Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина. Страница 18

— Да всё я уже понял, — отмахнулся Скрипач. — Пытаюсь сообразить, из чего его так могли положить, восьминога этого… обратил внимание, какая площадь поражения при каждом попадании? Диаметр у этой хрени около двух метров, в видимых метах, а диаметр поражения… ммм… чёртовы водоросли… от полуметра, до метра с лишним. Это не импульсное оружие. Это что-то типа того, что у Саба стояло на боевом корабле. Дуговые излучатели. Причем били на подлете, чем ближе подходили, тем меньше площадь поражения, но выше эффективность, разумеется.

— Ну да, всё верно, — кивнул Ит. — А теперь давай за плавником. И надо будет дома изобразить если не удивление, то недоумение уж точно. Сейчас продумаем, как будем себя вести.

— Может, как есть? — спросил Скрипач. — Ну, с поправкой на то, что мы — молодые дуры?

— Видимо, это будет самым правильным, — согласился Ит. — Молодые дуры пришли на берег, и увидели хрень. И стало им интересно…

—…что это такое? — спросил Скрипач. — Оно там давно лежит, под водой?

Рифат посмотрел на Скрипача без особого удивления — так, как смотрел практически всегда.

— Это акинаата-кипу, робот, — ответил он. — Робот-сборщик, робот-охотник. Да, он там давно лежит. Больше полутора сотен лет, наверное.

— Охотник? — с интересом спросил Скрипач. — И на что он там охотился? Что он вообще делал?

— Я же сказал, охотник и сборщик. Охотился на морскую дичь, собирал водоросли, раковины. Что от него требовали, то и собирал. Один такой сборщик за месяц добычи способен обеспечить едой на год целую семью, причем семью большую. Их… арендовали когда-то, — Рифат вздохнул.

— А сейчас? — спросил Ит.

— А сейчас их нет, — безучастно ответил Рифат. — Вы же видели того, который лежит в море?

— В том-то и дело, что видели. И не поняли, что с ним случилось, — Скрипач нахмурился. — В него что, стреляли, что ли?

— Стреляли, — покладисто согласился Рифат. — Стреляли, разрушили, и он ушел под воду. И остался там, под водой.

— Но кто это сделал? Шрика? — спросил Скрипач.

— В том числе и шрика, — пожал плечами Рифат. — Какая теперь разница? В море, знаете ли, много что лежит на дне. На то оно и море.

— Знаешь, Рифат, это просто нечестно, — с горечью произнес Ит. — Ты ничего не говоришь нам. Совсем ничего. Ты не доверяешь нам? Так и скажи тогда. А если доверяешь, почему не говоришь ни о чём?

— Я не говорю ни о чём, потому что, во-первых, не доверяю никому, и, во-вторых, потому что вы просто не поймете ничего, — голос Рифата стал жестким. — Даже если я что-то скажу, для вас это останется просто словами. Улетевшими в пустоту.

— Почему? — изумился Скрипач. — Почему в пустоту? Ты хочешь сказать, что мы настолько бесчувственные и тупые, что ничего не способны понять, что ли? Почему ты так решил?

— Я не говорил такого, — возразил Рифат. — Я сказал иначе. В пустоту — значит, в непонимание. Чувствовать тоже надо уметь, причем определенным образом. И некоторые вещи нельзя говорить всем подряд.

— Ясно, — Ит вздохнул. — Но ты хотя бы можешь ответить? Если мы спросим? Тут что, была война?

— Не совсем, — покачал головой Рифат. — Тут было немного иное. Мы не воевали здесь. Они воевали.

— Шрика? — снова спросил Скрипач.

— В том числе и шрика, — кивнул Рифат. — Здесь… жили. Немногие.

— Наши? Рауф? — спросил Ит.

— Не только, — покачал головой Рифат. — Не только рауф. Люди тоже жили. Немного. Жили в мире и согласии. Но сюда пришли те, кто… как сказать… одни живут, чтобы жить, другие, чтобы владеть. Вот сюда и пришли — владеть. Теперь владеют.

— Зачем? — нахмурился Скрипач.

— Какая разница? — приподнял седые брови Рифат. — Тем более что сделанного уже не воротишь. Что было, то пропало. Да и жить при них вполне можно. Мы вот живем. Лийга и я. У нас есть всё, что нам необходимо.

— В общем, ничего ты не расскажешь, — констатировал Ит. — Потому что ты нам не веришь. Ну и ладно. И не верь. Давайте варить танели, а то уже вечер, и есть хочется.

— Твоя правда, — сказал Скрипач, вставая. — Пойду, воды принесу.

Глава 6

Притча

6

Притча

— Акинаата-кипу, значит, — пробормотал Скрипач. — Сборщик. Которого арендовали семьи. Интересный намек получается, тебе не показалось?

— Разумеется, — кивнул Ит. — Проговорился старый хитрый Рифат. Очень хитрый, как он сам думает. А всё равно проговорился, и сам того не заметил. Да, это был дом, на берегу. Семейный. Большой. И, по всей видимости, семья, которая здесь жила, брала в аренду этого робота. У кого-то брала. У кого — узнаем, думаю. Скорее всего, семья была ещё и богатая, если судить по этим двум пирсам. И жила здесь давно.

— И хозяйство у них было большое, — продолжил за него Скрипач. — Кстати, укладывается в нашу версию о том, что Лийга бывшая Встречающая. В доме ей, видимо, находиться больно и неприятно, какие-то воспоминания, наверное. Может, кто-то погиб. Поэтому она после событий переселяется в мастерскую, на склон; на берег старается без особой нужды не приходить, а в доме, вернее, в том, что от него осталось…

— Селится бывший Контролирующий, у которого поехала на старости лет крыша, — закончил за него Ит. — И это тоже логично, и укладывается в рамки идеи. Конечно, остается открытым вопрос, почему он один, как это получилось, но бывает же всякое. Нет правил без исключений. Например, он мог слегка помешаться после гибели второго. Запросто.

— Что верно, то верно, — кивнул Скрипач, соглашаясь. — Пойдем? А то она там ждёт, когда мы явимся, а мы тут сидим на бревнышке, и треплемся.

— Мы отдыхаем, — возразил Ит. — Потому что у меня нога. Одна.

— Полторы, — поправил Скрипач.

— И болят обе полторы, — парировал Ит. — Ладно, идём. Ты прав, не стоит заставлять себя ждать.

Этим утром планировался второй выход в лес, на поиск каких-то особенных корней, и Лийга ещё вчера попросила Рифата прислать к ней Ита и Скрипача пораньше, утром. Они хорошо видят, сказала она, и сильно облегчают мне задачу, поэтому пусть утром придут, и мы сразу выйдем. Поедим по дороге. Итта ходит медленно, придется приноравливаться к скорости, а собрать нужно много. Сам понимаешь, чем больше соберем, тем больше заработаем. Рифат согласился. Сам он планировал нормально починить крышу, и присутствие Ита и Скрипача ему было совершенно не нужно.

— Слушай, надо спросить Лийгу про этого робота, — предложил Скрипач. — Только осторожно. Очень осторожно. Если она действительно бывшая Встречающая, то она будет знать больше, чем Рифат. И ей, скорее всего, будет не всё равно, как ему.

— Только совсем осторожно, — согласился Ит. — Не хотелось бы делать ей больно. Ты представляешь, какие воспоминания могут быть, если там действительно жила её семья, и кто-то погиб? Даже думать про это не хочу.

— Гм, — Скрипач задумался. — Как же тогда сказать-то?.. Надо, чтобы она сама выдала те воспоминания, которые для неё не очень болезненные.

— Давай скажем, что мы пошли за плавником, и увидели, что вода отошла. Если будет реакция, то хорошо. Если закроется, и не станет говорить — настаивать не будем. Может, потом когда-нибудь скажет. Когда сама захочет. Мы дадим понять, что видели робота, и нам интересно, что это такое. Дальше дело уже за ней.

Весна уже действительно ощущалась, лес постепенно, пока что несмело, скидывал с себя холодную зимнюю одурь — изменились запахи, стали меняться звуки, даже небо, кажется, посветлело, хотя и осталось пасмурным. Лийга, Ит, и Скрипач брели по краю опушки, не отходя далеко от линии деревьев, брели неспешно, чтобы Иту было комфортно идти, и смотрели внимательно себе под ноги: Лийга объяснила, что именно следует искать, и сейчас все высматривали тонкие белые корни, которые в прошлогодней траве было видно более чем хорошо. Когда поднимется молодая трава, уже ничего не найдешь, объясняла она. Это корни орфоу, кустарника такого, объясняла Лийга. Он в одном семействе с рибиром, только у него ягоды мелкие, и почти не пахнут, а вот корни обладают тонким, очень приятным ароматом, который проявляется при нагреве. Это для сладкой приправы нужно, разумеется. Сперва соберем, потом просушим, доведем в печи, смелем, и готово. Можно пускать в работу. Сколько нужно корней? Чем больше, тем лучше, конечно. У нас всего несколько дней есть, чтобы их собрать. Через несколько дней мы ничего не сумеем найти, только сейчас видны молодые корни, светлые, белые, они-то нам и нужны.