Детектив для неправильный людей - Назарова Ольга. Страница 15

– Пусть он заткнётся! – Илья яростно обернулся на Хантерова. – И убери эту псину из дома!

– Что-то ещё прикажете сделать? – радушно поинтересовался Хак, но Илья, охваченный своей радостью, только отмахнулся от него.

– Маш, но это же чудесно!

– Что именно?

– То, что ты жива!

– Мне тоже так кажется… – пожала плечами Маша.

– И теперь ты можешь забрать заявление! – торжествующе воскликнул Илья. – ну что ты так смотришь? С тобой же всё хорошо!

– Бинго! – снова зааплодировал Хак. – Маэстро, да у вас с братом талант – это семейное! Эй, ты такой тормоз, что уже совсем тупой?

– Заткнись! – Илья даже не обернулся. – Маша, забери заявление!

– Какое заявление? – она обдумывала что и в какой очерёдности должна делать и гомон Ильи ей мешал.

– Ну, заявление в полицию на Влада и Ларису! Их же без этого не выпустят.

– Болезный… Она не писала никакого заявления, – Хантеров увидел, как побледнела Маша и резко поднялся на ноги, отодвинув Илью от неё.

– И забрать она ничего не может. Более того, это же не мелкое хулиганство – в случае покушения на убийство, а мы имеем дело именно с таким случаем, пострадавший не может сказать, что не имеет претензий и просит yбивцa простить и отпустить. Так что на эту тему можешь даже не заговаривать! И вообще, что ты за слизняк такой? Твою жену чуть не прикончили твои родственники, а ты теперь её уговариваешь что-то сделать, чтобы их отпустили? Ты вообще в своём уме?

Илья осознал, что его специально провоцировали, только когда замахнулся на отвратительно-наглого типа, который смел что-то ему высказывать в их с Машей доме!

Он-то был уверен, что сейчас одним ударом вышвырнет хлипкого, по сравнению с ним самим Хантерова из комнаты, а получилось всё почему-то наоборот – это он полетел, изумлённо пересчитав организмом угол кресла, дверной косяк, пол в коридоре…

– Большому дубу – большой полёт! – Хантеров злился так сильно, что едва сдерживался.

– Кирилл, не надо, пожалуйста, – Маша моментально погасила желание Хака вышвырнуть этого типа из дома, чтобы к уже пересчитанным поверхностям добавились все ступени и плитки Машиной дорожки, да и калитка у неё тоже очень дружелюбная… С ней тоже можно поздороваться.

– Маша! – Илья поднимался с пола в полном изумлении, щедро приправленным обидой и злостью. – Маша немедленно скажи своему БЫВШЕМУ мужу, чтобы он убирался из нашего дома, а нам ещё поговорить нужно.

Звонок смартфона, истошно заверещавшего в кармане Ильи немного сбил его с патетического тона, он отвлёкся на крайне трудные и эмоциональные объяснения с матерью, забегал по коридору в крайнем волнении, торопливо излагая ей последние жуткие новости, а Хантеров, небрежно отряхнув руки, подошёл к бывшей жене.

– Маш, ты всерьёз собираешься с ним оставаться? Тебя ведь его мамаша просто придушит, ну или Илюшеньку настропалит. Может, всё-таки в Карелию? Если не хочешь, я туда даже заезжать не буду… Просто ты передохнёшь…

– Нет, я не собираюсь с ним оставаться… Просто… Просто мне нужно всё закончить. Самой. Понимаешь? Не прятать голову в песок и нырять в какое-то безопасное место типа Карелии. Я сама всё это начала, мне и заканчивать. Я сейчас вспоминала, как приняла предложение Ильи… Мне казалось, что это самое лучшее, спокойное и надёжное. Что я смогу спрятаться в этот брак как в нору и жить в ней безо всякой опаски. Не вышло, – она горько усмехнулась. – Я, конечно, дура редкая, но два раза по одним и тем же граблям не ходок!

Кириллу очень хотелось спросить, а что она собирается делать потом, но он сдержался – и так сегодня слишком много всего было, не стоит давить…

– Маша! Мама в панике! Мы должны срочно ехать к ней! – ворвался в комнату Илья. – Да пошла ты вон, погань! – заорал он на кошку, опрометчиво вывернувшуюся ему под ноги.

Маша ловко подхватила заметавшуюся в ужасе Дашку, прижала её к себе и с ледяным спокойствием погладила её трёхцветную шкурку.

– Не смей пугать кошку. Это, во-первых, а во-вторых, я туда не поеду.

– Маша! Ты что? Там мама плачет, там Ленка в панике!

– Вот ты и давай, езжай, утешай, успокаивай, выводи из паники… Если ты забыл, позволь я тебе напомню – это меня чуть не убили твои брат и сестра. Так что извини, но к ним в дом я больше не ходок. А кошка… Кошка теперь у нас жить будет!

– Маша, у меня аллергия, ты же знаешь! – машинально пробормотал Илья, который всегда с усилием воспринимал новые обстоятельства и резкие перемены.

– Я помню. Но думаю, что наша с тобой семейная жизнь вышла какой-то не очень удачной. По крайней мере, покушение со стороны твоего семейства и твою на это реакцию я воспринимаю именно так. Поэтому завтра я подаю на развод. Вещи твои соберу и оставлю у соседей. Они пенсионеры, практически всегда дома, так что смогут тебе передать. И да, кстати, завтра же утром я пойду и напишу завещание… Так, на всякий случай, ты передай это своей маме и Лене, ладно?

– И кому же ты всё собираешься завещать? – Илье отчаянно требовалось хотя бы немного времени для осмысления событий, но его-то как раз и не было, поэтому он и спросил – просто чтобы собраться с мыслями, но ответ Маши напрочь выбил его из колеи.

– Кириллу. Я не знаю, что будет завтра, но зато точно знаю, что он никогда не станет ожидать или приближать это наследство!

Хантеров только хмыкнул. Возражать не стал, зато ловко подхватил опешившего Илью под локоть и очень настойчиво вывел его из дома, абсолютно не реагируя на протесты и попытки вырваться, вернуться к Маше, что-то ей сказать, заставить передумать.

– Ты или идёшь спокойно до своей машины, садишься в неё и в целости да сохранности валишь к матери, или вырываешься, потом летишь мордой в калитку, потом ею же в окно собственной тачки, а потом то, что останется, усядется за руль и опять же отправится к матери. Что выбираешь? – прошипел ему на ухо невозможный тип, которого Илья десять лет от души презирал за то, что он упустил такую женщину, а теперь лютo ненавидел.

Илья очень хотел что-то ответить… Такое ёмкое, звучное, увесистое и значительное, ударить побольнее хотя бы словесно, но придумал что-то в этом роде, только выехав на шоссе.

– А ведь я даже не знаю, почему они развелись! – вдруг сообразил он. – Маша никогда не рассказывала. Наверняка это было что-то из ряда вон выходящее.

Впрочем, приехав к родителям и застав там форменное светопреставление, он напрочь позабыл о своих раздумьях, которыми старательно отвлекал себя от произошедшего ужаса.

Мать билась в истерике, поминутно то собираясь бежать и силой добывать дочь и сына, то звонить глубокой ночью всем лучшим адвокатам, то впивалась мёртвой хваткой в мужа, тряся его как грушу с криками о том, что он завтра же должен выставить на продажу свой «неприкосновенный фонд» недвижимости, чтобы заплатить за лучшего в мире защитника, то замахивалась кулаками на Илью – это ведь он привёл в их семью проклятую бабу, из-за которой всё и произошло!

Под утро, когда она, наконец, уснула, Илья уже без сил полулежал в кресле, и тут случилось самое удивительное – к нему пришла Лена.

– Илюшенька, устал? Давай я тебя пледом укрою, – прекрасные глаза смотрели так сочувственно, так понимающе. – Или кофе тебе сварить? Можно я с тобой рядышком посижу?

Зря, ой, зря Лену считали глупой. Уж что-что, а здравого смысла ей было не занимать!

Рассвет умыл тёмное небо, смахнув с него следы предутренних сумерек, уверенно вставало солнце – ещё бы… С его-то практикой!

Лена увивалась вокруг Ильи, планируя срочно съехать вместе с детьми от свёкров и воспользоваться её «разводной» квартирой, которую так благородно отдал ей Илья. Илья, буквально ошалевший от всевозможных эмоций, пытался в них разобраться.

Маша, добравшаяся до своей московской квартиры и потратившая всю оставшуюся ночь на сбор вещей Ильи, собиралась на прогулку с Малышом, которого вместе с Дашкой забрала с дачи.

А Хантерову ни свет ни заря позвонили с работы…

– Кирилл Харитонович, ЧП… У нас на складах хищение. Да, Хабаровский филиал. Вы приедете? Тут сложная ситуация, боюсь, без вас не разобраться!