Печальный кипарис - Кристи Агата. Страница 14

— Абсолютно никаких.

Пуаро неутомимо продолжал расспрашивать:

— Что вообще представляла собой эта Мэри Джеррард.

Его собеседник задумался, затем сказал:

— В ней было много детского. Этакий очаровательный ребенок… и очень красивая.

После минутного размышления Пуаро продолжал:

— По словам Родерика Уэлмана, он и Элинор Карлайл привязаны друг к другу, но не более того. Вы согласны с этим?

— Как я могу это знать, черт побери?

Пуаро покачал головой.

— Войдя в эту комнату, вы сказали мне, что Элинор Карлайл доказала свой плохой вкус, отдав предпочтение длинноносому надутому болвану. Под этим, насколько я понимаю, вы подразумевали Родерика Уэлмана. Значит, она любит его.

Тихо, голосом, в котором прорывались горечь и отчаяние, молодой человек ответил:

— Да пропади все пропадом, она любит его, любит до безумия.

— Значит, — бесстрастно констатировал Пуаро, — мотив для преступления все-таки был.

Питер Лорд стремительно повернулся к нему с лицом, вспыхнувшим от гнева.

— Ну и что? Возможно, она и сделала это. Меня это не волнует. Говорю вам, я не хочу, чтобы ее повесили! А если ее довели до этого? Любовь способна перевернуть человека. Допустим, она сделала это. Неужели в вас нет и капли жалости?

— Я не одобряю убийства, — сухо ответил Пуаро. Лорд воззрился на него, отвел взгляд в сторону, потом вновь посмотрел на собеседника и вдруг разразился смехом.

— Ого, как добродетельно и самодовольно! Да кто просит у вас одобрения? Я не требую, чтобы вы лгали. Истина есть истина, не так ли? Если вы обнаружите что-то, что говорит в пользу обвиняемого, вы ведь не утаите этого только потому, что этот человек виновен, правда?

— Безусловно, не утаю.

— Дьявольщина! Тогда почему же вы не можете сделать то, о чем я вас прошу?

— Но, друг мой, — спокойно сказал Эркюль Пуаро, — я готов выполнить вашу просьбу.

Глава вторая

Питер Лорд минуту молча смотрел на него, потом вынул носовой платок, вытер покрывшееся потом лицо и повалился в кресло.

— Уф! — выдохнул он.

— Вы меня прямо в пот вогнали. Я никак не мог понять, куда вы клоните.

Пуаро охотно объяснил:

— Я выяснял факты, говорящие против Элинор Карлайл. Теперь я знаю их. Насколько я понимаю, морфин, которым была отравлена Мэри Джеррард, мог содержаться только в сандвичах. Никто до этого не прикасался к сандвичам, кроме Элинор Карлайл. У Элинор Карлайл была причина для убийства Мэри Джеррард; по вашему мнению, она способна на такое убийство и, по всей вероятности, совершила его. Я не вижу причин думать иначе. Это, друг мой, одна сторона вопроса. Перейдем к другой. Взглянем на дело иначе: если Элинор Карлайл не убивала Мэри Джеррард, то кто это сделал? Или Мэри Джеррард сама лишила себя жизни.

Питер Лорд выпрямился в кресле. На его лбу появилась морщинка. Он прервал рассуждения Пуаро.

— Вы не совсем точны.

— Я?!

— Пуаро был оскорблен в лучших чувствах.

— Я… не совсем… точен?!

Врач продолжал настаивать.

— Да. Вы сказали, что никто, кроме Элинор, не притрагивался к сандвичам. Этого вы не можете знать.

— Но ведь в доме больше никого не было.

— Насколько мне известно. Но мы забываем об одном коротком промежутке времени, когда Элинор вышла из дома и направилась в сторожку. Сандвичи оставались на блюде в буфетной, и кто-нибудь мог воспользоваться этим.

Пуаро глубоко вздохнул.

— Вы правы, признаю. Действительно был момент, когда кто-то другой мог подмешать яд в сандвичи, и мы должны постараться получить представление об этом «кто-то».

Он сделал паузу и продолжал:

— Кто-то другой, не Элинор Карлайл, желает смерти Мэри Джеррард. Почему? Кому-нибудь выгодна ее смерть? Было у нее, что завещать.

Лорд покачал головой.

— Не сейчас. Еще через месяц у нее было бы две тысячи фунтов стерлингов. Элинор Карлайл собиралась перевести на ее имя эту сумму, считая, что таково было желание тетки. Но имущественные дела старой леди еще не улажены окончательно.

— Значит, денежный мотив отпадает, — сделал вывод Пуаро.

— Вы говорите, Мэри Джеррард была красива. Это всегда ведет к осложнениям. Были у нее поклонники?

— Вероятно. Тут я не особенно в курсе.

— А кто в курсе?

Питер Лорд ухмыльнулся.

— Я лучше сведу вас с сестрой Хопкинс. Она знает все, что происходит в Мэйденсфорде.

— Кстати, расскажите мне немного об обеих медсестрах.

— О’Брайен — ирландка. Это хорошая, опытная сестра. Немного глуповата. Может приврать, так, знаете, не со зла, а ради красного словца.

Пуаро кивнул.

— Хопкинс, — продолжал врач, — практичная неглупая женщина средних лет, довольно добрая и расторопная, но излишне любит совать нос в чужие дела.

— Так что если тут замешан какой-то молодой человек из деревни, сестра Хопкинс знает об этом?

— Можете не сомневаться. Но вряд ли нам это что-нибудь даст. Мэри долго не была дома, она провела два года в Германии. Бог мой! — воскликнул врач, осененный новой идеей.

— Может, это какой-нибудь малый оттуда свел с ней счеты.

Пуаро отнесся к этой мысли скептически, но Лорд продолжал цепляться за нее.

— То, о чем думаете вы, — охладил его пыл Пуаро, — слишком отдает мелодрамой. Но один возможный вариант действительно есть.

— Какой же?

— В тот июньский вечер кто-то взял трубочку с морфином из чемоданчика сестры Хопкинс. Возможно, Мэри видела это.

— Она сказала бы об этом.

— Нет, нет, дорогой мой. Попробуйте рассуждать логично. Что подумал бы любой, увидев, как Элинор Карлайл, Родерик Уэлман, сестра О’Брайен или кто-то из слуг открывает чемоданчик и вынимает маленькую стеклянную трубочку? Да просто, что этот человек выполняет просьбу медсестры, которая послала его зачем-то. Мэри Джеррард могла сразу же забыть этот случай, но случайно упомянуть о нем позднее в разговоре с тем самым человеком. Сама она при этом не питала ни малейших подозрений. Но представьте себе самочувствие лица, виновного в смерти миссис Уэлман? Мэри видела, любой ценой нужно заставить ее молчать. Могу заверить вас, друг мой, что тот, кто совершил одно убийство, не задумываясь, совершит второе.

Пуаро на мгновение задумался и потом продолжал:

— Похоже, мы возвращаемся к исходной точке. Кто, вероятнее всего, мог взять морфин? Элинор Карлайл. Мы можем предположить, что она хотела гарантировать себе получение крупного наследства. Мы можем быть великодушнее и предположить, что она действовала из чувства жалости, Стремясь избавить тетку от дальнейших мучений Но так» или иначе она взяла морфин, и Мэри Джеррард видела это. Итак, мы снова приходим к пустому дому и к Элинор Карлайл, только на этот раз у нее другой мотив: спасти собственную шею от петли. Кстати, есть у этой Элинор Карлайл родственники: отец, мать, сестры, кузины?

— Нет, она сирота, — совсем одна на свете.

— Как трогательно! Защитник наверняка разыграет эту тему как по нотам. Кто же унаследует ее деньги, если она умрет?

— Не знаю, не думал об этом.

— Напрасно, — неодобрительно сказал Пуаро

— О таких вещах всегда нужно думать. Написала она завещание, например.

Питер Лорд вспыхнул и нерешительно ответил:

— Я… я не знаю.

Его неуверенность не укрылась от внимания Пуаро, который в конце концов вытянул из врача рассказ о том, как Элинор заглянула в окно коттеджа Хопкинс и как она потом смеялась над увиденным там.

Пуаро задумчиво проговорил:

— Итак, она сказала: «Вы пишете свое завещание, Мэри. Забавно, очень забавно». И вам было совершенно ясно, что происходило в ее уме. Она думала, быть может, что Мэри Джеррард недолго осталось жить…

Лорд прервал его:

— Я ведь только вообразил себе это. Точно я ничего не знаю.

— Нет, друг мой, это не просто воображение, — сказал Пуаро.

Глава третья

Эркюль Пуаро сидел в коттедже сестры Хопкинс. Доктор Лорд привел его сюда, представил, а потом, повинуясь взгляду Пуаро, испарился, оставив того наедине с хозяйкой. Сестра Хопкинс, сначала несколько шокированная явно иностранным видом гостя, быстро оттаивала, обрадованная возможностью поболтать. Она говорила с мрачным удовлетворением: