Кто люб богам (ЛП) - Росс Кейт. Страница 5

- Белинда, дорогая, – сэр Малькольм подошёл и поцеловал её в лоб, – как ты себя чувствуешь?

- Мне лучше, папа, спасибо вам.

- Я думаю, ты знакома с мистером Кестрелем?

- Добрый день, миссис Фолькленд, – Джулиан сделал шаг вперед и склонился над её рукой. – Я бы хотел, чтобы мы встретились при иных обстоятельствах. Я с горечью услышал о гибели вашего мужа.

- Спасибо. Папа говорит, что вы могли бы найти того, что убил его. Вы пришли сюда – значит ли это, что вы согласны?

- Да.

Она бросила взгляд в угол, где сидела за шитьём её камеристка – очевидно, Марта. Джулиан ожидал увидеть хорошенькую юную субретку, но этой женщине было около сорока. У неё был квадратный подбородок и седеющие серовато-коричневые волосы. Камеристка была облачена в траур, как и все в доме – её платье было опрятным, безупречно чистым и лишённым всяких украшений.

Миссис Фолькленд не понадобилось ничего говорить. Марта поднялась и придвинула Джулиану и сэру Малькольму стулья. Они были большими и тяжёлыми, но камеристка поднимала их без усилий, будто фермерша, что легко вскидывает на плечо мешок зерна.

«Выросла в деревне», – подумал Джулиан.

Закончив со стульями, Марта вернулась в свой угол и снова занялась шитьём. Миссис Фолькленд смотрела в камин. Сэр Малькольм будто бы немного растерялся.

- Я боюсь, мы утомили тебя, моя дорогая. Быть может, если мистер Кестрель пожелает вернуться через день или два…

- Я не устала, папа, – женщина повернулась к Джулиану. – Вы хотите о чём-то спросить меня?

- Я лишь навожу справки, и это не срочно. Я не хочу вас утруждать.

- Вы очень добры, но вам на стоит так беспокоиться. Я могу отвечать на вопросы.

Он решил поймать её на слове.

- Кто по-вашему убил вашего мужа, миссис Фолькленд? У вас есть предположения?

- Нет. У меня нет предположений.

- У него были враги?

- Я не знала ни одного. Его любили. Он всем нравился.

- Не было ли у него ссор в последнее время?

- Александр ни с кем не ссорился. Это было не в его характере.

- Я думаю, разногласия бывают у всех.

- Разногласия – это не то же самое, что ссора. Александр расходился во мнениях с некоторыми людьми, но это его не злило, и он никого не злил. Вы знали его и видели, каким он был.

- Я видел его лишь в свете – в клубах и на вечеринках. В жизни он был таким же?

- Да. Он никогда не давал волю гневу. Думаю, он почти не испытывал гнева. В нём была лёгкость. Он делал жизнь очень простой. Куда бы он не пошёл, он был идеальным хозяином и делал всех вокруг счастливыми. У Александра никогда не было неприятностей. Он всегда находил способы их сгладить.

- Человек, которого вы описываете… едва ли похож на простого смертного.

- Да, – тихо сказала она, – я знаю.

Марта немедленно оказалась рядом с госпожой. В её взгляде была смесь почтительности с заботой.

- Простите, мэм, но уже пора пить лекарство, – её мелодичный говор и гортанное «р» выдавало уроженку Западных графств.

Сэр Малькольм встал.

- Мы не хотим сейчас беспокоить тебя, моя дорогая. Хорошо заботьтесь о ней, Марта – я знаю, что могу на вас положиться. Мистер Кестрель, прошу вас в библиотеку.

Джулиан попрощался с миссис Фолькленд. Она проявила к этому такое же равнодушие, как к его прибытию, но Кестрелю показалось, что Марта обрадовалась его уходу.

Дом сэра Малькольма был выстроен очень просто. Первый этаж представлял собой квадрат с коридором посередине и двумя комнатами с каждой стороны. На втором этаже были ещё четыре комнаты. Сэр Малькольм отвёл гостя в библиотеку – первую комнату справа на первом же этаже.

Это было настоящее убежище хозяина – простые дубовые полки, заполненные книгами классических авторов, поднимались тут от пола до потолка. Фрагменты древних амфор и скульптур служили пресс-папье или закладками. Большие столы были завалены открытыми томами, заляпанными промокашками и горами бумаг. Эта была одна из тех комнат, что кажутся беспорядочными всем, кроме владельца, который прекрасно умеет ориентироваться в хаосе.

- Нам стоит выпить горячего, как вы думаете? – спросил сэр Малькольм. – Желаете ромового пунша или бренди с водой?

- Бренди с водой, прошу вас.

Сэр Малькольм позвонил слуге, что принимал их шляпы. Джулиан тем временем подошёл к камину – там его ждал Александр Фолькленд. Это был портрет в полный рост, занимающий всё пространство стены от камина до полотка. Александр был изображен в простой и естественной позе, положив руку на каминную полку, будто в ходе разговора. Сходство поражало. Художник уловил не только черты его внешности – рыжевато-каштановые волосы, карие глаза, по-юношески тонкую фигуру – но и передал его очарование. Глаза смеялись, губы изгибались в лучезарной, доверительной улыбке, что позволяла даже незнакомцу чувствовать себя его другом. Это был молодой человек, что наслаждался своей жизнью и позволял другим наслаждаться своими.

Сэр Малькольм подошёл к Джулиану, рассматривающему портрет, что позволило ему сравнить отца и сына. У обоих были рыжевато-каштановые волосы и корично-карие глаза, но на этом сходство заканчивалось. Беспокойные волосы и рублёные черты сэра Малькольма не имели ничего общего с вьющимися локонами и аккуратным лицом его сына.

- Замечательный портрет, – сказал Джулиан.

- Да. Я очень рад, что он у меня есть. Я лишь хотел, чтобы художник выбрал другой фон. Вы понимаете, где изображён Александр?

Джулиан присмотрелся. Фолькленд-младший стоял у камина, над которым висела копия одного из архитектурных набросков Палладио. Сзади виднелись ниши, в которых стояли классические вазы и бронзовые статуэтки. Стена была окрашена в успокаивающие и настраивающие на размышления белые и серые цвета.

- Это его кабинет?

- Да. Обставлен по его собственному плану.

Джулиан кивнул.

- Как и большая часть дома, не так ли? Я видел лишь комнаты, где он давал вечеринки, но знаю, что выстроить и обставить весь дом было настоящим tour de force ^[6].

-Да. Каждая комната убрана в определённом духе – греческом, готическом, турецком, китайском…

- Эпохи Возрождения, – заметил Джулиан, продолжая рассматривать портрет. Его глаза остановились на отполированной стальной кочерге, стоящей рядом с каминной решёткой.

- Не та ли эта самая…?

- Да, – тяжело вздохнул сэр Малькольм, – именно такой кочергой его и убили.

- Вы это хотели мне показать?

- Нет, нет, – сэр Малькольм оторвал взгляд от картины и подошёл к шкафчику с мраморным верхом. – То, что я хотел показать, лежит здесь. Я держу их под замком. С тех пор как Александр погиб, они стали моим главным сокровищем.

Появился слуга, несущий поднос с графином, стаканами, чайником кипятка и сахарницей. Повинуясь знаку сэра Малькольма, он поставил поднос, поклонился и вышел.

Пока Джулиан наливал себе бренди с водой, хозяин отпер шкафчик ключом, что носил на цепочке для часов. Изнутри он вынул пачку сложенных бумаг со сломанными печатями и передал Джулиану.

- Письма? – спросил Кестрель.

- Не просто письма. Это та сторона Александра, которую никто не знал. Чуть больше года назад он сказал мне, что хочет учиться в Линкольнз-Инн^[7]. Конечно, я был рад тому, что сын решил пойти по моим стопам, но, честно говоря, не ожидал, что он возьмётся за это серьёзно. Многие молодые люди считают Инн чем-то вроде клуба для джентльменов, и поскольку для того, чтобы считаться барристером достаточно съедать нужное чисто обедов в главном зале каждый год, любой мужчина может стать юристом, не ударив пальцем о палец. Конечно, некоторые всё-таки учатся – те, кто действительно хотят построить на этом карьеру. Но Александр женился совсем недавно, он как раз обставлял новый дом, постоянно принимал друзей и устраивал вечеринки – я не представлял, как он найдёт время на то, чтобы корпеть над книгами.