Звездная ночь, звездное море - Хуа Тун. Страница 51

– Кто-нибудь хочет?

Ишэн, Буянь и Бувэнь отказались, а я рассеянно смотрела на хвост, так и не дав никакого ответа.

– Тогда положу тебе!

Лянлян привстала и с улыбкой отправила его ко мне в кастрюльку. Рыбный хвост не влезал внутрь целиком, и часть его торчала наружу. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, будто я увидела какой-то кошмар наяву. Я просто оцепенело уставилась на этот кусок рыбы, даже не пытаясь засунуть его в кастрюлю.

К счастью, кто-то вовремя пришел мне на помощь и забрал хвост. Едва я вздохнула с облегчением, как вдруг заметила, что это сделал Цзюйлань. Тогда я осторожно попыталась вытащить хвост из его кастрюли. Цзюйлань же спокойно сварил его и, разделав, съел. Вероятно, он не видел в этом ничего странного. Глядя на него, я постепенно пришла в себя и даже устыдилась своего необъяснимого страха. Однако после всего этого у меня совсем пропал аппетит.

– Больше не могу: не лезет, – отложив палочки, объявила я. Остальные меня поддержали.

Ишэн предложил девушкам пройти в дом, пока мужчины займутся уборкой. Все единогласно поддержали эту идею.

Я пригласила Лянлян и Буянь в гостиную. Вдоль стен здесь висели полки с разнообразными раковинами причудливых форм.

– Не возражаешь, если я осмотрюсь? – вежливо спросила Лянлян.

– Пожалуйста, не стесняйся! Если какая-то ракушка приглянется, скажи – и я подарю тебе. Хотя некоторые мне бы хотелось оставить, поскольку они очень нравились моему дедушке, – с улыбкой ответила я.

Она все внимательно рассматривала, ходя по комнате. Лянлян уже доказала, что она специалист и ей не нужны ничьи пояснения. Я сидела на диване и ела фрукты, разговаривая с Буянь.

Вскоре в комнату вернулись Ишэн и Бувэнь.

– Вся посуда вымыта, остались только тарелки. Цзюйлань взял их на себя.

– В ящике под кофейным столиком есть игральные карты и кости для маджонга. Доставай, если хочешь сыграть. – Я взяла тарелку из-под фруктов и пошла на кухню.

Цзюйлань тихо мыл посуду, надев старый фартук моего дедушки. Я остановилась в дверном проеме и наблюдала за ним. Он был само воплощение домашнего уюта и душевного спокойствия. Если сможет пронести это через года, то нас ждет долгая и счастливая жизнь.

Мужчина посмотрел на меня. Я в ответ широко улыбнулась, прошла на кухню и наколола на вилку кусочек арбуза, который протянула ему.

– Съешь сама.

Вилка с арбузом легла обратно в тарелку.

– Ты расстроен? – спросила я, набравшись смелости.

– Нет.

– Сердишься, что я при всех объявила о наших отношениях, не предупредив тебя?

– Нет!

– А-а… Моя реакция… на рыбий хвост… Ты разочарован? – К концу фразы я сама с трудом понимала, что говорю.

– Нет.

Я закусила губу, не зная, что делать. Цзюйлань домыл посуду и посмотрел на меня.

– Ты так отреагировала на хвост из-за любви ко мне и всему, что со мной связано. Тут не за что винить.

В этот момент я почувствовала себя так, будто меня обидели. Но мне и правда нечего возразить. Ведь тот, кто больше всех обо мне заботился, сказал правду. Чувства смешались. В носу вдруг защипало, а глаза покраснели. К счастью, умом я понимала, что реагировать так глупо, и мне удалось справиться с собой.

Цзюйлань тихо вздохнул, протянул руку, всю покрытую мыльной пеной, и обнял меня.

– Не переживай так из-за этого хвоста. Я прожил настолько долгую жизнь, что время лишило меня былой чувствительности и хрупкости. Не так много вещей способны причинить мне боль.

Его слова не принесли утешения, наоборот, мне стало совсем неловко. Если сила – это результат тысячекратной ковки и стократной закалки, можем ли мы игнорировать болезненный процесс упорного труда только потому, что достигли результата?

Я уткнулась ему в плечо.

– Пока ты в моем сердце, я всегда буду переживать, не обидел ли тебя кто, не задела ли сама, пусть и ненароком. Хочу, чтобы ты был счастлив. Неважно, сколько ты прожил и повидал.

Он молча обнял меня.

– Твой парень находится на вершине морской пищевой цепочки. Вся рыба – его пища. Можешь спокойно есть ее при мне и вообще ничего не бойся.

На миг замерев и несколько раз повторив про себя «твой парень», я резко подняла голову. Хоть он и признал наши отношения при всех за ужином, это было сделано из-за меня, но сейчас Цзюйлань впервые выразил свои намерения ясно и открыто.

– «Мой парень»? – С глупой улыбкой я обвила его шею руками и крепко-крепко обняла.

– Ой! Не смотрел, не видел, уже забыл! – Ишэн выскочил из кухни, прикрывая глаза руками.

Я быстро отпустила Цзюйланя, и он сказал мне:

– Иди к ним. Я скоро приду.

– Ага. – Покраснев, я вышла из кухни.

Ишэн и Бувэнь стояли под деревом кумквата [80]: первый был смущен, а второй угрюм. Видно, им есть что сказать мне. Но пока я шла к ним, мое волнение улетучилось.

– Ты действительно собираешься встречаться с парнем, который будет сидеть у тебя на шее? – не выдержал Бувэнь.

– Датоу, перестань! Ты не знаешь Цзюйланя, – поспешил влезть Ишэн.

– Вы привыкли относиться к нему как к брату, потому что он соврал нам, представившись кузеном Сяо-Ло. На самом деле этот человек просто работает на нее, но при этом имеет виды…

Договорить Бувэню не удалось, я перебила его:

– Датоу, с чего ты взял, что это у него скрытые мотивы насчет меня? На самом деле все наоборот!

– Да что от него толку-то? Как такое возможно?

– Как? Чем он хуже тебя?.. Или Ишэна? – В последний момент, чтобы не смущать его, я упомянула и нашего общего друга.

Доктор понял, что Бувэнь затронул очень деликатную тему.

– Цзюйлань лучше нас во всех отношениях, – примирительно начал Ишэн. – Датоу просто заботится о тебе, Сяо-Ло, но у него это не очень получается.

– Верно, – холодно подтвердил адвокат, – твой помощник красивее нас. Если он родился таким красавчиком, может, ему стоит зарабатывать лицом?

– С радостью заплачу ему, – сухо заметила я. – Датоу, ты можешь взять себя в руки?

Слушая наш спор, Ишэн вконец потерял терпение и встал между нами:

– Заткнитесь! Вы оба!

Бувэнь пристально посмотрел на меня, затем развернулся и ушел в гостиную.

– Хоть его слова и звучат резко, ты должна понимать, что он тоже беспокоится о тебе, – увещевал доктор.

– И, беспокоясь обо мне, оскорбляет человека, который мне нравится?

Ответа не последовало.

– Бувэнь спрашивал тебя о Цзюйлане?

– Да, спрашивал. Но рассказать правду или нет – решать тебе. Я не возьму это на себя. Датоу знает лишь, что Цзюйлань – твой наемный работник и хорошо готовит.

– О чем вы там шепчетесь? – с улыбкой заглянула в дверной проем Лянлян, держа бокал красного вина.

– Иди, не порти свое свидание из-за меня, – сказала я Ишэну и подошла к девушке: – Говорили про вас.

– Что обсуждали? – Она выглядела очень заинтересованной.

– Твои украшения. Доктору Цзяну было любопытно, настоящие это бриллианты или нет.

– А ты как думаешь? – Лянлян снова улыбнулась.

– Похожи на настоящие, но на тебе их много, поэтому, скорее всего, это кристаллы, – честно ответила я.

– Настоящие. Я не ношу поддельных камней.

Я искренне восхитилась: видимо, она богата. Ишэну же могу только посочувствовать. Заметив мой взгляд, тот лишь усмехнулся в ответ.

Девушка изящно опустилась на диван, точно модель из журнала, поглаживая бриллиантовое колье:

– Красиво?

Я села напротив.

– Очень!

– Цзюйлань, слышал? Поторопись и подари такое украшение своей девушке! – крикнула Лянлян, посмотрев мне за спину.

Обернувшись, я увидела своего помощника. Или теперь уже парня?..

– Все сюда, будем играть в карты! – Тему денег мне продолжать не хотелось.

Но Лянлян не унималась:

– Сяо-Ло красива, и неважно, что именно подарит Цзюйлань – серьги или колье. Все будет хорошо смотреться.

Я не могла сделать вид, что не слышала, но и не хотела оставлять это на него, поэтому пришлось отвечать самой: