Дом Крови (СИ) - Кин Михаил. Страница 12

Бывает ненависть настолько чистая, что ослепляет. Бывает гнев настолько полный, что поглощает целиком. Он охватывает тебя, ломая, навсегда уничтожая то, кем ты был. Она посмотрела на меня именно таким горящим взглядом, как голодный тигр на добычу, с ничего хорошего не предвещающей улыбкой шириной с горизонт.

По залу по-прежнему сновали слуги, перетаскивая туда-сюда тарелки, пустые блюда, кувшины с вином. Менестрель продолжал вещать заезженную песню, фальшиво бренча на лютне. Я не сводя с нее глаз лишь взялся за то, что было ближе всего — тупой нож для мяса, и пихнув в бок Харви, уже наплевав на скрытность, сказал:

— Харви, это ловушка, эти уроды с разбойниками заодно.

Он перевел на меня непонимающий взор, но тут сверху на балкон по команде выбежало еще два десятка арбалетчиков. А из дверей высыпала стража с мечами наголо, закрывая собой герцогов.

— Всем оставаться на своих местах! Если кто только дернется, будет убит на месте! — Взревел сверху начальник стражи с искромсанной рожей.

Тишина опустилась на замковый холл, точно грешник — на колени в храме. Это был момент, когда все повисло на тоненьком волоске. Воздух стал таким неподвижным, что можно было услышать дыхание соседа.

— Герцог Бенуа, что все это значит? — Дрожащим от страха голосом поинтересовалась Элизабет, хотя и сама все прекрасно поняла.

— Вы что, думаете самые умные⁈ Вы в королевствах считаете нас идиотами, относясь как второсортным. Вы пришли на мою землю, напали на моих людей у порога моего дома! Врали мне в лицо в моем же собственном замке, и угрожали моей семье! А теперь смеете спрашивать, что происходит⁈ — Разразился угрозами Бенуа, наконец сбросив маску добренького и радушного хозяина, находясь в безопасности за спинами своих людей.

Оглядев зал, полный по большому счету подростков, которые прятались, ища у него защиты, полагаясь на громкое звание и титул. А оказалось, что оно не стоит и гроша, он такой же бандит, что напали на нас на дороге. Просто лучше одет.

— Я в отличии от вас всегда держу слово, я ведь пообещал, что разбойники будут наказаны, вот сейчас мы этим и займемся! — Продолжил он своим баритоном, изрыгая слова угрожающим тоном, как матрос изрыгает ругательства, можно было подумать, что он проклинает нас всех. Это была гневная речь, и с каждым словом гнев в его голосе нарастал.

— Но это на нас напали! — В отчаянии заявила Элизабет, — мы к вам пришли за помощью, а вы нас обвиняете в разбое⁈ Вы же костеродный, есть кодекс в конце концов, как вы можете так нагло врать, мы все из известных семей и вам такое с рук не сойдет!

— Ты обвиняешь меня во лжи сопливая девчонка⁈ В моем же собственном доме, когда я проявил к вам радушие и гостеприимство и пустил за стол! Густав! — Он не оборачиваясь гаркнул через плечо.

Из дверей вышел коренастый мужик с заросший бородой и злыми глазами.

— Ты говоришь, это они напали на тебя?

— Да ваша светлость, — прокуренным до хрипоты голосом, ответил он, — подло напали и убили людей, сына моего убили! Он оглядел зал, — указав на меня рукой, — вон тот убил. На глаза у невестки, хотя она просила, умоляла. Душегуб проклятый!

— Но он же врет! — Попытался подняться Франко, но тут прямо в его тарелку глухо вошел болт. Он зло глянул на арбалетчиков, и продолжил дальше сидя. — Это они напали, а мы лишь защищались!

— Ложь! — Тут же заявил Бенуа, — я своих людей знаю уже много лет!

— Вам это с рук не сойдет, — мрачно пообещал Франко.

— Это мы еще поглядим, — высокомерно заявил Бенуа. — За каждого из вас заплатят выкуп за нанесенное оскорбление и за разбой, что вы учиняли в моих землях. А если не заплатят, то вас казнят как преступников! Там еще один сидит в каземате, эта грязная чернь посмела угрожать моей семье в моем собственном доме, и он сказал, что на вас работает, значит вы хотели убить моего сына! И за это заплатите вдвойне!

После его слов стало понятно, где именно пропадал Герман. Но сейчас меня больше волновала моя жизнь. Потому что на меня было направлено с десяток арбалетных болтов. И я знал, стоит только пошевелится, меня тут же убьют, утыкают болтами словно ежа. А первая, кто всадит в меня стрелу, эта невестка с русыми косичками и черными стрелам, что стояла наверху. Только и ожидая, когда я пошевелюсь.

— Схватить этих неблагодарных тварей, — взвизгнул тонким, словно девчачьим голосом пьяным Арон. — И заковать в кандалы.

— Если кто вздумает колдовать, или просто пошевелиться, умрет! Я вас недоучек сразу прибью на месте! — Пообещал придворный маг, похожий на грача.

Стража осторожно начала продвигаться, неся зачарованные кандалы, что блокируют энергоканалы и пьют магию из носителя. Точно такие же я только совсем недавно снимал, когда освобождал остальных из клетки после побоища. К нам подошли первыми, навалившись втроем, защелкнув кандалы на руках. Когда у меня на запястьях защелкнули кандалы, ощущение было сродни прикосновению холодного железа, когда в мороз немеют руки.

За нами по пятам со дня на день пойдет орден, и я уверен, будь хоть на капельку выгодно, этот жирный урод Бенуа тут же продаст всех с потрохами. Ко мне подошел этот заросший нечёсаной бородой кряжистый Густав. Схватив меня своей лапищей, он сдавил мне плечо, словно соковыжималка свежий апельсин, так, что я услышал, как жалобно трещат мои кости.

— Я с тебя гаденыша, кожу с живого лоскутами буду снимать, и буду смотреть как ты подыхаешь! — Прохрипел он своим хриплым голосом.

Он еще мгновение стоял на месте, глядя мне в глаза, охваченный холодной колышащейся волной ярости, явно испытывая сильное желание приступить к этому прямо тут. У всех на глазах. И подняв пудовый кулак, примерившись всадил мне в лицо. Чисто инстинктивно я прикрылся, дернув плечом пытаясь увернуться и опуская голову. Но я был куда меньше ростом, скован, и на мне висело еще два стражника. Да и он был быстр и явно знал свое дело. Я услышал гонг, но не мог понять, какой раунд, пол под ногами закачался.

— Смотрите! У него на плече клеймо! — Подал голос левый стражник.

Дернувшись, я попытался увернутся, но лишь разодрал рубашку, открыв выжженное клеймо. Что и увидел стражник, и теперь голосил на весь холл. Густав глянул на мою грудь и схватившись окончательно разодрал мою одежду. Окликнув герцога, выставляя меня на показ, словно охотник, диковинного зверя. И схватив, меня потащили к нему.

Бенуа, осмотрел меня сверху донизу, презрительно скривив толстую верхнюю губу. Но тут он заметил горящий огонек, в деревянном амулете лицензии с изображением Всевидящего, что висел у меня на шее. Дураком Бенуа не был, как не был и его соратник герцог Савар. Мгновенно сообразив, что именно это такое. Протянув руку, он сорвал амулет, который стоит отдалиться от меня сразу потух, это и была та самая защита ордена.

— Калман. — Зычно гаркнул он своего мага, продолжая меня разглядывать. — Посмотри, он же настоящий?

Маг подошел и нахмурив брови начал вертеть амулет. То поднося его ко мне, то снова убирая. Чем больше рассматривал, тем больше хмурился, выдав свой вердикт.

— Похоже настоящий, я просто не видел раньше настоящей лицензии.

Герцоги переглянулись, и содрав с меня остальные амулеты начали их тоже разглядывать, там были те, что снял с трупа Мориса, и самая дорогая для меня вещь — простенький серебряная побрякушка с портретом Карлотты.

— Вы притащили ко мне в дом убийцу! — в глазах Эниса вспыхнула искра чистейшего гнева. Мгновение мне казалось, что вот сейчас он схватится за свою витую шпагу у себя на поясе. Это открыто читалось у него на лице. — И вы еще будете говорить, что это не так⁈ В пыточную его, но не убивать! Он мне еще нужен.

— Но сир, — начал было Густав, — он же сына моего убил, вы обещали.

— И ты его получишь, но чуть позже, пока он нужен, посмотрите его вещи, он пришел с набитыми сумками. Может еще что у него там есть, Арон, займись. А это что? — Энис открыл мой амулет с портретом Карлотты, — надо же, мелкий ублюдок из черни влюблен. Да еще похоже в сестричку вон того, — указав пальцем на Кассиана, сдав меня с потрохами.