Сама себе хозяйка (СИ) - Красовская Марианна. Страница 30

Аглая кивнула, ссыпая монетки в кошель.

— Там еще пирог остался, будешь?

Глава 23. Патент

Аглая обещания не сдержала. Наверное, я даже не могу ее в этом винить. Если бы у нее случились неприятности, то я б звонила во все колокола, которые найду. Я б очень постаралась ей помочь.

Она же, переживая за меня, рассказала о ситуации князю Озерову.

Мне князь нравился. Он был простой в общении, прямой, шумный. Но я не обольщалась: за фасадом доброго дедушки Мороза, щедро раздающего подарки хорошим деткам, скрывался коварный и хитрый ум. Князь — натуральный шахматист, который не только просчитывает все ходы наперед, но еще и грамотно анализирует сложившуюся на поле ситуацию. Мы с ним уже работали вместе, он знал, на что я способна — и не побрезговал лично заявиться в нашу комнатушку с предложением, от которого я не должна была отказаться.

Я налила ему чаю — дурацкая привычка из прошлой жизни, а князь положил передо мной бумагу. Я молча притянула ее к себе, пока не понимая, что он от меня хочет.

— Патент выдан потомственному магу-металлисту Милане Ковальчик… установлен 3-й уровень… с ограничениями по месту работы… Это что за хер… патент такой! — подняла глаза на Озерова и прищурилась. — Вы, драгоценный князь, мошенник и лгун!

— А лгун почему? — заинтересовался Святогор Велемирович. Против мошенника он не возражал.

— Вы меня уверяли, что не можете подписывать патенты!

— Что значит не могу? Очень даже могу! Я ведь князь! Ничем не хуже Синегорских, кстати. Ну подумаешь, дед мой был из крестьян, а у них роду почти тыщща лет, но это совсем не значит, что у них кровь благороднее моей!

— Хорошо, — устало согласилась я. — Вы не можете подписывать патенты женщинам.

— И снова неправда. Я могу. Только не хочу. Потому что меня не поймут.

— А это вот что тогда? — я тряхнула бумагой, хмуря брови.

— Патент. Для тебя. Бесплатно и без экзаменов, заметь. Ты разве не рада?

— С ограничением!

— Для твоего же блага! Будешь у меня под присмотром, а не на этом проклятом Севере, где у тебя воруют деньги со счётов и всякие проходимцы портят тебе жизнь.

— Асур не проходимец! — тут же ощетинилась я.

— Ну конечно. Только с тех пор, как ты с ним связалась, ты о будущем своем совсем не думаешь. Любовь любовью, а разум терять — последнее дело!

Я сердито бросила на стол бумагу:

— Не нужен мне ваш патент! Не такой ценой! Не хватало мне в крепостные по доброй воле идти! Я сама себе хозяйка, а не вот это вот все!

— Не знаю, кто такие крепостные, но у тебя в голове не мозги, а щучья икра! — вспылил князь. — На раздумья тебе три дня! Хочешь одна с голой задницей на Севере остаться? Вперёд, мешать не стану.

Я долго ещё сидела возле окна и молча смотрела на падающие с неба хлопья снега. Как все по-дурацки! Казалось бы, в любых мирах: стремись, усердно работай — и все получится. И получилось ведь почти! Мастерская есть, опыт какой-никакой имеется, жить есть где. На патент накопила, мужчина даже есть — полный набор! Что живем небогато — так не голодаем же! На все хватает. Мне всего-то… не знаю, сколько, но чуть за двадцать. Вся жизнь впереди, а я уже многого добилась. А теперь как в игре-ходилке, меня вернули на старт. Деньги украли, любимый как-то охладел, мастерскую придётся закрывать. Остался только опыт…

Давно я уже не вспоминала теорию. Научилась интуитивно чувствовать металлы, разве что теперь я более точно работала с материалами. В Урусе были и справочники, и свои таблицы, и официальные составы сплавов. Теперь у меня были тонкие весы и книга, по которой я контролировала результат. Это в кастрюле без разницы, сколько процентов меди в ручке, а в некоторых артефактах заклинание могло не лечь, и такое бывало. Конечно, есть универсальный материал — серебро. Но иногда требовалось что-то более изысканное или, наоборот, простое. Артефакты встраивали в настенные панели, в часы, в шкатулки, даже в браслеты. Часто — незаметно. Поэтому мы с Аглаей работали и с золотом, и с медью, и с платиной, и с прочими металлами.

На самом деле я очень хотела прослушать курсы металловедения и артефакторики в университете. Денег они стоили не смертельных, а в работе бы очень пригодились. Но теперь мне это было недоступно.

Ладно, не конец света. Найду другую мастерскую, устроюсь подмастерьем, накоплю денег, куплю этот гребаный патент. И никаких больше банков! Под матрасом надежнее.

Предложение князя Озерова я не хотела рассматривать всерьёз. Оно было… не знаю. Хорошим. Вовремя. Бесплатным. Но ограниченным по территории — только во владениях князя. То есть строго на Юге, далеко от университета и от Асура.

Просить целителя ехать со мной я не имела никакого морального права. Я ему не жена, лишь любовница. А уехать одной означает расставание навсегда. Я не готова.

Бумага, оставленная Озеровым на столе, постоянно притягивала мой взгляд. Я оделась и вышла из дома от греха подальше.

В чем-то князь прав. С того дня, как в мою жизнь вернулся Асур, я стала работать меньше и небрежнее. Аглая, вон, умчалась в любимую мастерскую ещё на расссвете, а я до сих пор прохлаждаюсь. В своё оправдание могу сказать лишь то, что заказов для меня пока не было.

Расставаться с сестрой мне отчаянно не хотелось. Я ее полюбила всем сердцем. Да и работали мы в паре куда эффективнее, чем поодиночке. К тому же отпускать ее в Буйск одну я серьезно опасалась. Ну куда она — и в княжны? Она ж даже вилку правильно держать не умеет, не говоря уже о прочих манерах. А танцы? А всяческие знакомства? А умение носить эти их бальные платья с декольте? А каблуки, в конце концов? Я тоже немногое умела, но я хотя бы свое место знала.

Ох, Аглайка, ведь натворишь ты делов! И неизвестно, как тебя свекровь примет, такую-то простую, некуртуазную. А тебе даже поплакаться некому будет. Ох, как же я хочу поехать с ней хотя бы на время, чтобы стать ей поддержкой: такой же, как она стала мне в первые дни в Буйске! Но… Но! Слишком много но! На одной чаше весов — патент и сестра. На другой — все мои достижения на Севере и Асур. Что же мне выбрать?

23-2

Зимний Устинск строг и красив. У него чистые широкие улицы, дома — чаще двухэтажные, каменные, крашенные белой краской. Окна небольшие, узкие, но рамы непременно разноцветные, то желтые, то зеленые, то лиловые. В городе, где восемь месяцев в году лежит белый снег, яркие краски не роскошь, а средство для поднятия настроения.

Устинск — город деловой.  Здесь нет места праздности, как в том же Буйске. Да и не больно-то нагуляешься, когда метель, или снег с дождем, или гололед. На каждом углу трактиры или ресторанчики, или просто кофейни, чтобы замерзший человек мог отогреться за миской или чашкой чего-то горячего. Много мастерских, немало и магазинчиков готового платья. А еще здесь самый большой в Урусе университет, а значит, полно молодежи.

Я брела по улицам и понимала, что совершенно не знаю этого города. Никогда я не пыталась стать его частью, проникнуться его духом. Я все делала не так, наступая на любимые грабли, отыгрывая привычный сценарий. Нет бы мне наслаждаться жизнью, напоминая себе о том, что мне дан второй шанс, нет бы стать эгоисткой! Вертеть мужчинами вместо того, чтобы их любить, получить патент самой, а не уступить сестре, в конце концов, открыть новый счет здесь, на Юге и перевести на него деньги… А я в который раз задвинула себя и свои амбиции на задний план.

Дура!

Много работала, хваталась за любой заказ, одержимая единственной целью — стать независимой и накопить хоть немного денег. Я пробегала мимо разноцветных рам, мимо подвальчиков, откуда заманчиво тянуло густым ароматом кофе и выпечки, мимо витрин с мехами и перчатками. Мне все это было не по карману. Я как хомяк, озабоченный выживанием, бегала в своём колесе и тащила каждую заработанную монетку в банк.

Гуляла я только с Асуром, который, казалось, знал Устинск и любил его.