Андервуд. Том 1 (СИ) - Рэд Илья. Страница 17
— Может, мне ещё жахнуть магией? — спросил тренер. — Тебе же стало плохо после заклинания, значит, твой антимагический щит конечен, — он рассуждал вслух больше для себя, не обращая на сидящего рядом ученика внимания. — Нужно понять, как эта штука работает, как восполняется и как её контролировать, хм.
— Разве маги такого не используют? — Ник до последнего надеялся, что это проснувшаяся в нём неосознанная магия. А что? Вдруг его сосуд не пустой, как говорил Саймон. Все могут ошибаться.
— Шутишь? — улыбнулся учитель и поставил кружку на стол. — Я думал уже отказать тебе в обучении. Из жалости к Гансу взял, но с таким материалом можно поработать.
— Я тебе не кусок глины.
— О, ещё какой, — улыбнулся Ганс. — Твой сосуд пуст, ты не впитал им душу, но… — неожиданно его крысиная рожа оскалилась. — Кажется, у меня есть идея, но это надо проверить.
Нику не нравилось, как на него посмотрели. Вместо дальнейших сведений он получил дырку от бублика. Саймон сказал стандартное: «сам всё увидишь» и отмахнулся от него, сославшись на дела. Ага, дела. Ганс уже рассказал, что эта падла целыми днями только и делает, что дрыхнет. Сначала Ник не верил, но, пожив вместе и сопоставив факты, пришёл к тем же выводам. К неутешительному списку хреновых качеств учителя добавилась ещё и лень.
Наутро они справили свой моцион и втроём отправились в другую часть города по делам сенсея. Тот был в хорошем настроении и насвистывал привязавшуюся простенькую песенку.
Ник же всю ночь гадал, что же этот гад придумал такого. А ещё было обидно, что его способности так низко оценивались. Да, ему не повезло реинкарнировать в аристократа и иметь десятки учителей, отличное питание и любящих родителей, но он считал, что не безнадёжен.
У него также была отличная база знаний, которую он практически не использовал всё это время, но сейчас горел желанием замутить что-то на стыке науки и магии. Только вот для этого ему надо поступить в Академию Душ. И опять всё вернулось по кругу к умению фехтовать. Так стоп, а что по поводу сосуда?
— Ганс, а какие вообще требования к поступающим в академию?
— А? — тот шёл весь хмурый и помятый, сказывался вчерашний запой. — Кажется, тридцать процентов.
— Что тридцать процентов, — Ник раздражённо ущипнул этого алкаша за бок.
— Ай, ну, хватит.
— Что, больше не тянет хрюкать?
— Ммм, — Ганс протёр глаза, — тридцать процентов от сосуда, я же говорил, подмастерье — половина, ученик…
— Да-да, я это всё помню, но какого так много? Саймон, сколько у меня сейчас?
— Ноль, — ответил учитель.
— Да как так? — Ник пнул ногой камешек, такие перспективы не совсем его устраивали, весь план накрывался медным тазом. — Что вообще ничего? Даже полшишечки магии?
— Прости дружище, ты пуст, — Саймон выплюнул разжёванную зубочистку и стряхнул с себя невидимую соринку.
— А куда это ты такой модный собрался? — негласно у них не было обращения на Вы, тот же Ганс его употреблял к сенсею, только когда жёстко обсирался, это был его способ подлизаться.
— Учителю нужно отполировать емировый жезл, ай, — Саймон отвесил шутнику подзатыльник.
— Вечно ты опошлишь не в тему.
Сейчас они шли в самый неоднозначный округ Андервуда богатый своей историей. Для того чтобы понять поведение здешних, Нику долго пришлось выуживать сведения у всяких стариков, любивших погутарить о былых временах.
Вся цивилизация подземного города делилась на четыре фракции: люди, вормлинги, крысолюды и общество Крайних. Последних раньше называли просто отбросами, но нынешние власти не приветствовали такой термин. За глаза к ним продолжали так обращаться, ведь повод был. Они, действительно, ничейные и никому не нужные отбросы.
Дело в том, что на заре развития мегаполиса, умные люди сообразили, что не обязательно только искать готовые пещеры с емировой рудой. Ведь можно обустроить свои, и выращивать их там, где захотят!
Мысль была дельной, но реализация обернулась страшными последствиями. Отряды вычистили ближайшие пещеры от слабых монстров, и первые поселенцы заложили кубы емировой руды и стали ждать прогресса.
Через поколение это отразилось на их облике. Оказалось, что пещеры тоже влияют на эволюцию, только в несколько другом порядке. Они рождали уродства в противовес емировой руде. Пока её концентрация была мала, возникли новые расы: вормлинги и крысолюды.
Зачищать локации от гигантских крыс и червей оказалось проще простого. Зоны без руды пытались сохранить баланс и видоизменяли людей под нужный тип монстров, но не до конца, так как емирова руда тормозила это воздействие с годами. Так и получилось, что новые расы имели тот же разум, но иную физиологию.
Вместе с тем были и другие зоны, что рождали самых разнообразных монстров. Многочисленность первых двух рас не дала разрастись остальным — их просто уничтожали, пока отбросы не стали скрещиваться друг с другом, порождая каждый раз мутантов. Вот и получилась своеобразная раса-франкенштейн из всего подряд. Жутчайший коктейль генов.
Сначала никому не давали возможность возвратиться в Андервуд, но года шли и оазисы с емировой рудой разрослись до состояния, когда можно безопасно туда въезжать.
Поразмыслив, власти дали зелёный свет вормлингам и крысолюдам, выделив тем земли, в обмен на благоустроенные пещеры.
Отбросы же долго заслуживали право въехать обратно — их стали использовать для колонизации и дальше. Зачем подвергать риску нормальное население, когда есть специально выведенный под это вид?
Сейчас Ник шёл мимо вычурных домов с кучей всякого хлама в палисадниках. В одном были белокаменные обосранные летучими мышами статуи, в другом фигурки слизней из дерева, среди них возвышался царь слизней с короной на башке. Каждый двор уникален и отовсюду сочилось непристойное богатство.
— Чача, привет, — Ник перестал рассматривать порнографическую инсталляцию из гирлянды и повернулся к Саймону. Похоже, встретил знакомого отброса. Простите, Крайнего.
— Саймон, ча. Здравствуй, друг, — огромный ездовой варан размером с внедорожник притормозил рядом с ними, а его хозяин махал сверху.
На спине у животного крепилась кибитка с откидной крышей, там шумела пёстрая компания девушек с причудами в физиологии. Из наименее отталкивающего — дамочка с такой же шерстью как у сенсея, только с кошачьими ушами и хвостом. Её глаза отчётливо светились, когда она смотрела вниз.
Чача как заправский пожарный съехал по лестнице на землю, держась за поручни. У мужика был огромный подбородок, словно он жертва слоновьей болезни. Из-за этого его голова всегда была наклонена, а глаза и брови вздёрнуты. Морщины ото лба тянулись складками до самой лысины. Рост едва до метра дотягивал, но руки мощные и волосатые — он их специально всем демонстрировал, закатывая рукава.
— Такой ты ящер, с*ка, куда пропал, ча? — хлопнув по ладони, как заправский рэпер, сказал Саймону Чача.
— Занят был, — отмахнулся тренер.
— Ой, да знаю всё. Валялся целыми днями, да пацанов напрягал… а это кто, ча, новенький?
— Я Ник, — они пожали друг другу руки, для этого пришлось чуть наклониться, но Чача не спешил отпускать ладонь и рассматривал лицо.
— Ты что-то хотел сказать? — спросил он.
— Нет.
— Может, про мой рост?
— Да мне как-то срать на него, — сдерживаясь, чтобы не отвесить этому идиоту леща, сказал Ник. У мужика явно комплексы, впрочем, как и у сенсея.
— Тебе на меня срать? — угрожающе спросил Чача.
— Пока нет, но если не отпустишь руку, я сделаю тебя на десять сантиметров ниже, — начал выходить из себя Ник.
— Так, тихо-тихо, — вяло влез Саймон. — Ник, он так шутит. Всё. А ты отстань, — обратился он к коротышке и разорвал рукопожатие. — Совсем мозги скурил? Это мой ученик.
— Без обид, Ник, ча. Ты хороший парень, — улыбнулся Чача.
— А ты, похоже, не очень.
— А ты давно трахался? Чего такой резкий? Могу подогнать девочку на любой вкус: низкие, высокие, худые, толстые… — он скабрезно подмигнул Саймону. — Есть тут один охотник до…