Щебечущая машина - Сеймур Ричард. Страница 21

Но на этот раз Пол перешел едва различимую грань приличия и хорошего тона. Прояви он хоть чуточку сострадания, нашел бы свою золотую жилу. Вместо этого он получил резкий и жесткий отпор. Политики и знаменитости выстроились в очередь, чтобы осудить его равнодушную и бестактную демонстрацию трупа. Петицию, призывающую закрыть канал, подписали десятки тысяч человек. YouTube заблокировал его действия, отстранил от участия в программе Google Preferred и разорвал контракт на съемки в сериалах. Другой ютубер японо-американского происхождения, звезда интернета Рейна Скалли бросила: «Убирайся прочь с моей прекрасной родины». Полу напомнили, что успех влечет за собой и социальную ответственность. Он проявил неуважение к семье умершего и своими действиями мог спровоцировать другие самоубийства. Ведь суицид – символический акт, и он может оказаться заразительным.

Будучи толковым предпринимателем, Пол отреагировал моментально. Потерпев неудачу, он тут же удалил ролик, принес хорошо отрежиссированные, эмоциональные извинения, а следом разместил свои интервью с экспертами по суицидам. Он оказался «под влиянием момента». Он хотел лишь «привлечь внимание к проблеме самоубийств и предотвращению суицидов». Теперь он понял, что «чем больше власть, тем выше ответственность». Это был ловкий ход, превращающий скандал в дань уважения его собственной неизменной важности. Это показало, что он знает, как работает сеть. Пол рискнул и проиграл сам, но не проиграла социальная индустрия: она продолжила генерировать потоки нового контента и внимания. Если бы он сыграл хорошо, то до сих пор бы зарабатывал на созданных им потоках внимания.

В таком контексте весьма наглядно будет отметить, как разогнал машину рост показов самоубийств в прямом эфире. Джаред Маклемор из Мемфиса, штат Теннесси, совершил акт самосожжения. Джеймс Джеффри из Алабамы выстрелил себе в голову. Эрдоган Серен, проживавший на юге Турции, покончил с собой выстрелом в живот. Нэйка Венант, четырнадцатилетняя школьница из Майами, повесилась, после чего интернет-пользователи в ужасе забросали ее мать сообщениями и скриншотами. Двенадцатилетняя Кейтлин Николь Дэвис из Джорджии повесилась в прямом эфире, признавшись перед этим, что подверглась сексуальному насилию. Каждый из этих суицидов вызвал целую лавину монетизируемого внимания. Последовавшие за этими трансляциями ролики, скриншоты, лайки, статусы и комментарии легко и быстро влились в поток экономики внимания. Фотографии людей за секунду до смерти придали еще больше драматизма заголовкам газетных и интернет-статей. На отчаянных лицах на пороге отчаянного поступка отпечатан, как сказал венгерский поэт Бела Балаж о лице актера, «немой монолог одинокой человеческой души». Захватывающий материал для новостного цикла, испробованный и надежный, притягивающий ценное внимание как к традиционным СМИ, так и к самой платформе.

По культурным соображениям, вопреки логике платформы, подобный контент может представлять собой угрозу: навлечь государственную проверку или спровоцировать пользователей отключиться. И даже тогда платформы кое-что что могут сделать, не разрушив при этом экологию внимания и создания данных. Например, Facebook пытается показать свое добросовестное отношение к вопросу, меняя содержимое ленты, если автоматический анализ эмоциональной окраски высказываний пользователя говорит о склонности к самоубийству. В случае выявления суицидальных наклонностей в ленте может появиться страница, предлагающая соответствующую помощь. А друзьям будет предложено «Пожаловаться на публикацию». Но что, если существуют порочные стимулы, вытекающие из тех характеристик, что свойственны модели получения прибыли? Что, если конрадовский «демон извращенного вдохновения» теперь использует алгоритм?

Так, например, в 2017 году молодая женщина из Огайо отсидела в тюрьме девять месяцев за то, что снимала и в прямом эфире транслировала в сеть изнасилование своей подруги. Марине Лониной было 18 лет, подруге 17, а насильнику, Реймонду Гейтсу, 29. С Гейтсом они познакомились накануне в торговом центре, на следующий день встретились еще раз и вместе распивали алкогольные напитки. Мужчина решил лишить свою жертву девственности. Он принес бутылку водки, они напились, и когда девушка была уже достаточно пьяна, преступник повалил ее на кровать и, удерживая, изнасиловал. Лонина схватила телефон и начала трансляцию. Слышно, как во время изнасилования Лонина смеется и хихикает на заднем плане в то время, как ее подруга кричит: «Нет, мне больно».

В действиях Гейтса нет ничего удивительного: он злодей, и, по собственному же признанию, польстился на несговорчивость «девственниц». Поведение же Лониной вызывает недоумение. По словам обвинителя, Лонина заявила полиции, что начала трансляцию в надежде таким образом остановить злоумышленника, но, на удивление, эфир «засыпали лайками». Позже в документальном фильме Netflix «Разыскиваются горячие девушки» она призналась, что сначала не понимала, что происходит, а потом «в Periscope все стали писать: “Снимай еще! Снимай еще! Я хочу посмотреть!” И так говорили не один, не два и даже не три человека. За нами наблюдали десятки людей. Я была в возбужденном состоянии».

Такое признание поражает само по себе, но и наличие всех этих лайков также ошеломляет. Большинство зрителей вряд ли ожидали увидеть в эфире изнасилование, тем более у них не было причин подзуживать и подначивать. Как известно, в случае сексуального насилия «эффект постороннего» проявляется чаще, чем при других преступлениях, но эти люди были не просто очевидцами. Такое впечатление, что кнопка «Нравится» способствует появлению новой формы отстраненного участия в зрелищной жестокости. И обратная связь, весьма вероятно, сыграла свою роль. По словам Лониной, решающим фактором стало одобрение со стороны зрителей: внезапно она стала знаменитостью, запись имела большой успех, и это ощущение было настолько захватывающим, что тревога за жизнь подруги ушла на второй план. Лонина уже пожалела об этих коротких мгновениях славы, но теперь она навсегда осталась на просторах интернета. Если забить в Google ее имя, то поисковая машина выдаст порнографические сайты с такими заголовками, как «Порно Марины Лониной в Periscope» и «Видео изнасилования Марины Лониной».

Эта темная сторона славы сама по себе не нова. Йозеф Фритцль, Тед Банди, Тимоти Маквей и Джеффри Дамер – убийцы и насильники, прославившиеся за один день и получающие в тюрьме десятки и даже сотни любовных писем. Изменилось лишь то, что теперь слава определяется алгоритмом, и, укрывшись в темноте, участвовать может каждый.

Популярность всегда была эффективным средством для привлечения внимания, лучшим средством, какое можно купить за деньги. Если машина зависимости направляет внимание в нужное русло с учетом наших желаний, то звезды являют собой отличное вместилище для наших одержимостей.

Дэниел Бурстин называл славу состоянием известности ради известности. Иными словами, люди привлекают внимание, потому что они привлекают внимание. В том, на что обращают внимание другие, есть что-то зачаровывающее: в этом и заключается «вирусная» сторона славы. «Сделав сеть более социальной», чем гордится Марк Цукерберг, платформы превратили обычные человеческие взаимодействия в потенциальные псевдо-события знаменитостей: измеримые количественно и легко воспроизводимые куски информации, или мемы. В машине зависимости слава сводится к простейшему механизму управления вниманием.

Однако, отсюда следует, что теперь слова «слава», «популярность» или «нравиться» означают совсем не то, что означали раньше. В нашем языке нет средств для описания происходящего с нами, возможно, нам следует придумать новый язык. Самое простое решение – рассказать банальную историю о том, что происходит, и тем самым вызвать некую форму культурного надзора. В центре моральной паники относительно интернета – молодые люди и сексуальность, еще в 1995 году журнал Time предупреждал: «На экране рядом с вами: киберпорно». Все платформы, начиная с MySpace и заканчивая Snapchat, обвинялись в создании удобной среды для злодеев. Но сильнее, правда, не так явно, беспокоит то, что платформы способствуют появлению новой формы нарциссизма. С этой точки зрения, социальные сети представляют собой замысловатый зал с зеркалами, в которые мы глядим и никак не можем налюбоваться собой.