Договор на крови (СИ) - "Гоблин - MeXXanik". Страница 22

— Это же несправедливо, Павел Филиппович! — возмущался сидевший напротив меня парень. — Оставить мне кота!

— Ну… пожалуй, что так, — согласился я, задумчиво вертя в пальцах ручку.

История и вправду выходила жутко интересной. У одного промышленника было трое сыновей. Отец умер, а когда вскрылось завещание, оказалось, что покойный батюшка завещал старшему наследнику мануфактуру, среднему передал сыну дом и небольшую мастерскую. Ну а младшему досталась отцовская квартира и кот. И теперь младший отрок горел праведным гневом и хотел оспорить завещание.

— Давайте так, — предложил я. — Вы напишете заявление об оказании услуг, и мы подумаем, что можно сделать.

— Вы правда мне поможете? — уточнил парень.

Я улыбнулся:

— Постараюсь.

— Спасибо вам, Павел Филиппович, — поблагодарил меня посетитель, в глазах которого забрезжила робкая надежда. Парень вышел в приемную. Я же откинулся на спинку кресла и задумался.

Завещание выходило очень уж несправедливым. Интересно, почему? Вроде отец одинаково относился к детям. И тут на тебе. Кот. Хотя некоторые коты подороже людей могут показаться.

Я встал из-за стола и вышел в приемную. Подписал составленный договор, передал экземпляр посетителю, и довольный клиент покинул офис. Я же сел в кресло и задумчиво взглянул в окно.

— Интересное дело, Павел Филиппович? — уточнила сидевшая за столом Нечаева.

— Вы даже не представляете, насколько, — ответил я и пересказал историю.

— И что вы думаете? — уточнила девушка.

Я пожал плечами:

— Для начала побольше узнать о промышленнике и мануфактуре. А затем уже думать, что делать.

— А это завещание можно оспорить? — робко уточнила секретарь.

— Ну, если доказать в суде, что оно оставлено под давлением. Или же братья его подделали. Но для этого мне нужно поговорить со свидетелем. Если, конечно, он все еще остался в этом мире.

— Вы имеете в виду отца братьев? — спросила Нечаева и я кивнул.

Разговор прервал звонок стоявшего на столе стационарного телефона. Девушка сняла трубку с рычагов и поднесла ее к уху:

— Офис адвоката Павла Филипповича Чехова, — произнесла она. — Да, Павел Филиппович на месте. Хорошо.

Она положила трубку на рычаги и обернулась ко мне:

— Звонили из семейки Алены. Хотят приехать с Рахматом и заключить отказ от претензий.

— Через сколько приедут? — поинтересовался я.

— Обещали через полчаса, — ответила девушка.

Я кивнул и встал с кресла:

— Вот и отлично. А я пойду пока поищу информацию по этой мануфактуре.

Я вошел в кабинет, сел за стол и включил компьютер. Дождался загрузки, открыл поисковик и вбил в строке «мануфактура Мефодьева».

Результатов было немного. И из того, что я нашел, можно было сделать вывод, что предприятие занималось выпуском настольных будильников. Я откинулся на спинку кресла и нахмурился: много ли кому сейчас нужны такие будильники, когда его можно установить на мобильном телефоне? Нет, придется все же попытаться поговорить с отцом семейства.

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран. Удивленно поднял бровь. На дисплее высвечивался номер Иванова. Нажал на кнопку, принимая звонок:

— У аппарата.

— И вам добрый день, мастер Чехов, — послышался в динамике голос жандарма. — Я хотел узнать, когда вы приедете за делом Волкова?

Я едва слышно выругался. С приемом и новыми событиями я совсем забыл про это уголовное дело.

— Простите, мастер Иванов, — ответил я в трубку. — Сейчас мне нужно подписать соглашение и вскрыть конверты из жандармерии. И я поеду к вам.

Жандарм замялся, словно бы подбирая слова, а затем произнес:

— Не могли бы вы тогда позвонить, как подъедете? У меня есть к вам один разговор.

Признаться, эта просьба немного меня удивила:

— Вам нужен допрос призрака? — полюбопытствовал я.

— Не совсем, — ушел от ответа жандарм. — Да и разговор не телефонный.

— Заинтриговали, мастер Иванов, — согласился я.

— До встречи, Павел Филиппович, — коротко попрощался жандарм и завершил вызов. Я же с интересом взглянул на телефон. Обычно жандарм не имел привычки прощаться. Значит, ему и правда очень нужна была помощь.

В приемной хлопнула входная дверь и послышались приглушенные мужские голоса. Видимо, Семеновы прибыли на подписание отказа от претензий. Я встал из-за стола, вышел из кабинета и в дверях столкнулся с Ариной Родионовной.

— Как раз шла к вам, Павел Филиппович, — произнесла она, и я кивнул, разглядывая четверку Семеновых и Рахмата, который стоял особняком от них:

— Арина Родионовна, составьте, пожалуйста, договор о мировом соглашении, — произнёс я, рассматривая Семеновых. И направился к гостям.

— Добрый день, мастер Рахмат, — поприветствовал я цирюльника.

— Добрый, Павел Филиппович, — ответил тот и пожал протянутую руку.

— Надеюсь, Семеновы не пытались угрожать вам, или запугивать? — уточнил я и покосился на прибывшую семью.

— Дак самоубийц нет, господин хороший, — буркнул один из братьев Семеновых и потер скулу. — Мастер Рахмат силой владеет. А мы-то люди простые.

— Разве драки для вас непривычное дело? — удивился я, обернувшись к Семенову. — Я слышал, у вас в порядке вещей решать дело путем насилия.

Семенов не ответил. Только зло посмотрел на меня, а младший сын отвернулся и собирался было сплюнуть, но я его предупредил:

— А вот плевать в моем доме нельзя. Нет, вы можете попытаться, но это будет плевком на уклад жизни людей, которые здесь живут. И призраков тоже.

— Это не разбойники и не ухари, как вчера говорила Алена, — послышался за моей спиной голос Виноградовой. — Так, бакланы. Они попали в наш дом по недоразумению. А если попадут в острог, ночевать они будут с такими повадками на полу. Уж я об этом позабочусь…

Мне показалось, что в приемной на секунду стало холодно. И заметил это не только я. Старший Семенов вздрогнул и поспешно произнес:

— Прощения просим, мастер некромант. Мы люди дикие, этикетам не обучены. А мой средненький так вообще умом скорбный.

Он отвесил хорошую затрещину парню, который еще секунду назад собирался плюнуть. Удар вышел хорошим, так что отрок аж кивнул головой.

— Надеюсь, остальные в порядке? — уточнил я, забирая из принтера бумаги. — Мне нужен хотя бы один совершеннолетний дееспособный, кто может подписать документы.

Семёновы переглянулись, и на секунду у меня даже появилось дурное предчувствие. Но затем отец семейства улыбнулся, демонстрируя два неполных ряда зубов, и шагнул к столу. Взял ручку и подписал оба экземпляра.

— Теперь вы, мастер Рахмат, — попросил я.

Цирюльник шагнул было к столу, но Степанов поспешно произнес:

— Пусть сперва слово даст, господин хороший.

— При свидетелях даю вам слово, что не буду подавать на вас заявление в жандармерию, — спокойно сказал Рахмат.

— По делу о вымогательстве и порче имущества из-за расстроенной свадьбы, — быстро подсказал я, и цирюльник послушно повторил важное уточнение. Которое чуточку расстроило семейство Семеновых.

Бумаги были подписаны и заверены. Каждый из участников конфликта подучил свою копию. Рахмат заметно расслабился и бросил на меня благодарный взгляд.

И тут в комнату вошла Семенова. На ней было элегантное платье, которое ей одолжила Виноградова. Одежда ей была немного великовата, но все же она смотрелась куда приятнее, чем ее вчерашнее облачение. И я должен был признать, что Любовь Федоровна неплохо разбиралась в одежде. Алене очень шел голубой цвет, который делал ее кожу еще светлее. Веснушки носу показались еще ярче. Арина Родионовна сумела скрыть синяк под глазом девушки умелым макияжем. Но этим секретарь и ограничилась. Быть может, решила, что краска на лице будет лишней. А может быть так посчитала Алена.

Семенова держала руки за спиной, наверное, для того, чтобы никто не заметил ее напряжения. Но оно буквально витало в воздухе.