Иванушка на курьих ножках - Донцова Дарья. Страница 7

Боря вскинул брови.

– Повисла долгая, истинно мхатовская пауза, затем прозвучал ответ: «Исключительно ради Ивана Павловича готова встретиться». Старшая сестра Эмилии ждет вас через два часа в закрытом ресторане «Оригами-мами». Разрешите дать совет?

– Конечно, – кивнул я.

– Когда начал беседовать с Леокадией, сначала она держалась настороженно, отвечала вежливо, но холодно: «да», «нет», – принялся объяснять батлер. – А вот когда заговорил о личной встрече, дама начала расспрашивать о вас. Первый вопрос: из какой семьи частный детектив. Услышала, что вы сын покойного Павла Ивановича, и сразу тон сменила, вмиг согласилась. Думаю, на свидание с Леокадией следует идти в костюме и при галстуке и прихватить букет. Коробка дорогого шоколада тоже не помешает.

– Вы правы, – согласился я. – Пошел превращаться в настоящего дамского угодника.

Глава седьмая

– Иван Павлович, – улыбнулась стройная дама и протянула мне руку.

Я наклонился над ее дланью, изобразил поцелуй.

Человек забывает массу нужных сведений, но способен помнить всякую ерунду. Когда-то мой отец объяснил мне, подростку: «Если надо поцеловать женщине руку, не следует чмокать кисть с чавканьем, ронять слюни на кожу. Просто возьми нежную лапку и сделай вид, что прикасаешься к ней губами. А дама должна понимать, что для поцелуя не подают грязную кисть с ногтями, под которыми траур. У нее может не быть красивой прически, она просто вымыла голову и небрежно причесалась. И одежда не по последней моде, и бриллиантов нет. Но руки обязаны выглядеть безупречно. Коли предполагается, что вечер может завершиться интимным ужином при свечах на территории кавалера, то хорошо бы леди вспомнила про педикюр, иначе возможен конфуз».

Слова эти вспомнились мне и тогда, когда я пригласил некую особу на субботу-воскресенье в подмосковное СПА. Понятно, что поездка предполагала интимное общение после бассейна, массажа и ужина. И хорошо, что в данном перечне первым оказался заплыв. В одежде моя спутница выглядела идеально. В купальнике ее фигура смотрелась безупречно. Но когда я увидел ее ступни, ногти, пораженные грибком, заскорузлые пятки… Вот тут у меня враз пропало всякое желание плескаться с нимфой. Я отправил Боре смс, батлер живо перезвонил, я «случайно» включил громкую связь, и дама услышала: «Простите за беспокойство, но Тимофеева только что убили, вам необходимо срочно вылетать в Тверь. На десятом километре ждет личный вертолет». И я спешно удрал, оставив красавицу развлекаться в одиночестве.

– Вы меня, конечно, не помните, – засмеялась Леокадия.

Я насторожился.

– Мы раньше встречались?

– Да, и не раз. Как поживает Николетта?

– Спасибо, у нее все хорошо, – кивнул я.

– Вот уверена: женщина после смерти супруга вновь успешно вышла замуж, – засмеялась моя собеседница.

– Вы правы, – согласился я.

– Николетта – кошка, которая, выпав из окна, всегда приземляется на лапы. Имя Дмитрия Барсова вам что-то говорит?

– Поэта? Он жил с нами в одном подъезде на седьмом этаже.

– Его жена Марина убежала к писателю Георгию Николаеву.

– Простите, – улыбнулся я, – наверное, эта печальная история случилась до моего рождения. Про Марину впервые слышу.

– Детям такое не рассказывают, – усмехнулась Леокадия. – Марина была до Елены, она вышла замуж за Барсова по голому расчету. Девушка из деревни, служила домработницей у Николетты. Барсов с ней в подъезде постоянно сталкивался, ну и влюбился. Краснощекая, грудастая, крепкая девица отличалась от всех жен литераторов.

Я, именно в этот момент сделав глоток чая, подавился, начал кашлять, но потом сумел произнести:

– Тесен мир!

– Николетта страшно негодовала, – засмеялась Леокадия. – Ее прислуга оказалась вровень с бывшей хозяйкой, возвысилась до супруги члена Союза писателей, да еще живет с ней в одном подъезде! А Марине скоро надоел Дмитрий. Он направо-налево гулял, в доме вечно устраивал пьянки. Жена пожила с веселым мужиком и ушла к Георгию Николаеву. Тот спиртным не увлекался, дым коромыслом в квартире не затевал. Пара поженилась, спустя два года на свет появилась я. А Барсов никак не мог успокоиться, что Марина его кинула, начал пить без продыха. Принимал энную дозу водки и приезжал к Николаевым. Мама и папа его не выгоняли, успокаивали, порой оставляли ночевать. Поэт стал членом семьи, меня он очень любил. Мои родители – люди сострадательные, им удалось отучить рифмоплета от бутылки. Барсов потом женился на Елене Львовне, которая преподавала в балетном училище. Она тоже стала нашим семейным другом. Вторая супруга благотворно повлияла на мужа, он начал активно работать. Елена познакомила Барсова с композитором Рыковым, родился очень успешный творческий дуэт, песни которого звучали по радио, исполнялись на концертах. Их до сих пор поют, они стали классикой жанра. Именно Елена Львовна увидела во мне задатки балерины, и я стала посещать училище. Потом у родителей появилась Эмилия, она младше меня на восемь лет.

Леокадия взяла пирожок.

– Прекрасен момент, когда танцовщица выходит на пенсию. Она может теперь позволить себе разные неполезные для фигуры вкусности. Я не стала солисткой классического балета, ушла в народный танец. После окончания училища меня пригласили в коллектив, который успешно гастролировал и до сих пор любим зрителем в России и за рубежом. Я объездила почти весь мир. У меня много друзей в разных странах. Сейчас по-прежнему живу в самолете, стала хореографом в своем ансамбле, меня там считают талисманом удачи. А вот с Эмилией общение не сложилось. Я пыталась с ней дружить, но сестру съедает зависть. С самого детства она хотела иметь все, что есть у меня, но в двойном размере. Мне купили новые туфли? Эми необходимо несколько пар. Учтите, у нас разница восемь лет. Мне шестнадцать, я завершаю обучение в училище и начинаю работать на сцене. Эми ходит во второй класс. А теперь представьте картину: сижу в своей комнате, отдыхаю после занятий, читаю книгу. Дверь распахивается, влетает Эмилия, размахивает вешалками, кричит: «Тебе купили одну юбку, а мне две и блузку в придачу! Плачь теперь, грызи ногти». Как вы на такое отреагируете?

– Ни разу не оказывался в подобной ситуации, – улыбнулся я, – но, скорее всего, не сумел бы удержаться от смеха. Невозможно обижаться или сердиться на малышку.

– Вот и я начинала веселиться, – кивнула Леокадия. – А Эмилия впадала в ярость. Говоря откровенно, балерина из младшей сестры не лучшая. Но у мамы и папы были хорошие связи. Родители очень любили нас, помогали нам. Я никогда не скрывала, что получила шанс танцевать в самом известном ансамбле благодаря протекции отца.

Леокадия взяла чашку, а я воспользовался паузой, чтобы высказать свое мнение:

– Многих детей известных людей устраивают на теплые места, родители надеются, что наследники пойдут по их пути. Я учился в литературном институте, попал туда по просьбе Павла Ивановича. Но стать писателем мне не суждено – начисто отсутствуют талант и желание накропать роман. Да, вас взяли в ансамбль из уважения к старшему поколению, но никто не станет держать ленивого косолапого лебедя. Думаю, вы старались изо всех сил.

– Верно, – согласилась Леокадия. – Очень хотела остаться в коллективе, летать за границу, боялась опозорить старших членов семьи. А Эмилия захотела себе ставку в Большом театре, но туда ее не взяли. Папе пришлось здорово постараться, чтобы младшую дочь приняли в другой коллектив, рангом пониже. Я надеялась, что теперь ее зависть утихнет. Ан нет! Эми принялась требовать, чтобы ее брали на гастроли за рубеж. Но за такие поездки всегда драка, и в основном едут примы. Наши отношения накалились до предела, когда я в очередной раз прилетела из Америки, привезла всем подарки. Сестре вручила набор футболок с забавными картинками. «Дерьмо носи сама, – фыркнула Эми. – Не могла что-то приличное взять?» Окончательно мы разошлись, когда умерла Елена Львовна. Дмитрий Владимирович скончался раньше. И оказалось, что мне кое-что завещано. Но главное – я получила авторское право на все песни Барсова. А они, как уже упоминала, до сих пор исполняются. Эми пришла в негодование, потребовала: «Отдавай восемьдесят процентов гонораров поэта». Я удивилась: «С какой стати?» – «Тебе деньги девать некуда, а мне не на что прилично одеться!» – закричала сестра. В разговор вмешался отец: «Лека привозила из всех поездок Барсовым лекарства, никогда с них ни копейки не брала, хотя таблетки очень дорогие. В свободное время прибегала к Елене, водила женщину гулять. Наняла для нее домработницу, оплачивала ее работу. Лека заботилась о наших друзьях. А что сделала ты, кроме того, что злилась, когда Лена к нам приходила? Ты рожи корчила: „Фу, от нее воняет!“» – «Так и правда запах омерзительный от бабы шел», – фыркнула младшая дочь. «Леночка аккуратный человек, но что делать, если пришел тяжелый недуг?» – возмутилась мама. «Дома сидеть! – завопила Эмилия. – Не портить другим жизнь, не вонять у них в квартире».