Искупление (СИ) - "LoudSilence". Страница 38

И перед глазами сразу — Артур, Молли, Джинни, Гарри, близнецы и неумеха Рон. Еще и Чарли. Даже МакГонагалл. Теперь уже Драко. Прекратите меня путать, пожалуйста.

— За эти два месяца я был у отца несколько раз. Отпустил ему многие грехи и начал новую жизнь. Только тогда, когда понял, что справляться в одиночку — неутешительный выход, а иногда и не он вовсе. И ты сейчас идешь по наклонной, Грейнд… Гермиона. Свято веря, что «буйные от природы животные получают искупление собственной смертью». Все верно. Но ты не животное.

— Я не поверю, пока не оступлюсь, Малфой.

— Проходили. Значит, прощаемся?

— Надеюсь, не сегодня. Но на всякий случай — спасибо. Однажды Мадам Помфри перепутала наши таблетки — от твоих я спала крепче.

С ярким хлопком он испаряется вместе с угрюмой колонной Хогвартса, а я попадаю под легкий дождь улицы Роуз, отказавшись от верхней одежды. Она мне не понадобится. Не здесь.

Попасть через окно в монументальное здание на окраине магического Лондона оказывается делом простым до выдоха облегчения. В потемках сжимаю палочку мертвой хваткой, оценивая обстановку. У лестницы на второй этаж мигает не до конца вкрученная лампа накаливания, готовая лопнуть в любую минуту. В доме стоит затхлый воздух, будто бы здесь уже давно не было человеческой ноги. Ступаю медленно к источнику света и чую свежий запах сигарет. Морщусь в презрительной гримасе. Окунаюсь в бочку с липким страхом и облизываю сухие губы.

Эта сука сидит в соседнем кресле.

— И тебе доброй ночи, дочурка.

И лампочка взрывается.

========== Глава 12. ==========

Комментарий к Глава 12.

Я надеюсь, вы готовы использовать публичную бету и поддерживать меня своими комментариями) Осталось совсем чуть-чуть! Держимся и радуемся жизни)))

— Дрянь. Петрификус тоталус!

— Протего!

Мы нападаем друг на друга и защищаемся, словно ведем немой диалог с собственной тенью, не решаясь понять, кто из нас все-таки истинное физическое тело.

— Ты стала немного сильнее с нашей последней встречи. Сектусемпра! — стараюсь увернуться, ударяясь о стену рукой, но это не страшно.

— Наверное, потому что в этот раз мы считаемся с правилами честного боя. Экспульсо! — она отпрыгивает, и на прежнем месте взрывается кресло, щепками летя во все стороны. Приходится прикрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть от кусочков горячего дерева.

Мы танцуем до боли в костях, до неглубоких порезов. Наш танец не смертелен — это скажет любой его свидетель, смеясь над нашими несмелыми потугами ранить, но не убить. И если я собираюсь измучить ее до мольбы о кончине, то чего ждет Беллатрикс?

— Я могла бы тебя убить совершенно случайно в любую из последующих минут, — мы прячемся друг от друга за углами широких коридоров, приводя дыхание в норму.

— Так что же тебя останавливает? — воплю, рассчитывая дальность следующего удара.

— У меня на тебя еще есть планы, девочка, — я не вижу, как она совсем бесшумно разливает на полу скользкую жижу. Узнаю об этом секундой позже, когда выпрыгиваю для жалящего и поскальзываюсь, больно ударяясь головой о пол. — Я столько месяцев разрабатывала улучшенную формулу оборотного зелья, что не воспользоваться им в полной мере невозможно.

— Я убью тебя!

— Хотела бы быстрой мести — давно бы ее осуществила! Смерть от твоих рук мне смешна, ведь ты и сама не получишь от нее ни грамма удовольст…

— Экспеллиармус!

— Инкарцеро!

Беллатриса успевает послать в меня крепкие веревки, связывающие все тело до невозможности любого движения, когда сама отлетает к стенке, полностью обезоруженная. Имея такую потрясающую возможность, я просто-напросто не могу ей воспользоваться, — из-за жгутов переместить палочку в ее направлении почти невозможно. И она гогочет, пытаясь подняться, попутно шурша по карманам. Даже не говори, что у тебя две палочки. Это вообще возможно?

О честности речь не идет.

— А если вот так? — я судорожно освобождаюсь от веревок и резво поднимаюсь, готовая к нападению. Но вижу только себя с ее безумной улыбкой на устах.

— Зачем?

— Хочу пообщаться с твоими друзьями, крошка.

Мы обе не успеваем ничего сообразить и отпрыгиваем в сторону, когда стена у входа взрывается и обрушивается наземь, ломая под собой каждую деталь этого когда-то незамысловатого интерьера.

И я убью их твоими руками.

— Мисс Грейнджер! — среди прочего шума я слышу голоса детективов, ранее работавших над моим делом, и бросаюсь в сторону Лестрейндж, от который и след простыл.

— Она только что была здесь!

— Есть предположения, куда могла трансгрессировать?

— В Хогвартс! — детективы осматривают полуразрушенное помещение, держа волшебные палочки наготове. — И она в моем обличии, чтобы навредить друзьям!

Не говоря ни слова больше, я перемещаюсь на территорию школы, не видя ни единой зацепки. Ушла. Да и точно ли она здесь? Недалеко с хлопком приземляются работники Министерства. Я не помню их имен, но расцарапанное лицо одного из них напоминает о больничном приступе. Вы думали, что я ваша цель? Так бегите искать такую же, чего же вы теперь так напуганы и разозлены.

— Вы подозревали, что работаете с самой Лестрендж? — мы направляемся ко входу в здание, окутанные синевой рассвета.

— Нет. Мистер Кингсли Бруствер приказал установить слежку за несколькими людьми, которых он подозревал в двойной работе. Мисс Джонси… Точнее… — он корчится, думая о том же, в чем я готова его попрекать вечно — как можно находиться к ней так близко месяцами и ничего не понимать! — вошла в этот список как возможная жертва следующего покушения. Никто не думал, что все обернется так.

— Как вы оказались в доме так быстро? — мы погружаемся в тьму коридоров, освещая дорогу люмосами. Но я готова накинуться на мужчин в любую секунду, подозревая в пособничестве ей.

— Мы ночевали напротив в качестве охраны. Менялись каждую ночь, но ей не сообщали по приказу министра.

— Он догадывался. Но вы бы ему никогда не поверили.

— Ваша правда, мисс Грейнджер. Мы видели вас проникающей в дом и ждали подвоха неподалеку. Спохватились только когда услышали звуки взрывов и, подойдя ближе, узнали ее голос. С Пожирательницей нас часто сводила нелегкая.

Тупые остолопы.

— Значит, она пользовалась оборотным зельем? — молчавший до этого момента второй детектив задается вопросом, на который я не отвечаю. Пусть сам пытается решить эту загадку. Глядишь, поумнеет и получит повышение. У них ведь все так делается.

Я патронусом передаю предупреждение друзьям, чтобы они никуда не смели выходить из гостиной факультета и при встрече точной копии меня использовали круциатус.

— Вы позвали подмогу? Предлагаю сейчас разделиться по этажам. Кто-то должен сообщить директору МакГонагалл, ввести чрезвычайную ситуацию, искать… Гермиону Грейнджер. Пока учеников нет, провернуть такое проще. В гостиные она не пройдет так просто. Если она, конечно же, одна, — голова раскалывается от недавнего удара и разноплановых мыслительных ходов.

— Вы справитесь? — детектив серьезен, но мне кажется, он надо мной смеется.

— Да.

Оба оставляют меня одну, разбредаясь кто куда. Я останавливаюсь через каждые несколько метров, вслушиваясь, проверяю каждые углубления в стенах и только спустя десяток минут слышу удивленный возглас Малфоя наверху:

— Грейнджер? Решила изменить стиль, или это старания другого человека?

Драко, это и есть другой человек. Я до последнего рассчитываю, что к племяннику у нее более теплые чувства, чем к своему же отпрыску, поэтому ступаю как можно тише вдоль перилл буквально на звуки голосов.

— Ох, мальчик мой, уйди с дороги, я спешу к своим друзьям.

— Не поделишься даже результатами встречи?

— О какой встрече ты говоришь? — в ее голосе сталь и презрительные нотки. Драко-предатель крови ничтожен в ее голове куда меньше, чем Драко-собеседник Грейнджер.

— Ты знаешь, о чем я говорю, — от него сквозит недоверием. Я уже почти поднялась по лестнице, проклятое эхо, замолчи хоть на секунду. Не усугубляй ситуацию.