Дом Монтеану. Том 2 (СИ) - Mur Lina. Страница 50

Пока я страдаю, стоя позади Томаса, он весело приветствует своих вампиров. Люди становятся зомби. Вас, мой друг, легко заставить видеть и делать то, что мы хотим. Просто внушить, прикусить немного вашу кожу, и тогда вы отключаетесь. Вы перестаёте соображать рационально, потому что вампир имеет над вами власть. Он даёт вам то, что вы хотите. И это страшно.

Мы ожидаем, когда все соберутся, и мне ничего другого не остаётся, как просто ждать со всеми вместе. Я не могу возмутиться. Не могу спасти этих бедных людей из лап вампиров. Я ничего не могу, и от этого мне паршиво.

Через некоторое время Томас сообщает, чтобы все направлялись в основной зал, в котором и будет проходить торжество, или просто следовали за нами. Он грубо берёт меня за руку и тащит за собой в прямом смысле слова. Он специально идёт быстро, а я без своих способностей, которые нет смысла применять, не могу так быстро идти на каблуках. Томас так выплёскивает на меня свою злость и обиду за то, что я ранила его. Отчасти мне жаль, а с другой стороны… он первый начал. Он решил снова подавить мою волю и показать мне, что теперь я его рабыня. Ни одной женщине такое не понравится.

Мы входим в зал, украшенный цветами. Столики, расставленные на огромной площади, накрыты чёрными скатертями и усыпаны лепестками роз, как и весь пол под ногами. Наш стол длинный и стоит на возвышении в самом начале зала. Свечи создают интимный полумрак, и когда мы входим, в нише зала начинает играть небольшой оркестр. Должна признать, что Томас прекрасно всё организовал. И я бы хотела насладиться, но мне сегодня до этого.

Томас заводит меня на возвышение, и мы наблюдаем за тем, как все гости располагаются на свободных местах. Смех, хихиканье и причмокивания некоторых целующихся парочек перебивают музыку, вызывая тошноту во мне. Я мрачно смотрю на Радимила, щекочущего юного мальчика, хихикающего от его прикосновений. Боже, как противно. Перевожу взгляд на Соломона, держащего за волосы девушку и жестоко терзающего её рот. Он кусает её, царапает клыками, отчего по щекам и подбородку девушки начинает капать кровь, но она абсолютно ничего не ощущает, кроме похоти.

Боже, меня сейчас стошнит.

— Дорогие наши гости, мы с вашей королевой приветствуем вас на банкете в честь нового мира, нового времени и нового клана, который сегодня мы с вами создали, — Томас привлекает внимание и делает паузу, чтобы заполучить полностью внимание всех присутствующих в зале. — Я надеюсь, что мой подарок придётся вам по вкусу. Я предлагаю поднять бокалы за этот знаменательный день.

Томас протягивает мне бокал с шампанским, и я молча беру его. Он поднимает бокал, как и все остальные.

— За новый мир! Мир вампиров! — провозглашает Томас.

— За новый мир! Мир вампиров! — подхватывают все и начинают орать это, отчего у меня даже уши закладывает. Идиоты.

Делаю вид, что отпиваю шампанское и отставляю бокал.

— Но это ещё не всё. Я знаю, что вы ожидали увидеть столы, ломящиеся от еды, но еда в ваших руках. Предлагаю вам положить еду туда, где она должна лежать, — говорит Томас, и все вампиры, смеясь, улюлюкают и толкают своих жертв к столам. Некоторые забираются туда, другие оказываются на коленях у вампиров. Кто-то, вообще, располагается на полу.

— И, конечно, мы, как король и королева, должны показывать пример, чтобы вы могли следовать ему. Мы взяли на себя обязательство сделать всё, чтобы наш клан был доволен и счастлив, особенно в такой великий день. И мы с радостью начнём этот вечер. Я бы лично хотел, чтобы каждый из вас убедился в том, что наш союз с королевой официально консумирован.

Что?

Я резко поворачиваю голову к Томасу, улыбающемуся гостям. И видимо, до них доходит смысл сказанных слов. Повсюду раздаются удивлённые и восторженные оханья. Он же не может…

— Да, я знаю, что моя жена давно не девственна. Я не расстроен. Честно, — Томас прикладывает ладонь к груди и смеётся.

Он не может! Это просто хрень собачья! Он не посмеет! Это всё игра!

— Тем более мы уже так стары, было бы стыдно оставаться девственниками, — теперь все смеются, а Томас продолжает: — Но для меня очень важно установить с моим кланом крепкую связь, семейную связь. И я не вижу ничего ужасного в том, чтобы показать вам самый интимный момент, как и начать вечеринку. Флорина.

Томас поворачивается ко мне и протягивает мне руку, но я отшатываюсь от неё.

— Ты не посмеешь, — в ужасе шепчу я.

— Флорина, ты как королева, должна показать своим примером, что мы принимаем новый мир и его правила. Подойди сюда, — рявкает он.

Я надавливаю на туфли так, чтобы не подчиниться приказу.

Он собирается трахнуть меня у всех на глазах! На глазах у этого сброда! Я не позволю! Нет! И ты не смей! Он ублюдок, слышишь? Он не тот, кого ты хочешь! Ты видишь, он унижает тебя! Нет! Не смей!

Тишина, кажется, становится осязаемой. Бросаю взгляд на толпу, ожидающую, когда я подчинюсь приказу Томаса. Их глаза стеклянные, и в них сквозит грязная похоть, от которой меня сейчас просто вырвет. Затем я смотрю на Томаса, требовательно протягивающего руку.

Нет. Никогда. Он не унизит меня так. Нет.

Я собираюсь бежать, но Томас прыгает и перекрывает мне путь. Я делаю шаг назад, он оказывается у меня за спиной. Я дёргаюсь в сторону, Томас оказывается рядом и толкает меня в грудь. Я падаю на стол, сметая бокалы на пол. Они со звоном бьются. Я шиплю, выпуская клыки. То же делает Томас, срывая сюртук. Он летит за его спину, как и корона. Мой взгляд в страхе бегает по сторонам, и я понимаю, что мне не удастся сбежать. А они хотят шоу. Они ждут шоу и жаждут моего сопротивления и унижения. Хотят услышать мои крики и мольбы о помощи.

Никогда.

Я выпрямляю спину и делаю глубокий вдох.

— Как прикажете, Ваше Величество, — глухо отвечаю. Не верю, что теперь я соглашаюсь на насилие добровольно. Это просто отвратительно. Но я выбираю контролировать своё унижение. Они хотят его увидеть, я дам им то, что сама сочту нужным.

Томас подбирается ко мне, как хищник, и его ладони ложатся мне на плечи. Он разворачивает меня и касается моей шеи, крепко хватая её. Его губы грубо впиваются в мой рот, и он терзает его. Я не отвечаю. Я сопротивляюсь как могу. Его зубы рвут мою кожу, но я остаюсь безучастна, как кукла, которую он планировал получить. Томас больнее прикусывает мою губу, и кровь капает мне на грудь, стекая по подбородку. Температура в зале повышается и начинает вонять похотью и возбуждением. Меня тошнит сильнее, но я стою, как изваяние. Язык Томаса слизывает мою кровь. Он целует мой подбородок и хватается за лиф платья, затем дёргает его в разные стороны и материал трещит, разрываясь на груди. Меня ведёт вперёд, затем назад, пока он рвёт на мне платье у всех на глазах. А зрители подначивают его, выкрикивают похабные вещи и причмокивают. Я закрываю глаза, позволяя Томасу отбросить моё платье в сторону, оставив меня в одном чёрном нижнем белье. Так хочется прикрыться, но я открываю глаза и гордо поднимаю подбородок.

Томас скользит губами по моему животу и, выпрямляясь, поднимается выше. Он обхватывает мой подбородок, поднимая выше моё лицо к себе.

— Ты знала, что я отомщу, но не знала, когда я это сделаю, — хмыкает он, проводя пальцем по моим губам.

— Ты ублюдок. Ты самое противное существо в этом мире, — выплёвываю ему в лицо.

— Накажи её!

— Ударь её!

— Покажи ей, кто главный, Томас!

Мерзости, которые орут эти чёртовы вампиры, унижают меня ещё сильнее. Только внутри. Снаружи я спокойна для них. А их это бесит.

— Пусть орёт!

— Пусть умоляет об удовольствии!

Томас хватает меня за волосы и разворачивает. Он толкает меня грудью на стол и нажимает на шею так, чтобы я не поднялась.

Его ладонь со шлепком опускается на мою ягодицу, и я жмурюсь, вздрагивая от боли. У меня на глазах выступают слёзы, но я приказываю себе не плакать. Нет. Этот поступок все воспринимают с радостью. Ещё один удар, от которого я вздрагиваю, и мою кожу пощипывает от боли, но она быстро исчезает, а вот другая боль приникает глубже.