Несовместимость (СИ) - Гай Юлия. Страница 21
То, что он узнал, меняло все.
- Так не бывает, - решительно сказал он, хватая Кеннеди за плечи, - человек или живет на равнине, или поднимается в горы. Если ты хоть раз восходишь на вершину, ты меняешься навсегда!
Рэйм скептически хмыкнул. Но Лионель уже понял, что док не отвертится. Это же надо! Он думал, что живет с равнинным парнем, приземленным, а Рэми оказался альпинистом – братом по крови и духу!
- Черт, док! - он схватил слабо сопротивлявшегося омегу и стиснул в крепком объятии. - Черт, док!
- Да какой из меня альпинист? - посмеиваясь, отбивался Кеннеди. - Я и тогда-то был любителем, а сейчас и подавно ничего не смогу.
- Не смеши меня! Любители не поднимаются двойкой по Эйгеру. А у тебя, судя по всему, неплохо получалось. Сколько тебе было тогда? - в избытке чувств Ли чмокнул его в лоб.
- Семнадцать.
- Поехали, - Лионель отпустил Кеннеди и слегка подтолкнул к выходу, - давай, собирайся.
- Куда?
- В Альпы, куда же еще? У тебя выходной, день прекрасный, пойдем в горы.
- Лионель, - посерьезнел Рэйм, - это плохая идея. Я не хочу…
- Показаться мне слабым и неумелым, - закончил Марэ, зная, что это может быть единственной причиной для отказа, - давай, док, тебе надо отвлечься, а горы - лучшее средство.
- Ли!
- Мы выберем легкий маршрут, и я научу тебя самой надежной на свете технике подъема. Хочешь?
Глаза Кеннеди блестели то ли от воодушевления, то ли от подступающих слез. Лионель знал, что горы помогут. Горы очищают, вдохновляют, позволяют откинуть все неважное. Рэми станет легче. Им обоим станет легче.
- Я умираю, - Рэйм повел натруженными плечами, вовсе не уверенный, что завтра сможет держать в руке скальпель. Над ними высились огромные прекрасные горы. Ли, оставив его, наконец, в покое, собирал снаряжение. Ветер трепал его светлые волосы, лучи закатного солнца золотили вспотевшее лицо.
- Ну, как ты? - Ли с улыбкой оглянулся на омегу, растянувшегося на туристическом коврике.
- Нормально. А ты? Спина не болит?
- Нет.
Лионель аккуратно смотал веревку и, уложив ее в рюкзак, принялся разбирать френды и закладки.
- Разрешишь мне вернуться к работе?
- Тебе нужно мое разрешение? - Рэйм почувствовал себя польщенным. - Как врача или?…
- Или, - строго отрезал Марэ, отложил рюкзак и повернулся к нему, - тогда, в прошлом, мы с тобой больше не встречались?
- Встречались, - вынужденно признался Рэйм.
В копилке воспоминаний та встреча с Лионелем Марэ была самым спорным моментом. Он помнил, как стремился еще раз увидеть спасшего их с отцом красивого и благородного альфу. Каждый день приезжал в альпинистский лагерь, узнать, не спустилась ли съемочная группа, собирал слухи и с нетерпением ждал. Когда «Адреналин» закончил съемки и обосновался в отеле, Рэйм был вне себя от радости. Упросил папу испечь пирог, правдами и неправдами преодолел кордоны охраны в гостинице и… И увидел белокурого альфу в объятьях омежки чуть старше самого Кеннеди. В этом не было ничего странного, рассуждал потом Рэйм. Лионель фантастически привлекательный мужчина, звезда, и кроме того, абсолютно свободен. Но в тот момент юному омеге казалось, что ему на голову обрушился потолок. Голый по пояс Ли, пахнущий страстью и резким мужским парфюмом, как бы ни манил к себе, он был частью другого мира. Приземленный и трезвомыслящий Рэйм сразу понял, что этот альфа никогда не обратит на него внимания. Вот только забыть его оказалось очень и очень трудно.
Взгляд Лионеля стал очень напряженным.
- Я тебя обидел, Рэми?
- Ну, как тебе сказать, - растерялся омега, не ожидавший такой степени раскаяния в том, в чем альфа, по сути, и не был виноват.
- Мы переспали? Ты упоминал про аборт, это же… не мой?
- Господи, нет! - воскликнул Рэйм, не ожидавший, что Ли истолкует его слова именно так. - Мы не переспали. Ничего такого не было!
- Тогда почему ты так зажимаешься? - настойчиво продолжал альфа. - Если не я, значит, это был кто-то другой. Что случилось?
- Ой, давай не будем об этом! - Рэйм не знал, куда деваться под тяжелым взглядом Марэ. - Ничего страшного со мной не случилось. Это же не я чуть не погиб из-за несчастной любви!
Он высказался и понял, что сделал это зря. Ли отвернулся, рывком вздернул рюкзак себе на колени.
- Извини.
- Не надо об этом говорить, - сквозь зубы процедил Лионель, - никогда.
- Больше не буду, - пообещал Кеннеди, как никогда в жизни страстно желая забрать брошенные слова обратно, - никогда.
Альфа обернулся, сверкнул глазами, Рэйму стало страшно - он никогда еще не видел Марэ таким.
- Рэми, - сказал он, - тебе придется решить. Либо мы вместе, либо…
Он опустил взгляд на свои руки, и стало страшнее вдвойне, потому что кулаки были сжаты так, что побелели пальцы.
- Я не хочу, чтобы тебе было больно, - предпринял попытку объяснить Кеннеди, - сейчас в тебе говорит благодарность за то, что я тебя вылечил, и сочувствие из-за потери ребенка. Может быть, тебе кажется, что ты в чем-то виноват передо мной или чем-то обязан… Послушай, Ли…
- Хватит, док! - перебил его Лионель. - Просто скажи, мы вместе или нет?
- Почему я? Ты можешь найти совместимого омегу, моложе и красивее, завести с ним детей, много здоровых крепких детишек! Почему ты хочешь остаться со мной?
- Да потому что ты - мой последний страховочный крюк! - заорал Ли. - Я болтаюсь над пропастью, док! И от тебя зависит, выкарабкаюсь или окончательно сдохну!
Кеннеди и сам не понял, как оказался в объятьях альфы, ворвался языком в его рот, как стиснул намозоленными ладонями голову.
- Мы вместе, вместе! - лихорадочно шептал он, целуя Марэ. - Все будет хорошо! Я тебя держу! Я тебя держу!
Даг бесил своим сочувствующим взглядом. Уже целый месяц бесил. А сегодня подошел и погладил по щеке, заглядывая в глаза.
- У меня все отлично, - отстранил его руку Кеннеди, с трудом перенося ожидание в перчатках наготове - им только что сообщили, что везут двух туристов, пострадавших от камнепада.
- А у ВАС?
- Тебе не кажется, что это не твое дело, Даг?
Рэйм никогда в жизни не был настолько суеверен, чтобы бояться даже заикнуться о своем счастье. Он просто никогда в жизни не был настолько счастлив. И не собирался выставлять чувства напоказ.
Вибрация мобильника дала повод избавиться от Дагласа.
- Мы везем к вам черепную травму, - сообщил Ли.
- Даг готов, - отрапортовал Рэйм.
- Привет, док, - другим тоном, мягким, как кошачье мурлыканье, проговорил альфа.
- Привет, шеф! - ответил Кеннеди, отворачиваясь, чтобы спрятать счастливую улыбку.
Кеннеди встретил спасателей с каталкой у входа в оперблок, перехватил, оценил состояние и передал пострадавшего дежурной операционной бригаде. А в следующую секунду грязный, как черт из преисподней, Марэ вжал его в стену, целуя сразу взасос, глубоко и отчаянно.
- От тебя так пахнет, - руки альфы шарили по всему телу, и тонкий хлопковый хирургический костюм не был серьезной преградой, - как будто снова…
Рэйм вздрогнул и прогнулся в пояснице навстречу рукам Лионеля.
- Так бывает, - покивал Перье в ответ на его паническое признание, - после выкидыша твое тело стремится поскорее вернуться в состояние беременности, поэтому течка пришла раньше срока и тебе даже не нужно пить стимуляторы. Вероятность зачатия очень высока.
Рэйм опустился на кушетку, озадаченно сжав ладонями виски.
- И что теперь делать?
- Беременеть, Рэйм! У тебя нет времени на реверансы. Через год или два может быть уже поздно!
Кеннеди вздохнул. Он и сам понимал, что время уходит, но не видел решения. Рисковать отношениями с Ли, пока неустойчивыми, но упоительно счастливыми, омега не имел ни желания, ни права. Они находились на той стадии романа, когда пара просто наслаждается друг другом, стремясь растянуть легкое эйфорическое состояние влюбленности, и не спешит погружаться в проблемы. И Рэйм, и Лионель с наслаждением занимались любимым делом, а их взаимодействие в процессе спасения пострадавших только усиливало удовлетворение от работы. Домой тоже спешили с радостью, продолжая обсуждать случившееся за день, да и просто все на свете. Рэйм ловил себя на мысли, что теперь любит возвращаться домой. Именно так: не в дом, а ДОМОЙ. К старому дивану перед телевизором, к бильярдному столу на чердаке, и к Альберту, впадающему в истерику при виде Марэ.