Звездная ночь, звездное море - Хуа Тун. Страница 50

Подняв бокалы и чокнувшись, мы начали беседу.

– А что в этих плошках? – спросила меня Лянлян.

– Чистая вода для мытья рук. Когда ешь морепродукты, руки после можно протереть бумажным полотенцем, но они все равно останутся липкими. Я положила в воду несколько долек апельсина, который увлажнит кожу и избавит от рыбного запаха.

– Здорово придумано. Сегодняшний ужин стал для меня большой неожиданностью, огромное вам спасибо.

– Ты наш почетный гость, мы обязаны были принять тебя должным образом. – Я улыбнулась и взглянула на Ишэна. Он сложил ладони в знак благодарности.

Тем временем его спутница заинтересовалась цветами в раковине:

– У этой композиции есть стиль. Она ведь не из магазина?

– Это Буянь составляла.

– А чем ты занимаешься, Буянь? – полюбопытствовала Лянлян, и вскоре девушки увлеклись беседой, так что я наконец спокойно принялась за еду.

Цзюйлань поставил передо мной маленькую тарелку с моими любимыми горячими креветками в панцирях. Их нужно бросить в бульон и варить до тех пор, пока они не свернутся, а панцири не станут красными. Это не так просто: если недодержать, мясо останется сырым, а если переусердствовать, оно потеряет вкус. Из-за гостей мне пришлось отвлечься на разговоры, поэтому я едва не упустила нужный момент.

Я улыбнулась и взглянула на Цзюйланя. Отложив палочки для еды, прямо руками очистила креветки и съела их. Ела я с удовольствием, когда услышала голос Лянлян:

– Сяо-Ло…

Отложив недоеденные креветки, я подняла на нее глаза и улыбнулась. Но она посмотрела на Цзюйланя и, похоже, забыла, что хотела сказать. В замешательстве я взглянула на помощника, однако он не делал ничего странного или необычного. Просто равнодушно смотрел на девушку.

– Лянлян?

Она пришла в себя и с улыбкой сказала:

– Можешь есть дальше.

Что это было? «Королева У» взяла бокал красного вина, отсалютовала Ишэну и последовала примеру остальных – приступила к креветкам.

Доев, я принялась блуждать взглядом по столу, решая, что хочу съесть дальше. Посмотрим… Пожалуй, рыбное филе с маслом чили – свежий и острый вкус. Как только я собралась взять его, передо мной появилась точно такая же тарелка с рыбой и капельками масла чили – ровно той остроты, что мне было нужно.

Я посмотрела на Бувэня, который передал мне филе. Что он делает? Мы с Цзюйланем сидели напротив друг друга, и нам было удобно передавать блюда, не отвлекая остальных. Адвокат же сидел по диагонали от меня, и ему пришлось встать, чтобы передать тарелку, так что все за столом видели это.

Он взглянул на Цзюйланя и улыбнулся:

– Сяо-Ло с детства любит рыбное филе.

Датоу сделал это нарочно, зная, что я не откажусь. Не в моем стиле отказывать старому другу перед столькими людьми. Но если приму это… Я невольно повернулась к Цзюйланю, который как ни в чем не бывало положил в мою кастрюльку кусочек омара.

Если бы помощник вытаращился на меня так же, как Ишэн, Лянлян и Буянь, мне бы стало очень неловко, но он будто вообще не обратил внимания, и от этого стало еще хуже.

– Спасибо, Датоу. Однако пока мне нельзя есть острое. Зато мой парень очень любит «с перчинкой», поэтому поможет и съест за меня, – с улыбкой выкрутилась я и тут же переставила блюдо с рыбным филе к Цзюйланю. А подумав, добавила три ложки перечного масла… Только бы он не вмешивался. Цзюйлань, прошу, оставайся равнодушным!

Ярко-красное масло чили слишком бросалось в глаза, и все за столом уставились на тарелку с рыбой, полностью пропитанной им. На глазах у всех мой возлюбленный ухватил палочками кусочек и один за другим спокойно доел, после чего тут же взял ледяной лимонад и стал пить стакан за стаканом. Я почувствовала себя лучше, хотя немного переживала за Цзюйланя, поэтому поставила перед ним и свой бокал с лимонадом. И Ишэн, и Лянлян смотрели на меня как на монстра.

Бувэнь внезапно опомнился и спросил:

– Сяо-Ло, с каких пор Цзюйлань твой парень? Почему не сказала раньше?

Ишэн подхватил:

– Да, Сяо-Ло, когда ты стала его девушкой?

Лянлян и Буянь слушали очень внимательно.

– В ночь на праздник Середины осени. Я не собиралась скрывать этого от вас, просто не было подходящего случая рассказать.

– Цзюйлань, – обратился Ишэн, – она же не шутит, верно? Нельзя шутить с такими вещами, мы люди серьезные!

Мое сердце пропустило удар, я нервно оглянулась на помощника. Он точно принял мои чувства той ночью и был очень мил со мной все эти дни, ни разу не сказал ничего обидного в мой адрес. Как это вообще случается: решение о начале отношений принимают двое или кто-то один? Если один, то возлюбленный может расстроиться и отказаться своих чувств?

Мужчина молча поставил стакан с лимонадом, окинул взглядом присутствующих. Его первоклассное безразличие к людям, которых он считает ниже себя, заставило их опустить головы. После он перевел взгляд на Ишэна и совершенно спокойно объявил:

– Официально заявляю, что Шэнь Ло – моя девушка. И я сурово накажу любого, кто решит обидеть ее. Поэтому стоит дважды подумать, прежде чем замыслить что-нибудь.

Я закрыла лицо руками и съехала по стулу вниз. Еще недавно переживала из-за его равнодушия, а теперь он выкинул такое… Мне хотелось спрятаться под столом. Остальным, кажется, тоже: гости сидели в напряжении, и никто не издал ни звука. Цзюйлань же посчитал, что сказал все правильно, и спокойно отвел взгляд. Снова взяв кувшин с лимонадом, он выпил несколько стаканов.

Ишэн первым пришел в себя и рассмеялся, хотя и не придумал ничего, что могло бы разрядить обстановку. Он сухо хмыкнул несколько раз, но так и не смог подобрать слов. Лянлян пришла ему на помощь. Подняв бокал с вином, она улыбнулась мне и сказала:

– Поздравляю!

Тогда наш гениальный доктор, внезапно растерявший свое красноречие, поспешно поднял свой:

– Тост! Выпьем за Сяо-Ло и Цзюйланя!

Звон бокалов и добрые слова восстановили дружескую атмосферу.

По ходу ужина присутствующие все меньше уделяли внимание еде и все больше – разговорам.

Лянлян посмотрела на меня:

– Если я не ошибаюсь, раковина с этой композиции – это красная императорская спираль, верно?

– Да, так и есть.

Затем она указала на свечи по обе стороны от цветов.

– Эти две ракушки прекрасны, они похожи на длинные рукава красивых грациозных танцовщиц. Должно быть, это королевский стромбус. Как интересно! Как будто жены окружили своего императора. Как Эхуан и Нюйин [78], две прекраснейшие госпожи. А ты знала, что гигантея питается исключительно королевскими стромбусами [79]?

Буянь удивленно ахнула, глядя на три раковины на столе. Было трудно представить, что обладатели такой красоты когда-то охотились друг на друга.

– Знала. Сможешь распознать остальные? – Я с любопытством посмотрела на Лянлян.

Спутница Ишэна взглянула на свечи в раковинах и сказала:

– Очевидно, что между мной и доктором Цзяном лежит «гребень Венеры», murex pecten. Она легко узнается благодаря белоснежному цвету и тонким прочным шпорам. А Бувэнь сейчас любуется «веткой розы», или chicoreus palmarosae: она похожа на распустившийся цветок – тоже яркая, с цветными слоями. Возле вас с Цзюйланем – «роза арфы», harpa doris: у нее двенадцать ребер, напоминающих струны этого музыкального инструмента.

Лянлян постучала по белым ракушкам для мытья рук:

– А об этих мы уже говорили.

На моем лице сама собой появилась улыбка.

– Все правильно! Это не какие-то редкие раковины, но назвать их полные названия не так просто, – похвалила я. – Мой дедушка много рассказывал мне в детстве, и я неосознанно запомнила. А ты как о них узнала?

– Очень похожая ситуация: моя бабушка – морской биолог. С детства много от нее слышала, вот и отложилось в памяти.

Лянлян взяла с блюда один из рыбьих хвостов и бодро спросила: