Я помню как всё начиналось (СИ) - "Айкор". Страница 9

- Да.

- И перед тобой встали неразрешённые проблемы, твоих, якобы предыдущих жизней.

- Почему якобы. Я точно знаю, что…

- Хорошо, хорошо. Но согласись, со стороны материализма, да и церкви, это выглядит ересью.

- Да мне всё равно как это выглядит. Я не собираюсь кричать об этом на каждом углу. Это только моё.

- Но мне же ты рассказал.

- Если смотреть по женской линии, то Вы являетесь старшей в нашем роду. И к кому как не к Вам я должен был обратиться. Вы, хранительница рода, Вы основная ветвь.

На лице бабы Марьи проступили слёзы, и я замолчал. Я никого не хотел обидеть, уж тем более женщину, на долю которой выпало столько испытаний в жизни. Пауза немного затянулась.

- Не обращай внимание. Просто меня никто так не называл. Это очень приятно и… волнительно.

Фух, а я испугался. Это просто слёзы признания. Она достала платочек и промокнула глаза.

- Ну хорошо. Отвечаю на твой вопрос. Ты задался проблемой, для чего живёшь. И к тебе приходит понимание нерешённого ранее и направление как это решать. Поэтому, это не я определила, что тебе нужен был ответ на вопрос: «Как жить?» - это ты сам. Просто не свёл концы с концами.

Если смотреть с этой стороны, то всё логично и понятно.

- Но я вижу, что не это тебя волнует. Есть, что-то ещё.

- Да, есть. Меня больше интересует инструменты, которыми я могу воспользоваться. – Я заинтересованно посмотрел на неё. – Например, магия.

- Ты о чём? Какая такая магия?

Эх была не была. Вывалю как есть. Пока это единственный человек, с которым я могу говорить так открыто.

- В моих воспоминания, Людмила, расскажет, как вы умирали. Вы долго болели, но перед самой смертью постарались собрать всех своих родственников и сказали: «Вы, кто знаете, кто не знаете, кто догадывался, кому люди что-то говорили, но многие меня считают колдуньей. Так вот я сама вам говорю. Я действительно была колдуньей. И помираю тяжело, потому что решила не передавать это своей преемнице. Много людей ушло на тот свет не по своей воле, а по моей. Многим я жизнь поломала. И я знаю, что ждёт меня после смерти, за грехи мои и что не оставляю наследницу. Но я готова к этому. Я беру всё на себя и кладу зарок на весь свой род, чтобы никто и никогда этим чёрным делом не занимался.»

Наступило молчание. Я старался не смотреть бабе Марье в глаза. Всё-таки знать, как будешь умирать, это должно быть очень тяжело. И чего это я вдруг кинул на неё эту ношу. Балбес малолетний и великовозрастный.

Вдруг послышалось невнятное бухтение, затем раздался смех. Смех? Подняв глаза, я увидел, как задрав голову, она смеялась. Смеялась так, что из глаз снова показались слёзы.

- Ну уморил! Это тебе Людка такое рассказала. Ну надо же придумать, колдунья, ты ещё ведьмой меня назови.

- А что плохого в слове ведьма?

- Нет, ничего. Просто действительно насмешили вы меня, поколение молодое. Хотя что-то в этом есть. Наверно я так и поступлю. Точно. Так и нужно будет сделать. Ну спасибо за хорошую идею.

- Э-э… - завис я.

Это что? Не понял. Как это? Так нет никакой колдуньи в роду. А как же все эти энергии, что я вижу. Колдовство, стенка, которую я не мог переступить? По всему телу прошёл озноб и меня бросило в жар. Голова перестала соображать, а картинка перед глазами поплыла. Нет. Стоп. Надо взять себя в руки и докопаться до причины всей этой фантасмагории.

- А почему эта идея хорошая?

- Как бы тебе сказать? Ты вроде как мужчина. И тебя это не должно касаться.

- Уже коснулось. Так или иначе.

- Ну-ну. Не торопись. Так вот. Женщины нашего рода всегда сами выбирали себе мужей.

- Отец постоянно повторял мне: «Нам кажется, что мы выбираем женщин, на самом деле это они выбирают нас».

- Так твой отец женат на женщине нашего рода. - Загадочная улыбка осветила её лицо. – Мы всегда выбирали не просто мужчин, а людей способных сильно повлиять на мир. Людей, способных не только построить, но и разломать всё вокруг. Мир, каким бы он не казался могучим, на самом деле хрупок. Под словом «Мир» я подразумеваю всё вокруг себя, а не состояние без войны. Мы хорошо чувствуем, когда наступает напряжение и возможен разрыв, который может повлечь за собой хаос. Наша участь, не допускать этих разрывов. А идея по поводу «Зарока», поможет вправить мозги некоторым.

- Подождите. Вы чувствуете напряжение и возможный разрыв. Так я тоже это чувствую. У меня аж все силы пропадают, когда я начинаю делать, что-то не то. Я думал, что мои действия, влияющие на мир, запечатаны вашим зароком и он не даёт мне это делать. Я и хотел встретится с Вами, что бы Вы не накладывали этот зарок.

Опять её смех разнёсся по двору.

- Ну вот. Только решили, что ты большой мальчик, а ты ещё совсем ребёнок.

Эти её слова неприятно отозвались в душе. Щёки полыхнули огнём. И я опустил голову, чтобы она не увидела моего красного лица. Ну да, мальчик. Так идите и найдите ещё такого мальчика. Посмотрю я на вас, как вам это удастся.

- Ну-ну. Не обижайся. Тебя останавливает не зарок, а кровь нашего рода. Как она проснулась в мужчине, не знаю. Но это хорошо. Наверно в тебе уже достаточно навыка, что ты можешь сильно влиять на окружение. Поэтому тебе и была дарована способность ощущать последствия этого. Ты можешь увидеть картину мира и какие твои действия могут её разрушить.

- Я называю это тканью мира. Я могу почувствовать, как она складывается, как натягивается, вплоть до разрыва. И когда я встаю на грань разрыва, то меня и покидают силы.

- Пусть будет ткань. Так вот наша кровь и не даёт тебе порвать эту ткань. И это хорошо. Ты похоже действительно силён. Будь осторожен.

- Так что? Мне теперь совсем нельзя применять свою силу?

- Вот ты говоришь, что чувствуешь натяжение, когда применяешь свои способности?

- Да. Но не всегда, а когда это может привести к негативным последствиям.

- Отлично. Значит ты можешь контролировать, куда направлены твои усилия.

- Наверное могу.

- Тогда попробуй не рвать мир, чтобы достичь желаемого, а вплетать свои силы в его ткань. Создавая таким образом новый узор, который и приведёт всех к твоему результату.

- Вплетать, узор. Как-то это больше по-женски. Мне это наверно сложно будет сделать.

- Тут тебе решать. Пробудил в себе женскую ипостась родовой крови, значит должен уметь и действовать как женщина нашего рода.

И она опять, расплылась в улыбке.

Да чёрт возьми, во вляпался. Прямо по самые уши. Что же теперь делать?

И так. Никакой зарок меня не останавливал. Просто я как слон в посудной лавке, пытался проламываться напрямик. Как настоящий мужчина. А нужно научиться вплетать свои действия в окружающий мир. Чувствовать его волны, направления и усилия ветров. Быть яхтсменом, на просторах мирового океана. Быть байдарочником, на порогах бурной и своенравной горной реки. Быть музыкантом, вплетающем ноты в завораживающую мелодию жизни. Быть шахматистом, просчитывающим ходы на десятки вперёд. Быть художником, который может показать в картине не фотографическую точность, а душу объекта. Да так чтобы каждый мог увидеть и почувствовать это. А не слышать: «Ах вы просто не разбираетесь в современных течениях искусства. Какой вы тёмный». Художник так видит. Да пусть он видит, как хочет. Только не надо навязывать своё мнение другим. Не надо рвать ткань мироздания. Она очень нежная.

Весь мир до основанья мы разрушим, а затем…

А затем будете бродить по пепелищу ища, что пожрать. Уже не до стройки будет. Если только не найдётся кто-то с железной хваткой и поставив вас раком заставит своими языками наводить порядок. Проходили уже это и не один раз.

Внутри стала разгораться злость. Да что такое? На кого я злюсь? Да на себя, бестолкового такого. Вот всё всегда лежало на поверхности. Вот оно, на глазах, а я тыкаюсь по углам и ломлюсь в закрытые двери.

Я подошёл ближе к Марье Сильвёрстовне и низко поклонился.

- Спасибо, мудрейшая.

Глава 6