После его банана (ЛП) - Блум Пенелопа. Страница 28

Я зевнула.

— Конечно. Оно выглядит великолепно.

Она нахмурилась, затем запрыгнула на край моей кровати и уселась на колени.

— Перестань смотреть на меня так, будто собираешься выудить секреты из моего черепа, — сказала я, поднимая подушку, чтобы прикрыть лицо.

— Вчера вечером ты вернулась домой очень поздно. Ты никогда не спишь так поздно. И сейчас ты ведешь себя странно. Либо ты расскажешь мне, что произошло, либо попытаешься посмотреть, у кого хватит выдержки выиграть эту битву воль. Я могу сказать тебе прямо сейчас, что это буду я.

Я вздохнула, затем объяснила ей почти все, за вычетом нескольких более личных моментов. В заключение я показала ей текст, который напечатала вчера вечером перед тем, как лечь спать. Я еще не нажал «отправить», но обдумывала это.

Рей: Мне нужно тебе кое-что сказать. Мне очень, очень жаль. Я использовала тебя, чтобы написать работу для моего класса по ненормальному поведению. Я не знаю, что еще сказать, кроме того, что мне жаль и неловко. Я позволила маленькой глупой выдумке превратиться во что-то большее, чем должно было быть, и ты заслуживаешь лучшего. На самом деле, ты заслуживаешь лучшего, чем я. Так что я собираюсь избавить тебя от необходимости расставаться со мной и сделать это первой. P.S. Я ненавижу себя за это.

Луна уставилась на сообщение, и по мере чтения ее брови хмурились все больше и больше. Закончив, она прижала палец вниз и стала ждать.

Я встала, придвигаясь ближе, чтобы попытаться разглядеть.

— Что ты делаешь?

Луна встала, отступив от меня и повернувшись так, чтобы я не могла дотянуться до телефона.

— Эй!

— Я удаляю это ужасное сообщение до того, как ты его отправишь.

Я потянулась к ней, но она выставила свою задницу, не давая мне приблизиться к ней, как баскетболист, пытающийся нанести удар. Закончив, она засунула телефон в лифчик и скрестила руки на груди, выглядя довольной собой.

— Мы собираемся поговорить, — медленно произнесла она. — И когда я буду убеждена, что ты не на грани сумасшествия, ты сможешь забрать свой телефон обратно.

Яростно посмотрев на нее я села обратно на кровать.

— Это не безумие — говорить правду. Это то, что я должна была сделать с самого начала.

— Ты не продумала это до конца. Я знаю тебя, Рей. Ты будешь чувствовать себя виноватой из-за этого всю оставшуюся жизнь. Буквально. Ты поймешь, что разбила этому парню сердце и заставила его почувствовать себя старым хламом. Но есть способ получше. Выслушай меня.

Я скептически приподняла бровь, но стала ждать.

— Ты просто должна заставить его порвать с тобой. Подумай об этом. Ему не обязательно знать почему. Но он просто подумает, что как бы поссорился с тобой. Или что он узнал тебя лучше и понял, что на самом деле ты ему не очень подходишь. Никакого разбитого сердца. Просто чувство легкого разочарования. Ты получаешь свою работу и стажировку. Он может уйти без каких-либо эмоциональных шрамов. Выигрывают все.

Я чуть было не отбросила эту идею как нелепую, но потом подумала об этом еще раз.

— Разве это не хуже? Потому что это похоже на то, что я игнорирую, насколько дерьмовым было то, что я сделала.

— Нет. Тебе нравится этот парень, верно?

— Да.

— Тогда твое наказание — потерять его. И будет нелегко довести до конца попытку убедить парня, который тебе действительно нравится, порвать с тобой. Думай об этом как о своем наказании.

Я издала кислый смешок.

— Возможно, это самая глупая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову. Но как заставить парня порвать с тобой? Это не значит, что я собираюсь изменять ему или что-то в этом роде.

— Нет. Просто подумай о том, на что парни всегда жалуются из-за того, что делают их подружки. В следующий раз, когда вы двое будете вместе, сходи с ума от этого. Стань воплощением клише «плохая подружка».

Я поднесла руки к лицу.

— Я не могу поверить, что действительно обдумываю это.

— Если ты хочешь вернуть свой телефон, ты не обдумываешь это. Ты вот-вот начнешь это делать.

Я встретилась взглядом с Луной, затем протянула руку.

— Дай мне мой телефон.

Глава 20

Майлз

Дядя Уильям был любителем животных и заядлым охотником. Его решением этого очевидного противоречия была нелепая, сомнительно гуманная игра в лазертаг с оленями. Каждый год он брал с собой всю семью, чтобы ночью пробираться по лесу с первоклассным оборудованием для лазертага. Олени были пристегнуты жилетами и электроникой, которая регистрировала попадания, и в конце вечера мы сравнили результаты.

Естественно, я пригласил Рей пойти с нами.

После нашей маленькой встречи на пляже у меня практически текли слюнки при мысли о том, что она снова будет в моем распоряжении. Провести выходные с семьей в загородном поместье дяди Уильяма вряд ли было идеальным решением, но я был уверен, что мы найдем способ все уладить.

Я предложил подвезти Рей, но она настояла на том, чтобы воспользоваться такси. Это была двухчасовая поездка, и это означало, что мне пришлось провести всю дорогу, слушая скучную аудиокнигу о том, как правильно обрабатывать тесто, чтобы получить наилучший результат от вашего хлеба. Хорошо. Это не было скучно. Я действительно был заинтригован, но все равно провел большую часть поездки, гадая, почему она отказалась ехать вместе.

Я прибыл на ранчо дяди Уильяма около полудня. Это был идиллический маленький уголок страны с пологими холмами, фруктовыми садами и лужайками для выпаса диких животных. Конечно, дядя Уильям ни хрена не смыслил в разведении животных. Все, что он делал, — это играл с ними. Он платил квалифицированным людям за то, чтобы у всех них было все необходимое… например, еда, вода и медицинская помощь.

Моя мама остановила меня возле дома. Я слышал, как все внутри о чем-то разговаривали, и, судя по громкости, казалось, что вся команда уже была здесь.

— Привет, — сказала она, кладя руку мне на плечо и одаривая меня маминым взглядом. Тот, который означал, что она хочет поговорить о неловких вещах.

Я ждал.

— Твой отец рассказал мне о вашем разговоре. Как он хочет, чтобы ты доказал, что можешь чего-то добиться. Я просто хотела, чтобы ты знал, что если это действительно важно для тебя, я могу поговорить с ним. Может быть, удастся заставить его передумать.

— Ты тоже думаешь, я не смогу этого сделать?

Глаза моей мамы расширились.

— О, милый, нет. Дело не в этом. Это просто… Я хочу помочь.

Я вздохнул. Я знал, что она хотела как лучше, но у меня также была довольно хорошая мысль, что она заметает следы. Как и мой отец, она считала меня безнадежным.

Внутри я услышал хлюпающий звук и тяжелое дыхание. Раздались также восторженные возгласы. Я вошел в гостиную и увидел, что происходит. Грэмми, по какой-то причине, взбивала масло со всем остервенением, на которое были способны ее древние кости.

Обеими руками она сжимала что-то похожее на ручку метлы, которой яростно дергала вверх-вниз в деревянной бочке. Дядя Уильям, тетя Хейли, Кейтлин и мой папа наблюдали за происходящим с разной степенью интереса и отвращения.

От движения ее рук и хлюпающего звука у меня скрутило живот.

— Почему Грэмми дрочит на гигантскую деревянную бочку? — спросил я.

— Соревнования, — объяснил дядя Уильям. — Тот, кто быстрее всех взобьёт масло, может сегодня не доить коров.

Обычно я бы с радостью присоединился к ним и попытался подрочить на большую бочку, но у меня к этому не лежало сердце. Я направился обратно на улицу, ожидая, когда появится Рей.

Правда была в том, что я почувствовал, что с ней что-то не так после того, как мы вроде как перепихнулись на пляже. По дороге домой она держалась отстраненно, и нежелание ехать сюда вместе было еще одним явным признаком. Я сказал себе, что был чересчур чувствителен.

Все было в порядке. Может быть, ей просто хотелось тишины и покоя по дороге, чтобы она могла позаниматься.