Доминика из Долины оборотней (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 25

Очень похоже на медицинский кабинет или операционную. Я видела такое в кино, но сама никогда не сталкивалась.

Почему я тут? Я же никогда не болею, меня даже травмы обошли стороной, максимум – разбитые при падении со скейта коленки. Но сейчас, эта жуткая боль в ноге… Может, дело в ней? Я каким-то образом поранилась, и меня лечат? Но как я умудрилась пораниться? Может, машина, в которой меня везли, попала в аварию?

Глаза понемногу привыкали к свету, и я снова подняла их, глядя перед собой. Надо мной нависала странная, огромная, ярко светящаяся конструкция, которую я узнала – такой «светильник» бывает только в операционных, перепутать невозможно. Мне делают операцию? Но кто?

И, словно в ответ на свои мысли, я увидела две фигуры, склонившиеся надо мной, точнее – над моими ногами.

– Как видишь – никаких признаков регенерации, хотя она уже в сознании. Так что эту версию можем отмести. И сознательное, и бессознательное исцеление исключаем. Итак, какие ещё варианты?

Я снова рефлекторно дёрнулась, но ремни удержали меня.

– Почему я связана? Что происходит. Мне больно!

Одна из фигур переместилась к моему лицу, загородив от меня «люстру». Глазам стало легче, но рассмотреть человека я не могла, видела лишь чёрный силуэт.

– Больно, значит? – в голосе сквозило любопытство. – Стало быть, боль ты чувствуешь?

– Конечно, – я не могла понять этого вопроса. – Все чувствуют боль.

– Многого же ты не знаешь, – снисходительно фыркнул человек. – Итак, ты не регенерируешь?

– Не больше, чем остальные люди. – Я не понимала этих вопросов. – Пожалуйста, мне больно. Можно мне обезболивающее хотя бы?

– Потерпишь, – грубо бросила вторая фигура. – Лучше сразу признавайся, как именно ты выбралась из взорвавшегося дома, не получив ни царапины, ни ожога. Если это не регенерация, то что?

– Я выбежала до взрыва! – в отчаянии воскликнула я. – У меня нет никаких сверхспособностей. Я самая обыкновенная. Почему вы мне не верите?

– Потому что температура твоей кожи однозначно указывает на то, что ты далеко не «самая обыкновенная». И не пудри нам мозги своей так называемой «анемией», нет её у тебя, мы уже проверили.

– Как это – «проверили»? – растерянно пробормотала я.

– А ты думала, мы тут будем, сложа руки, дожидаться, пока ты выспишься? – снова заговорил первый. – Да я более здорового человека в жизни не встречал, все твои анализы идеальны, чего в природе просто не бывает.

– Анализы?

– Кровь, моча, желудочный сок, желчь. Все анализы – хоть консервируй и помещай в палату весов и эталонов. Да, и железо в крови у тебя тоже в норме, это мы проверили в первую очередь.

– И что теперь? – мои мысли метались, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. – Если у меня всё в норме, это ведь как раз и говорит о том, что я простой человек.

– Не заговаривай нам зубы, – прикрикнул второй. – Лучше сама признайся. Мы ведь всё равно это выясним, только тебе это не понравится, поверь.

Я не знала, что мне делать. Выдать Фрэнка? Да я скорее умру!

Но так просто они от меня не отстанут. Что же делать? Как скоро меня найдут? Вряд ли родители станут звонить мне, пока я в школе или на игре, значит, раньше вечера они тревогу не забьют.

Выхода не оставалось – нужно просто ждать. Что они вообще могут обо мне выяснить? Сейчас никакие анализы не покажут моё отличие от человека, если только не расшифровать мою ДНК, а это не удалось пока даже дяде Джеффри, который изучал наш вид тысячелетиями. Пусть исследуют, пусть выясняют. Всё равно ничего не смогут узнать.

Я демонстративно зажмурилась и сжала губы. Пусть выясняют, пусть! Словно поняв моё безмолвное послание, первый снова вернулся к своему месту у моих ног, судя по тому, что именно оттуда раздался его голос.

– Итак, она сотрудничать отказывается. Какие предложения.

– Думаю, стоит решить, что именно могло произойти в тот момент. Мгновенную регенерацию мы исключили. Телепортацию тоже можно вычеркнуть. Может быть, она очень быстро перемещается? У нас ведь были подобные случаи.

– Нет, не думаю. Ей в любом случае пришлось бы пройти сквозь огонь. И как бы быстро она это не сделала – её волосы были бы опалены. Ты же знаешь, как быстро они вспыхивают. Нет, тут что-то иное.

– Тогда остаётся либо пирокинез, либо защитное поле. Проверим?

– Погоди, если это всё же окажется пирокинез, не направит ли она огонь против нас?

– Наши костюмы такое предусматривают, ты же знаешь. Просто наденем шлемы. И я возьму огнетушитель. Но я всё же уверен, что это – именно защитное поле. К тому же, умей она вызывать огонь – давно бы попыталась это сделать.

– Не обязательно. Помнишь того парня с пирокинезом? Ну, того, рыжего?

– Нет.

– А, ну, да, ты же тогда здесь ещё не работал. Его утилизировали раньше. Так вот, он мог вызывать целые огненные торнадо, но для начала ему нужен был хоть какой-то открытый огонь. Для этого он и таскал с собой несколько зажигалок. Но если огня поблизости не было – он был абсолютно бессилен.

– Ладно, убедил. Бери горелку, а я возьму огнетушитель. Эй, ты, не хочешь глянуть, что мы для тебя припасли?

Я не сразу поняла, что он обращался ко мне, поскольку мои мысли зацепились за слово «утилизировали». Они что, так про человека? Так ведь о людях не говорят. И тут же вспомнила, как меня называли «агенты»: мутант, тварь, это, образец... Неужели, они и меня в итоге собираются... утилизировать?

И хотя я собиралась их игнорировать, но не удержалась и открыла глаза. Скосив взгляд вниз, на голоса и какое-то негромкое гудение, я увидела нечто, заставившее меня ахнуть. Обе тёмные фигуры приобрели большие головы – видимо, это и были те самые защитные шлемы, о которых они говорили, – и у одного в руках был предмет, в котором я опознала огнетушитель, который они тоже упоминали. Но ужас я испытала поняв, что именно держит в руках другой.

Возможно, я бы не сообразила, что это за небольшой предмет, если бы не узкий длинный поток пламени, вырывающееся из носика – оно было невероятно ярким на фоне темных фигур и не заглушалось даже светом операционного светильника. Я не знала, как правильно назывался этот предмет, когда-то видела нечто подобное в кино, но в жизни как-то не сталкивалась. Но я понимала, что сейчас меня будут этим жечь, и избежать пытки у меня нет никаких шансов. Инстинкт самосохранения заставил меня задёргаться в ремнях и заскулить:

– Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста, нет!

– Выбор за тобой, – хмыкнула фигура, держащая горелку. – Раз ты отказалась рассказать нам, как именно спаслась из огня, теперь тебе придётся либо наглядно продемонстрировать нам свои способности, либо... гореть.

Глядя, как огонь начал медленно приближаться к моей ноге, я судорожно задёргалась и громко, отчаянно завизжала. Ничего, кроме животного ужаса, я в данный момент не испытывала.

– Заткни её, – расслышала я сквозь визг, и та фигура, что держала огнетушитель, исчезла из моего поля зрения. Но я едва заметила это, поскольку все моё внимание было сосредоточено на языке пламени, которое приближалось к моей ноге. Я уже чувствовала жар на своей коже и визжала так, что сама едва не глохла. Но в этот момент мне воткнули в рот что-то жёсткое, едва не сломав зубы, и мой визг резко оборвался.

Огонь коснулся кожи, и жгучая боль пронзила меня, заставив застонать даже через кляп.

И в этот момент раздался оглушительный грохот и треск, а следом – жуткий рык. Обе фигуры возле меня, а заодно и ослепляющий свет, бьющий в глаза, исчезли. Осознавая, что пытка прервана, я всхлипывала от боли, ужаса и облегчения одновременно, и пыталась понять, что произошло.

Надо мной склонилась огромная фигура, кляп и ремни, удерживающие меня, куда-то исчезли. Сквозь мокрые от слез, слипшиеся ресницы, я вгляделась в того, кто освободил меня – свет, бивший прежде в глаза, больше не мешал мне это делать. Хотя место пышной шевелюры заняла совсем короткая стрижка, а длинная борода исчезла вообще, не узнать эти ярко-синие глаза, с тревогой глядящие на меня, я не могла. И хотя сорванные визгом голосовые связки едва меня слушались, я сумела прошептать: