Убить волка (СИ) - "Priest P大". Страница 32

За все прошлые ошибки. А отныне – за будущие.

И не важно, как его звали: Шэнь Шилю или Гу Юнь.

Веки Гу Юня тяжелели с каждым мгновением. Он улегся на кровати, закрыл глаза и проговорил:

— Чан Гэн, с этого момента изменится многое. Никто не может точно сказать, где он обретет собственную судьбу – иногда тебе не следует так много думать.

Чан Гэн уставился на Гу Юня немигающим взглядом. В его глазах совершенно неосознанно искрился намек на тщательно скрытую алчность. В конце концов, он с грустью признал, что Гу Юнь был прав: многое изменится, живые люди умрут, хорошие времена закончатся, родные и друзья будут вынуждены разлучиться, а чувства, столь же глубокие, как море, и столь высокие, как небеса, в конце концов, превратятся в мелеющие реки, стекающие к разным концам земли...

Исход Чан Гэна уже давно предрешен – он станет сумасшедшим.

Гу Юнь отодвинулся от края кровати и похлопал по пустому месту рядом с собой:

— Иди сюда. Завтра мы отправимся в путь. Сегодня ночью поспишь у меня.

После полуночи Чан Гэн уснул в палатке маршала Гу Юня. Кость Нечистоты, как и всякую ночь, не давала покоя – затяжные кошмары являлись один за другим. Однако теперь он чувствовал подле себя слабый лекарственный запах. Даже смутно различая границы сновидений, он ощущал себя в безопасности, а все страхи и обиды казались далекими от него.

Для Чан Гэна это была редкая ночь.

Если бы только, проснувшись, мальчишка не обнаружил, что он всю ночь обнимал руку Аньдинхоу, точно подушку, заставив ее онеметь. И ведь этим не кончилось: пока он спал, то тесно прижимался к груди ифу всем своим телом.

Бесстыдный мерзавец по имени Гу Юнь никогда не поймет горячего и чувствительного сердца маленького мальчика. И чем застенчивее вел себя Чан Гэн, тем обильнее лилось масло в огонь из рук Гу Юня. Маршал Гу решил: если этой ночью они разделили постель, значит, Чан Гэн помирился с ним, и отныне он в праве вновь начать проявлять вредный характер. Он потер свою онемевшую руку и, в качестве утреннего развлечения, решил подразнить мальчика. Похоже, что он как следует запомнит эту самую ночь, чтобы в будущем частенько напоминать мальчишке.

Неужели прошлой ночью он снова притворялся больным и слабым?!

Ранним утром Шэнь И заметил, как из палатки Гу Юня вылетел сердитый и раскрасневшийся Чан Гэн. Остаток дня тот старательно избегал любых контактов с Гу Юнем.

По пути в столицу Шэнь И верхом поравнялся с конем Гу Юня. Обернувшись к маршалу, он спросил его:

— Теперь-то все в порядке?

Гу Юнь, подобно волку с большим хвостом [2], беззаботно, с толикой гордости в голосе, ответил:

— Мелочи, он всего лишь маленький ребенок. Между нами с самого начала не было никаких обид.

Шэнь И был свидетелем того, как последние два дня Гу Юнь ломал голову и тревожился. Он ничего не ответил, лишь коротко хмыкнул.

Делая вид, что ничего не слышал, Гу Юнь издали наблюдал за спиной Чан Гэна. И вдруг он задал вопрос:

— Скажи... Могу ли я в будущем доверить ему Черный Железный Лагерь?

Шэнь И ответил сухо:

— Ты желаешь ему мучительной смерти?

Гу Юнь раздраженно выдохнул, как будто Шэнь И своим ответным вопросом вмиг испортил ему прекрасное настроение.

— Что хорошего в Черном Железном Лагере? Клянусь тебе, Цзыси, и прости за то, что я говорю тебе эти неприятные слова, я знаю, как их трудно услышать, – поделился Шэнь И. – Когда Черный Железный Лагерь был в руках прежнего Аньдинхоу – он был "оружием во имя Империи". Однако же, когда он попал в твои руки – он стал "оружием против Империи". Оружие, созданное во имя Империи, – сияющее и благоcтное, чего не скажешь об оружии, которое идет против нее.

Как только маршал осознал смысл сказанных Цзыпином слов, ленивая улыбка сразу исчезла с его лица.

Примечания:

1. 白眼狼 – báiyǎnláng – «бесчувственный и неблагодарный человек».

2. 大尾巴狼 -dà wěiba láng, dà yǐba láng – букв. «волк с большим хвостом»; обр. «кто думает о себе невесть что», «кто считает себя пупом земли», «воображала», «показной», «показушный».

Глава 16 «Грозовые тучи»

***

Гу Юнь не чувствовал себя обиженным от слова совсем. Он разразился смехом, и сейчас вся его сущность начала источать высокомерную и дикую ауру "бушующего ветра и проливного дождя, не способного сбить его с ног" [2].

***

Если кто-то захочет обсудить тему сложных отношений с Императором, то, пожалуй, стоит начать с истории о покойном Императоре.

Предшествующий Император провел всю свою жизнь верхом на лошади, достиг невероятных высот как в политике, так и в военном деле. Он слыл настоящей легендой, встреча с которой являлась большой редкостью – не каждому поколению посчастливилось ее лицезреть. Этот человек сумел приблизить Великую Лян к апогею могущества, подобно раскаленному солнцу в ясный полдень – ни одна страна, граничащая с Великой Империей, не осмелилась бы совершить преступление у ее границ. Кроме того, Император был основателем Института "Лин Шу" и Черного Железного Лагеря.

К великому сожалению, такому мудрому и выдающемуся человеку было суждено прожить одинокую жизнь. За все время правления Император имел четырех супруг, но ни одна из них надолго не задержалась в мире живых. Всего у него родилось трое сыновей и две дочери. Ему пришлось стать свидетелем смерти четверых из них.

Когда же Император скончался, последним оставшимся у него ребенком была первая принцесса, судьба которой распорядилась о ее слишком раннем замужестве.

Говорят, принцессе было около шестнадцати-семнадцати лет, когда ее поразила тяжелая болезнь, едва не унесшая жизнь единственной наследницы. По счастливой случайности, у принцессы имелось брачное соглашение [3] с отцом Гу Юня. Монах храма Ху Го зажег свечу долголетия для молодой принцессы и посоветовал ей поскорее выйти замуж.

Ходят слухи, когда принцесса заключила брак с Аньдинхоу, ее болезнь начала заметно отступать.

Возможно ли, что причиной столь ранней смерти детей предшествующего Императора послужила сама судьба Сына Неба, учиняя расправу над их печальными судьбами.

Император, потерявший всех своих жен и наследников, пред смертью решил оставить Черный Железный Лагерь и передать бесценную военную мощь Империи своей любимой принцессе и ее мужу. Однако законы Великой Лян оставались беспрекословными, и будущего императора необходимо было избрать из побочной родословной ветви.

Нынешний император – Его Величество Император Юань Хэ – смог беспрепятственно взойти на престол в тот год во многом благодаря огромной поддержке первой принцессы.

Император Юань Хэ питал к ней сердечную привязанность. До ее кончины он с уважением называл принцессу "тетей" и провожал Гу Юня, ее единственного сына, во дворец, чтобы там о мальчике как следует позаботились. Именно он дал ему имя "Цзыси". А еще, он неоднократно повторял офицерам и чиновникам, что "Цзыси похож на моего младшего брата", и отдал приказ, обязующий при личной встрече обращаться к мальчику с тем же почтением, что и к "императорскому дяде".

"Дядя" и "тетя" были просто фальшивыми титулами, но это было неважно. Важнее казался тот факт, что маленькому мальчику по имени Гу Юнь, нынешнему Аньдинхоу, перешла вся власть над вооруженными силами Великой Лян.

При нем также сохранилось влияние, некогда принадлежавшее его отцу. Это означало, что в случае любых злоключений с Гу Юнем, произошедших во время правления Его Величества Императора Юань Хэ – независимо от того, будет Император на троне или нет – это могло вызвать массу споров.

Воспользовавшись тем, что Гу Юнь был еще молод, Император Юань Хэ за десять лет своего правления сумел постепенно ослабить власть старого Аньдинхоу – Черный Железный Лагерь опасно балансировал на краю пропасти под лезвием этого мягкого ножа [4].