Доминика из Долины оборотней (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 10

– Ники, ты знаешь этого мальчика всего несколько часов. Что можно понять за это время?

– Знаешь, был момент, когда он меня обнял. Точнее – приобнял. За талию.

– Ого! А парнишка-то времени не теряет.

– Да нет же! Всё не так. Он это сделал, только чтобы отвязаться от одной, там. Даже извинился потом, что так меня «использовал». Так я вот о чём: ты знаешь, что я почувствовала, когда его рука лежала на моей талии? Ничего!

– Вообще ничего?

– Нет, ну саму-то руку я почувствовала. Но и всё. Рука и рука. Как если бы меня девушка так приобняла. Или ты. Или кто-то из ребятишек – Томас или Брайан, например. Не более. Это ведь странно, да?

– Интересная реакция...

– Вот и я о том же. Он – красивый парень, очень, практически такой же красивый, как наши мужчины.

– Ого! – присвистнул отец. – Это показатель!

– Ну, так вот же! Меня впервые в жизни обнял кто-то, кто не является моим родственником. Я должна же была хоть что-то почувствовать? Тепло, трепет? Смущение. Хоть что-то? А я – ничего. Совсем. И когда он признался, что использовал меня и извинился, я ни капельки не расстроилась. Я была рада, что помогла другу – вот и всё.

– Да уж, – отец почесал в затылке и хотел что-то сказать, но тут колокольчик звякнул, извещая о приходе посетителя. Пожилая леди поинтересовалась, есть ли у нас книги по садоводству. Когда она отошла к указанному стеллажу, отец едва слышно произнёс.

– А ты уверена, что он не гей?

– О! – только и смогла пробормотать я, обдумывая подобную возможность. Потом, так же, едва слышно, прошептала. – Ну, это вряд ли. Да и нелогично. Реакции нет у меня, а гей – он, так что ли? Это называется – с больной головы на здоровую.

– Ты можешь просто чувствовать это на уровне инстинкта. Поэтому именно так и реагируешь.

– Ладно, посмотрим, – я решила свернуть щекотливую тему. – Кстати, он сегодня заметил, что я – холодная...

И я пересказала весь наш сегодняшний разговор с Эриком, прервавшись на то время, когда покупательница оплачивала три книги и пела дифирамбы замечательному выбору новинок в нашем магазинчике. «Ну, ещё бы, – мысленно улыбнулась я, – у нас всё же есть некая фора перед остальными магазинами».

После того, как я закончила рассказ, отец какое-то время молчал, потом задумчиво покачал головой.

– Будем надеяться, что диагноз, придуманный Джеффри, сработает. И мальчик примет это как данность. Поживём – увидим.

Следующие несколько часов я провела за прилавком, обслуживая немногочисленных покупателей и параллельно делая домашнее задание, в то время как отец сидел в складском помещении, уголок которого был превращён в мини-кабинет, и работал. Когда до закрытия осталось меньше часа, и до меня уже доносился аппетитный запах жарящейся картошки и пекущихся блинчиков, он вышел ко мне и сказал, что «бабушка» зовёт меня наверх.

Оказалось, что у нас неожиданно закончился смородиновый джем, которым все мы любили мазать блинчики. Поскольку больше ничего из продуктов покупать было не нужно, я решила прогуляться до супермаркета пешком – до него было всего полмили, не больше. Узнав об этом, мама попросила меня зайти по дороге к её новой знакомой, миссис Клиффорд. Они познакомились в воскресенье в церкви и, разговорившись, выяснили, что у них есть общее хобби – выпечка.

Поэтому я должна была отнести ей сегодняшние печенюшки и сказать, что если ей понравится, то моя «бабушка» с удовольствием даст ей рецепт при следующей встрече в церкви.

Помахивая крошечной корзиночкой и чувствуя себя Красной Шапочкой-переростком, я пошла в нужном направлении и легко отыскала дом миссис Клиффорд. Перед её небольшим синим домиком с верандой, раскинулась симпатичная лужайка, окаймлённая невысокой живой изгородью. К веранде от тротуара вела мощёная плиткой тропинка, окаймлённая бордюром из ярких пёстрых цветов. Цветы были и в вазонах, стоящих у крыльца, а так же свешивались из кашпо, развешанных под крышей веранды. Сквозь оконные стёкла было видно, что и на подоконниках тоже стоят горшки с цветами – видимо, выпечка была не единственным увлечением миссис Клиффорд.

Я только собралась свернуть на эту тропинку, как услышала сбоку истеричный собачий лай. Обернувшись, я увидела возле дома, стоящего напротив, прогуливающегося старого джентльмена с мелкой собачонкой на поводке. Собака заливалась лаем и натягивала поводок, словно готова была броситься на меня и разорвать. Конечно, такая кроха особого вреда бы мне не причинила, но всё же подобная агрессия была мне непонятна.

Пожав плечами и надеясь, что хозяин сможет удержать своё сокровище, я пошла по тропинке к дому. Собачонка продолжала биться в истерике, но я решила, что если она всё же бросится на меня, то просто двину её пяткой кроссовка. Это будет самооборона, если что.

Когда я почти подошла к веранде, то стала догадываться, что собака, возможно, лает не на меня. По крыльцу прогуливался огромный рыжий кот, которого там точно не было, когда я только подходила к дому. Прежде я не заметила его, поскольку машинально рассматривала цветы, вдоль которых шла, а сама прислушивалась, не приближается ли собачонка. Возможно, именно на появление этого кота и отреагировала собака, а я просто оказалась на линии между ними, вот и подумала, что она кидается на меня.

Поднявшись на веранду, я постучала в дверь, выкрашенную белой краской, так же как и рамы, ставни и перила веранды. Кот поднялся вместе со мной и приветливо потёрся о мои ноги, оставляя шерсть на моих чёрных «рабочих» брюках. Я пошла за джемом прямо в своём «рабочем» костюме, только бейджик сняла. Ничего, почищу. Кот, по крайней мере, дружелюбен, в отличие от собаки.

Мне открыла пожилая леди, вся в кружевах и седых кудряшках. Она с вопросительной улыбкой взглянула на меня поверх очков, для чего ей пришлось задрать голову – старушка была совсем крошечной, гораздо ниже моей мамы. Я подняла руку с корзиночкой и приветливо улыбнулась.

– Добрый вечер, миссис Клиффорд. Я Ники, внучка Элоиз Форест. Бабушка просила передать вам вот это печенье и сказать, что если оно вам понравится, то при следующей встрече в церкви она даст вам рецепт.

Миссис Клиффорд расплылась в улыбке и шире открыла дверь.

– Заходи в дом, деточка, здесь совершенно невозможно разговаривать из-за возмутительного поведения этой невоспитанной собаки.

– Если бы ваш кот не дразнил моего Бастера, то он бы не лаял, – послышался мужской голос. Оглянувшись, я увидела, что хозяин собаки взял её подмышку и перешёл на нашу сторону улицы. – Кот специально его провоцирует!

Поскольку собачонка продолжала истерить, я подумала, что со стороны её хозяина более разумным было бы унести её подальше от кота, а не подносить ближе. Но что-то мне подсказывало, что это старый конфликт, и никто просто так не уступит.

– Мой Макс имеет такое же право гулять, как и ваша собачонка, – тут же парировала миссис Клиффорд. – И он хорошо воспитан, в отличие от вашего агрессивного животного.

– Он специально появляется тогда, когда я вывожу Бастера погулять. И вы ему позволяете! Хотя должны смотреть за своей живностью, раз уж завели её.

– Макс находится в пределах моего домовладения. Он даже шага с крыльца не сделал, в отличие от вашей собаки, загадившей все окрестные кусты.

Я поняла, что перепалка может продолжаться ещё долго, поэтому сунула в руки миссис Клиффорд корзиночку и, пробормотав:

– Мне ещё в магазин сбегать надо, бабушка ждёт смородиновый джем, – ретировалась с поля боя. И, похоже, моего ухода никто и не заметил – соседи с упоением, явно не в первый раз, выясняли, кто и в чём виноват.

Купив в супермаркете несколько баночек джема и повздыхав о варенье, которое дома, в Долине, делала для всей семьи тётя Люси – магазинный джем не шёл с её вареньем ни в какое сравнение, – я отправилась домой, выбрав дорогу так, чтобы не проходить мимо дома миссис Клиффорд. Что-то мне подсказывало, что за прошедшие десять минут конфликт вряд ли исчерпает себя. Лучше пройти на пару кварталов больше, зато спокойнее.