Партнеры по преступлению - Кристи Агата. Страница 9

— Интересно, что это означает на самом деле? — задумчиво протянула Таппенс, разглаживая письмо на столе.

— Какой-то шифр, наверное, — отозвался Томми. — Нас это не касается. Наше дело — поскорее передать письмо шефу, и все. Ты лучше убедись, что это точно то самое. Отклей марку и посмотри, есть ли под ней цифра шестнадцать.

— Ладно, — согласилась Таппенс. — Я просто подумала.

Она внезапно смолкла, и удивленный Томми, подняв глаза, обнаружил перекрывшую дверной проем огромную мужскую фигуру.

Пришелец был властен и широкоплеч. На вид ему можно было дать лет сорок пять. Голова у него была круглая, а челюсть квадратная.

— Прошу прощения, — заявил он, вдвигаясь в комнату со шляпой в руке. — В приемной никого не было, дверь оказалась открыта, и я позволил себе войти. Это ведь «Международное детективное агентство» Бланта, не так ли?

— Именно так.

— Тогда вы, вероятно, мистер Блант? Мистер Теодор Блант?

— Это я. Чем могу помочь? Это моя секретарша, мисс Робинсон.

Таппенс грациозно склонила головку, продолжая внимательно изучать незнакомца сквозь опущенные ресницы и гадая, давно ли он стоит здесь и много ли успел услышать. От нее не укрылось, что, даже говоря с Томми, тот все время посматривает на письмо в ее руке.

К действительности ее вернул остерегающий голос Томми:

— Мисс Робинсон, потрудитесь записать. Прошу вас, сэр, изложите дело, приведшее вас ко мне.

Таппенс вооружилась блокнотом и ручкой, и огромный пришелец угрюмо начал рассказывать.

— Меня зовут Бауэр, доктор Чарльз Бауэр. Живу в Хэмпстеде, где у меня практика. Я пришел к вам, мистер Блант, поскольку в последнее время случился ряд довольно странных происшествий.

— Да, доктор Бауэр?

— В течение прошлой недели у меня было два срочных телефонных вызова. Оба оказались ложными. Сначала я подумал, что это просто глупый розыгрыш, но, вернувшись домой после второго, обнаружил, что некоторые мои личные бумаги перепутаны, и теперь уверен, что в первый раз было то же. Проведя утомительную ревизию, я пришел к заключению, что кто-то тщательно обыскал весь мой письменный стол и в спешке кое-как засунул документы обратно.

Доктор Бауэр остановился и посмотрел на Томми.

— Ну, мистер Блант? — спросил он.

— Ну, доктор Бауэр? — с улыбкой отозвался тот.

— Что вы об этом думаете?

— Сначала мне бы хотелось узнать побольше. Что вы храните в своем столе?

— Свои бумаги.

— Логично А что входит в это понятие? Какую ценность они могут представлять для обычного вора — или для какого-то вполне определенного человека?

— Не вижу, каким образом они могли бы пригодиться обычному вору, но мои записи о некоторых малоизученных алкалоидах могут представлять определенный интерес для каждого, обладающего специфическими знаниями в этой области. Я занимаюсь ими последние пять лет. Эти алкалоиды — сильнодействующие и смертельные яды, к тому же практически необнаружимые. Их нельзя выявить ни одним из ныне известных реактивов.

— Очевидно, за их формулу можно получить немало денег?

— Человек беспринципный — может.

— И вы подозреваете…

Доктор пожал своими тяжелыми плечами.

— Насколько я могу судить, никто посторонний в дом не проникал. Так это должен быть кто-то из домашних, хотя мне трудно поверить…

Он запнулся и очень серьезным голосом продолжил:

— Мистер Блант, я вынужден довериться вам до конца. Я не могу обращаться с этим в полицию. В своих трех слугах я уверен практически полностью. Все они уже давно служат мне верой и правдой. Хотя, конечно, как знать… Со мной живут еще два племянника, Бертрам и Генри. Генри хороший мальчик — очень хороший — и ни разу не доставил мне каких-либо хлопот. Добропорядочный и трудолюбивый юноша. Вынужден, к сожалению, признать, что Бертрам сделан из совершенно иного теста — необузданный и расточительный молодой человек, к тому же бездельник.

— Понятно, — задумчиво проговорил Томми. — Вы подозреваете, что это дело рук вашего племянника Бертрама. Я же придерживаюсь иного мнения. Подозревать следует хорошего мальчика Генри.

— Но почему? — поразился доктор.

— Традиция. Опыт, — небрежно отмахнулся Томми. — Практика показывает, что подозрительные личности всегда невиновны — и наоборот. Да, я определенно подозреваю Генри.

— Простите, мистер Блант, — раздался почтительный голос Таппенс. — Правильно ли я расслышала: доктор Бауэр в самом деле держит свои записи об этих.., э, малоизученных алкалоидах в столе среди прочих бумаг?

— Дорогая моя леди, — снисходительно улыбнулся доктор, — они действительно хранятся в столе, но в потайном отделении, о котором знаю я один. Что, кстати сказать, и позволило им остаться не обнаруженными до сих пор.

— Хорошо, доктор Бауэр, и что же конкретно вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Томми. — Вы полагаете, что поиски будут продолжены?

— Да, мистер Блант. У меня есть все основания так думать. Сегодня днем пришла телеграмма от моего пациента, которого я пару недель назад отправил на лечение в Борнмут. В телеграмме говорится, что состояние пациента критическое и срочно необходимо мое присутствие. Предшествующие события, о которых я уже рассказал, развили во мне некоторую подозрительность, и я сам послал этому пациенту срочную телеграмму, благодаря чему выяснил, что чувствует он себя прекрасно и никаких вызовов мне не слал. Тогда мне пришло в голову, что, притворившись, будто уехал по этому вызову, я получу прекрасную возможность поймать негодяев с поличным. Он — или они — несомненно, дождутся, пока все в доме улягутся, и начнут действовать. Вот тут-то мы их и накроем. Я предлагаю вам встретиться возле моего дома в одиннадцать вечера и вместе покончить с этим делом.

— То есть поймать их на месте преступления, — повторил Томми, задумчиво постукивая по столу ножом для разрезания бумаги. — Что ж, ваш план кажется мне превосходным, доктор Бауэр. Не думаю, что здесь возникнут какие-либо сложности. Какой, вы говорите, у вас адрес?

— Лачэз, Аллея Вешателей, Хэмстед… Довольно безлюдное место, надо признать. Зато отличный вид на Вересковую пустошь.

— Конечно, — вежливо согласился Томми. Посетитель поднялся.

— В таком случае, жду вас вечером, мистер Блант. Возле дома и, скажем, для надежности, без пяти минут одиннадцать?

— Отлично. Без пяти одиннадцать. Всего вам доброго, доктор Бауэр.

Томми поднялся и, нажав кнопку звонка на своем столе, вызвал Альберта проводить клиента. Тут же выяснилось, что доктор заметно хромает, что, впрочем, нисколько не умаляло исходящего от него ощущения физической мощи.

— Неприятно иметь дело с таким субъектом, — пробормотал Томми. — Ну, старушка, — повернулся он к Таппенс, — что ты обо всем этом думаешь?

— Только одно, — ответила Таппенс. — «Хромой»! [14]

— Что?

— Хромой, я говорю, — пояснила Таппенс. — Не зря же я изучала классику. Томми, все это — сплошное надувательство. Малоизученные алкалоиды! В жизни не слыхала более идиотской выдумки.

— Даже мне эта история показалась не слишком убедительной, — признал ее муж.

— А ты видел, как он глядел на письмо? Томми, он точно из их шайки. Они прознали, что ты не настоящий Блант и теперь жаждут нашей крови.

— В таком случае, — решил Томми, открывая книжный шкаф и любовно оглядывая корешки книг, — выбор ролей упрощается. Мы — братья Оуквуды! И я — Десмонд, — добавил он твердо.

Таппенс пожала плечами.

— Отлично. Как пожелаешь. С удовольствием побуду Фрэнсисом. Он гораздо интеллигентней. Твой Десмонд вечно во что-нибудь влезет, а в последний момент садовник или еще кто-нибудь — на самом деле это оказывается Фрэнсис — и спасает положение.

— О! Я буду супер-Десмондом. Оказавшись в Лачезе, я…

— Ты что, собрался туда идти? — бесцеремонно перебила его Таппенс.

— Почему бы и нет?

— Прямо в подготовленную ловушку?

— Это я буду подготовлен, а не ловушка. Чувствуешь разницу? Думаю, нашего друга доктора ждет небольшой сюрприз…