Андервуд. Том 1 (СИ) - Рэд Илья. Страница 15

«Как?» — мгновенно пронеслось в мозгу. Он чувствовал покалывание, но конечность была в порядке. Что за дела? Ник повертел кистью, сжал-разжал кулак — всё в сохранности.

— Что у тебя там? Ты как? — подбежав, спросил Ганс.

— Нормально, — ответил, не оборачиваясь к нему, Ник. — Прислонился нечаянно к ледяной стене, одежду попортил.

— Хах, да ты родился в рубашке, — похлопав его по спине, весело сказал Ганс. — Идём, учитель замочил эту гадость, снёс ей башку, — он провёл большим пальцем по шее и оскалился.

— Круто, — спокойно сказал Ник и с хрустом наступил на обломки бывшего рукава.

Они обошли заросли сталагмитов и увидели, как Саймон легонько обстукивает меч от наледи. Голова сколопендры валялась неподалёку и рефлекторно подёргивала усиками. Тело, кстати, покрылось дымчатой чернотой, которая грозила разрастись по всей площади.

— Всё в порядке? — исподлобья бросил Саймон, закончив свою процедуру.

Ник кивнул, и они пошли обратно к хвосту. «Операцию» по извлечению провёл более опытный в этом деле учитель. Они притащили в пещеру рюкзаки, и Ганс вынул из своего кожаный чехол, напоминавший бурдюк, только с широким горлышком.

Источающую пар железу затолкали туда и туго перевязали ремешком. Ник сменил рубашку, и они отправились обратно.

Запасной куртки у него не было, так что этот рукав быстро замарался и промок.

— Почему вы просто не сожгли её? — спросил он по дороге Саймона. — Ведь всё равно забрали душу себе.

— Потому что вы два дрища не смогли сделать это сами, — просто сказал он.

— А если мы умрём? — задал Ник справедливый вопрос, ведь сегодня он мог потерять руку и истечь кровью, целителей в их отряде не было.

— Значит, обучение закончится, пхах, — хохотнув от собственной остроты, сказал Саймон.

Ник понимал, что в таком подходе есть своя логика, но это больше похоже на методы обучения в дикой природе. Например, когда птицы сбрасывают своих птенцов из гнезда, чтобы те учились летать. Но человек не грёбаная птица, у него есть разум. В общем, он злился на Саймона, что тот не предупредил, с чем придётся иметь дело.

Сведения в таком формате играли очень большую роль, а выпендривающийся крысюк их зажал, предпочитая смотреть, как будут действовать его подопечные в экстремальных условиях.

Они прошли весь путь назад до самой аптеки и получили свои триста экоинов. Только вот ему досталось двадцать, Гансу тридцать, а всё остальное мохнатому хапуге.

— Денежки-денежки, — закидывая в карманы стопки монет, радостно приговаривал Саймон.

Девушка-аптекарь, очевидно привыкшая к такому поведению их предводителя, лишь едва заметно улыбалась.

— Когда в следующий раз придёшь? — спросила она мастера душ.

— Пока не знаю, в городе есть парочка дел, — неопределённо ответил он.

— Ну что ж, буду ждать, — Ник мимолётом встретился с ней взглядом, и внутри обожгло давно забытым чувством восхищения женской красотой.

— И ты приходи, — улыбнулась она ему, Ник нахмурился и вышел из помещения.

— Вот он прирождённый сердцеед, — хохотнув, ткнул в него локтем Ганс.

Да, сердцеед… Это слово ничего, кроме тошноты, не вызывало в нём. На память приходили не жгучие красотки, а та безобразная сцена с пожиранием сердца дракона и копошащимися вокруг личинками.

Ник отбежал в сторону и проблевался. Сказалась усталость от длительного похода. Ещё и этот эпизод с обморожением. Вот и не выдержал организм.

— Эй, ты чего? — хотел было похлопать его по спине Ганс, но остановился, когда увидел знак не трогать его.

Саймон засунул руки в карманы и поглядывал на него неодобрительно. Вот только комментарии от озабоченного на чистоте и деньгах садиста ему сейчас на фиг не сдались.

— Всё нормально, — он выпрямился и накинул лямки рюкзака на плечи.

Обратный путь был словно дорогой из ада в мирные кущи. Всё-таки округ крысолюдов накладывал свой отпечаток на обитателей. Мало того что дышаться легче стало, так и чувство тревоги потихоньку отходило на второй план. Было что-то в этой пропасти необъяснимое, что давило на психику.

Саймон жил на отшибе как раз на границе крысолюдов и людей. Вокруг кроме него не было ни души. Ник не знал, как он дотащил этот огроменный череп, но очевидно, что власти не дали его транспортировать дальше, поэтому мастер душ обосновался в глухомани.

У такого расположения были и свои плюсы. Например, выход из Андервуда отсюда в шаговой доступности. Ну, или если тебе придётся убить десяток другой крысолюдов, то никто не заметит.

Они отодвинули калитку и облегчённо вошли внутрь. Поход закончился. Дальше обмылись, сменили одежду и перекусили. Живчик Ганс куда-то намылился, орудуя перед зеркалом расчёской — на макушке висел искусственный парик.

— Ты чего? — спросил его Ник, устало присев на кровать.

— Не хочу просрать свою молодость, — он подухарился какой-то гадостью из флакона и вырвал волосок из носа. — Хочешь, пошли со мной, — посмотрел она на отражение Ника.

— Спасибо за приглашение, но нет, — буркнул он Гансу.

Парень явно перебарщивал с любовью к самому себе.

Не хватало ещё заснуть от усталости на какой-нибудь девице и опозорится. Чувствовал он себя, действительно, неважно. Вскоре его новообретённый товарищ приоделся и свалил. Ник продолжал сидеть на кровати и думать, что же там произошло в пещере.

Очевидно, что он должен был лишиться руки. Говорить спутникам о произошедшем не стал. Они пока мало знакомы и доверять им полностью он не собирался. Особенно этому Саймону. Как спас, так ведь и сдать с потрохами может. Прежде надо самому попытаться выяснить, что это такое, а потом уже расспрашивать тренера.

Не заметив в своих самокопаниях, как прилёг на краешек кровати, Ник со временем провалился в тревожный сон.

Он полудремал на белоснежной постели. Свет солнца прокрался через не до конца зановешенные окна и прямоугольной полоской лёг на простыню. Ник затаил дыхание. Спиной к нему лежала девушка, одеяло скомкалось у неё на бёдрах, пушистые кудрявые волосы раскидались по подушке и прикрывали шею.

Он протянул к ним руку и, едва прикасаясь, провёл пальцами по нежной коже от лопатки и дальше вдоль позвоночника. Спавшая блондинка была обнажена. Его движение заставило её пошевелиться.

— Пора вставать, — тихо сказал ласковый мелодичный голос.

Ник убрал руку и до боли сжал большим пальцем указательный. Девушка повернулась к нему и, не открывая глаз, улыбнулась. Он жадно ловил взглядом каждое её движение. Наконец, она снова сказала.

— Хватит на меня пялиться, Ник. Я всё вижу.

Но он всё равно смотрел. Она сонно и на ощупь протянула тёплую руку и погладила его с шуршанием по щеке. Опять не побрился.

— Пора вставать, Ник, пора.

— Ещё чуть-чуть, — хрипло сказал он.

— Просыпайся, — она глубоко вздохнула, а нежная рука соскользнула на матрас. — Ник, просыпайся, — её голубые глаза открылись, и волшебство закончилось.

Он снова в доме тренера. Валяется на кровати. За окном как всегда полутемень, лишь андервудский искусственный свет, жалкое подобие солнца, не давал темноте совсем уж сомкнуться в этой глуши. Во рту пересохло. Он встал и протянул руку к стоявшему на тумбочке кувшину и от души напился.

Посидел немного, пялясь в пустоту, и отправился на улицу к бочке ополоснуться. Прохладная вода потекла за шиворот и своим холодом привела его в чувство. Это был совсем старый сон, но он его давно не видел.

— Ник, — окликнул его голый по пояс Саймон, проводивший зарядку с дыхательной гимнастикой.

Он встал и подошёл к тренеру.

— Чего?

— Бери меч, помахаемся.

Не выдав удивления, он отправился в сарай за муляжом и мимолётом подумал, что по факту это будет их первое занятие. Если не считать ту аннигиляцию глоковских парней.

Как учил Ганс, он стал в стойку, выставив правую ногу вперёд, а кончик клинка смотрел противнику в подбородок, вторая рука чуть оттянута назад. На сохранение правильной позы он тратил часть усилий и внимания, поэтому был немного скован. Хотелось всё сделать правильно и показать, что он способен обучаться.