Тень Великого Древа (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич. Страница 17

- Вот и пришла расплата! Падает пламенный меч божьего гнева, каждый грешник ответит сполна, никто не сбежит!

Но говорилось это таким тоном, что как раз бежать-то и хотелось. Не только грешникам, а и честным горожанам, и констеблям, и судьям.

- Ваше величество, в целях спокойствия и непредвзятости, верховный суд считает нужным перенести заседания в летнюю столицу…

Больше всего Минерва поражалась одному наблюдению: как нечто постыдное, будучи названо новым словом, становится честным и даже почетным. Бежать от страха – так сказал бы ее отец, презрительно поджав губы. Но теперь есть новый термин: эвакуироваться. Звучит изящно, не отдает позором. Эвакуация – это красиво и в духе времени, и модно, наконец. Эвакуация роднит людей: «Сударь, поедемте вместе, поможем друг другу на чужбине!» Эвакуация дает пищу для бесед: «Сударыня, а вы уже избрали местечко?.. Оркаду очень хвалят… Ах, Сюрлион?.. О, не советую, это яма для малоимущих!» Эвакуация – своего рода светская игра: кто ловчее и с большим комфортом, и с выгодою для карьеры. «Ваше величество еще не обдумали план эвакуации? Тогда позвольте предложить мой вариант. Острова Смайл находятся в близкой доступности, и весьма надежно укреплены. Всего лишь за неделю можно переместить туда весь двор…»

Внезапное превращение трусости в добродетель, готовность бежать с гордостью и наслаждением, превознося бегство как подвиг, – все это ошарашило владычицу. Придворных сдерживало ее присутствие: хотели эвакуироваться вместе с Минервой, без потери должности. Но мещане и купцы уже вовсю паковали вещи, отсылали мешки и котомки, раскупали места в кораблях и вагонах… Ладно, честь – не многим она присуща. Но обычная жадность куда подевалась? Разве не жалко бросать дома, земельные наделы?.. А родной город – его не жаль?.. А людей, которые не смогут уехать?! Не всем же хватит места в кораблях!

Многие распродавали имущество, хотя цены падали буквально по часам. Другие просто увозили ценности и заколачивали дома. Третьи во всю обрабатывали четвертых, пока еще не собравшихся в дорогу: «Каковы ваши планы, сударь? Уже построили маршрут? Нет?.. Так уж вы не затягивайте, через месяц грянет…»

Но чем громче звучал призыв: прочь, бежать! – тем сильней восставала против него императрица. Все вокруг будто сговорились манипулировать ею: «Расслабьтесь, не сопротивляйтесь. Ни к чему геройство, езжайте на море, наслаждайтесь жизнью…» Нужно всего лишь уступить - и окажешься в уютной безопасности. Но именно такой манипуляцией, этого самого сорта, ее по горло накормил лорд-канцлер! Месяц за месяцем Ориджин твердил эти самые слова: «Расслабьтесь и наслаждайтесь, зачем рисковать». Он сделал для Минервы то же, что змеиный яд, принимаемый в малых дозах: выработал сопротивление. Мира стала неуязвимой.

На третий день после известия в столицу начали прибывать первые беженцы. Они добрались поездами из западной Альмеры. Большинство из них даже издали не видели орду, однако принимались сеять ужас, едва ступив на перрон. От их рассказов стыла кровь и волосы шевелились на головах. Горожане слушали с сочувствием и страхом, предлагали беженцам помощь… И говорили друг другу с торжествующей уверенностью: «Видите, сударь, все как мы думали: только эвакуация!»

Отголоски дошли до владычицы: «Ваше величество слыхали? Какой ужас творится в Альмере!..» Но эффект был обратным. Чем больше давил на нее поток, тем упрямей она стояла на месте. Мира думала: если беженцы прибыли только сегодня, откуда весь город узнал три дня назад? Вести прилетели на птичьих крыльях, а крупнейшие голубятни принадлежат трем хозяевам: армии, Церкви и двору. Кто разболтал мещанам? Кому на руку повальное бегство?

Церковь Праотцов все еще верна разбитому приарху. Монахи с голубятен шепнули новость уличным проповедникам, чтобы те нагнали страху. «Пламенный меч расплаты, кара за грехи…» - Пауль с ордой подтверждают эту песню.

Но только ли монахи виновны? Проповедники давно грозят расплатой, а город испугался лишь теперь. Был и другой слух – из более весомого источника. Дворец? Секретариат? Дориан Эмбер?.. Мира приказала Ворону провести расследование. Но еще до того, как появились результаты, догадалась сама: штаб искрового войска! Генералы как один твердили об эвакуации. Они не хотят рисковать головами ради временной владычицы. Гораздо лучше для них – сейчас покинуть Фаунтерру, а вернуться потом, когда новый император окажется на троне. Вот кто первым пустил слух – наши бравые защитники!

Она приняла решение во время встречи с банкиром. Конто пришел сообщить: золотые резервы банка уже отправлены в Южный Путь под надежной охраной, а затем будут перемещены в Лаэм. Вклад ее величества в полной безопасности. Не желает ли ее величество сделать какие-либо распоряжения?

- Как вы поступили с имуществом банковских точек? – Спросила владычица. – Мебелью, украшениями, самими домами...

- Все исправно работает, ваше величество, - заверил Конто. – В каждой точке стоят очереди: люди хотят отослать деньги из Фаунтерры. Мои услуги – нарасхват.

Мира обрадовалась, встретив единомышленника:

- Значит, вы остаетесь?

- О, нет, ваше величество, - Конто улыбнулся так, словно был принят за глупца и подивился столь вопиющей ошибке. – Я оставил себе неделю, чтобы устроить все дела. Затем сяду в корабль и отплыву в Шиммери, судно уже заказано.

- Как жаль…

- Отчего? Разве ваше величество едет не туда же?

- Я?.. В Шиммери?..

- Полноте, это же не тайна. Конечно, вы скрываете планы, но угадать легко. На свете пять великих столиц, и лишь одну из них война никак не достанет: белокаменный Лаэм. Только он достоин принять двор императрицы!

- Что ж, раз так…

И тут Мира ощутила забытое чувство: жжение кожи в местах, где привязаны управляющие нити. Банкир хочет, чтобы я уехала. Двор хочет, чтобы уехала. Даже военные хотят. Конечно, им же лучше: вместо сражений – отдых у моря! Все они думают, что решили за меня.

Но знаете: я все еще императрица.

Решать буду я!

Минерва улыбнулась банкиру:

- Вы спрашивали моих распоряжений на счет вклада. Половину денег превратите в векселя и выдайте мне лично. А на вторую скупайте дома. Как можно лучше и дешевле. Я хочу владеть целой улицей, а лучше – районом.

- Весьма разумно, ваше величество! – Конто расплылся в ответной улыбке. – Лучшие улицы Лаэма прилегают к бухте, я бы предпочел именно их.

- В Лаэме?.. Нет, сударь, вовсе нет! Скупайте здания здесь, в Фаунтерре! Они упали в цене, не правда ли?

На лицах офицеров играло удивление. Ее величество собрала их снова в той же самой комнате, над тем же столом для стратем, что и четыре дня назад. Расположение фишек слегка изменилось: черный клин глубже вонзился в альмерскую плоть. Орда безудержно наступала, отвечая всем прогнозам полководцев. Их удивляло не это, а срочный смотр войск, учиненный императрицей. Она объявила о смотре… вчера. Еще и отказалась выехать в места расположения, а потребовала построить полки здесь, перед дворцом!

Ночь ушла на лихорадочную рассылку вестовых, сбор офицеров с городских квартир, приведение полков в походную готовность. Нечего было и мечтать – собрать в такие сроки весь личный состав. Но к десяти утра, с праматеринской помощью, удалось поставить под знамена больше половины искровиков. Все и не требовались: Дворцовый остров не вместит всех. С имеющимися силами два генерала выступили из расположения частей и вошли в Фаунтерру: Серебряный Лис с запада, Йозеф Гор с севера. Их марш через столицу произвел на горожан впечатление. Три тысячи отборной искровой пехоты с полностью заряженными, сияющими копьями. Две тысячи стрелков с огромными луками почти в человеческий рост. Тысяча блистательной кавалерии в гербовых доспехах, под змеящимися вымпелами. Мещане высыпали на балконы, запрудили переулки, загомонили в недоумении: это что же, эвакуация уже началась? Войско бежит? Так вроде, не из города идут, а наоборот. И во всеоружии, готовые к бою… Поспешность и многочисленность марша создала заторы. Некоторые роты подолгу ждали прохода, и мещане осыпали офицеров вопросами: «Куда? Зачем? Сражаться будете? Побьете этих, или что?..» Офицеры сами понимали немного, но, храня честь мундира, отвечали с апломбом: «Служим ее величеству! Кого прикажет – тех и побьем!» Среди мещан, наблюдавших шествие, попались несколько авторов «Голоса Короны». Они схватили блокноты и увязались за колонной, чтобы вызнать как можно больше. Дорогою авторы обсудили события и пришли к выводу, что объяснений может быть только два: либо ее величество вместе с войском эвакуируется, либо наоборот – выступает на войну. Второе, конечно, предпочтительней: такой заголовок поднимет продажи «Голоса» до небес. А в первом случае мещанам будут не до чтения - все побегут складывать вещи.