Щелкни пальцем только раз - Кристи Агата. Страница 21

Голос миссис Копли знай себе безжалостно лился:

— Сама я сроду ничему этому не верила. Эта девчонка Бэдкок скажет, что угодно. Мы тогда не очень-то слушали всякие истории и небылицы — нам и без них было чем заняться. Мы были до смерти напуганы по всей округе, тут творились такие дела.

— Да что вы? И что же тут творилось? — спросила Таппенс, дивясь тому, что такая тихая деревушка, как Саттон Чанселлор, может оказаться центром каких-то там дел.

— Смею сказать, тогда об этом во всех газетах писали. Позвольте подумать… да уж, наверное, лет двадцать тому назад. Убийства детей. Сначала девятилетняя девочка. Не вернулась однажды из школы. На ее поиски вышла вся округа. Нашли ее в рощице Дингли. Кто-то ее задушил. Меня по-прежнему в дрожь бросает, как подумаю об этом. Ну то была первая, а недели три спустя еще одна. На этот раз по другую сторону от Маркет Бейсинга. Но все равно в нашей округе. Это мог бы запросто сделать человек, у которого есть машина.

А потом пошло. Иногда месяц — два пройдут спокойно и вдруг — новая жертва. Одну так нашли не далее чем в двух милях отсюда, чуть ли не в самой деревне.

— А полиция… разве никто не знал, кто это сделал?

— Полиция делала, что могла, — отвечала миссис Копли. — Довольно скоро задержали одного человека, это да. По ту сторону от Маркет Бейсинга. А потом заявили, будто он помогал им в расследовании. Вы знаете, что это означает. Им кажется, что они нашли преступника. Сначала взяли одного, потом другого, но через двадцать четыре часа им приходилось отпускать этих людей. Обнаруживалось, что они просто не могли этого сделать, либо их вообще не было в здешних краях, либо кто-то обеспечивал им алиби.

— Откуда ты знаешь, Лиз? — возразил мистер Копли. — Они, возможно, очень хорошо знали, кто это сделал. Я уверен, что знали. Так очень часто бывает, во всяком случае, я слышал. Полиция знает, кто это, а доказать ничего не может.

— Виной всему жены, — продолжала миссис Копли. — То есть жены, матери или даже отцы. Полиция против них бессильна. Мать заявляет: «Вчера вечером мой мальчик сидел вот здесь за обедом». Или девушка утверждает, что в тот вечер ходила с ним в кино, и он все время находился при ней. Либо же отец скажет, будто они с сыном работали на дальнем поле — ну, поди докажи, что это не так. Пусть полиция думает, что отец, мать или возлюбленная лгут, но если только не появится еще какой-то человек и не заявит, что видел этого парня или мужчину, или кого там еще, где-то в другом месте, сделать полиция почти ничего не может. То было страшное время. Мы все тут прямо с ума посходили. Услышав о том, что пропал еще один ребенок, мы прямо собирали ополчения.

— Истинная правда, — подтвердил мистер Копли.

— Собравшись вместе, люди отправлялись на поиски. Иногда девочку находили сразу же, иногда на это уходило несколько недель. Иногда она оказывалась совсем рядом со своим домом, в каком-нибудь месте, где мы вроде бы уже смотрели. Какой-нибудь маньяк, наверное. Ужасно, — сказала миссис Копли праведным тоном, — ужасно, что бывают такие люди. Их надо расстреливать. Самих их нужно душить. Лично я задушила бы его собственными руками, если бы только мне позволили. Человека, который нападает на детей и убивает их. Какой толк от того, что этих психов упекают в сумасшедшие дома? Они там живут себе, поживают, как ни в чем не бывало. А потом, рано или поздно, их оттуда выпускают, говорят, они, мол, излечились, и отпускают их домой. Такое имело место где-то в Норфолке. У меня там сестра, она мне рассказывала. Сумасшедшие они, эти доктора, заявляют, что человек вылечился, когда на самом деле нет.

— И вы здесь и представления не имеете, кто бы это мог быть? — спросила Таппенс. — Вы и впрямь думаете, что это был кто-то пришлый?

— Для нас-то он, может, был и чужой. Но это определенно был человек, который жил в пределах… ну, я бы сказала, в пределах двадцати миль по кругу. Вряд ли кто-то из деревни.

— А ты ведь всегда считала, что это кто-то из деревни, Лиз.

— Погорячилась, — ответила миссис Копли. — Наверное, считаешь, что это кто-то из твоей округи, потому что боишься. Я, бывало, разглядывала людей. Ты тоже, Джордж. И, бывало, говорила себе: а не т о т ли парень, но в последнее время кажется немного странным. Нечто в этом роде.

— А я, право, вовсе не думаю, что он казался странным, — сказала Таппенс. — Он, вероятно, выглядел, как и любой другой.

— Возможно, вы и правы. Одни люди говорили, что сумасшедшего этого, кто бы он ни был, ни за что не распознаешь, другие же утверждали, что у них в глазах какой-то особый блеск.

— Джеффриз, он тогда был здесь сержантом полиции, — сказал мистер Копли, — так вот он всегда, бывало, говорил, что у него замечательная идея, но сделать он ничего не может.

— Преступника так и не поймали?

— Нет. Это продолжалось больше полугода, чуть ли не год. Потом вдруг все прекратилось. И с тех пор уже ничего подобного не бывало. Нет, наверное, он уехал. Уехал насовсем. Потому-то люди и говорят, что, мол, знают, кто это был.

— Вы хотите сказать, только потому, что кто-то уехал из этих краев?

— Во всяком случае, языки у людей развязывались. Они, бывало, говорили, что это такой-то и такой-то.

Таппенс поколебалась, прежде чем задать следующий вопрос, но она чувствовала, что особого вреда не будет, если она его и задаст, ведь миссис Копли только дай поговорить.

— Ну, а вы-то сами думали, кто это?

— Ну это было уж так давно, что и говорить не хочется. Но имена действительно упоминались. О некоторых, знаете, говорили, к ним присматривались. Некоторые считали, что это мог быть мистер Боскоуэн.

— В самом деле?

— Да, поскольку, мол, он художник и все такое, а художники странные. Так говорят. Но я не думала, что это он!

— Больше говорили, что это Амос Перри, — сказал мистер Копли.

— Муж миссис Перри?

— Да. Он немного странный, вы знаете, простоватый. Он как раз из тех, кто мог это сделать.

— А чета Перри тогда здесь жила?

— Да. Только не в «Уотермед». У них был коттедж в четырех или пяти милях отсюда. Полиция за ним наблюдала, в этом я уверен.

— Впрочем, пришить ему они ничего не смогли, — сказала миссис Копли. — Жена всегда защищала его. Заявляла, что вечерами он сидел с ней дома, вот так. Всегда, говорила она. По субботам вечером он иногда ходил в кабачок, но ни одно из этих убийств не происходило по субботам. Она никогда не путалась. И испугом ее было не взять. Кроме того, Элис Перри была из тех, кому веришь, когда она дает показания. Во всяком случае, это не он. Я лично так никогда не считала. Я понимаю, у меня нет никаких доказательств, но если бы мне когда-нибудь пришлось указать перстом на кого-то, я бы указала на сэра Филиппа.

— Сэр Филипп?! — И снова голова у Таппенс пошла кругом: введен еще один персонаж, сэр Филипп. — Кто такой сэр Филипп? — спросила она.

— Сэр Филипп Старк… Живет в доме Уоррендеров. Когда-то он назывался «Оулд Прайэри», когда еще в нем жили Уоррендеры… до того, как он сгорел. Могилы Уоррендеров вы увидите на церковном кладбище, а в самой церкви и мемориальные доски. Уоррендеры, по сути, жили здесь всегда, еще до времен короля Якоба.

— А сэр Филипп не приходился родственником Уоррендерам?

— Нет. Заработал кучу денег, а может, это его отец. Сталелитейные заводы или что-то в этом роде. Странный был человек, сэр Филипп. Заводы его где-то на севере, а сам жил здесь. Держался особняком. То, что называется анах… анах… какой-то там анах…

— Анахорет, — предположила Таппенс.

— Вот-вот, именно это я и имела в виду. Бледный был, вы знаете, тощий, костлявый и страшно любил цветы. Ботаник, видите ли. Собирал, бывало, дурацкие дикие цветочки, на которые и смотреть-то тошно. По-моему, даже написал о них книгу. О да, умный был, до чего умный! И жена была славная леди, удивительно красивая, но, я бы сказала, какая-то грустная с виду.

Мистер Копли издал один из своих нечленораздельных звуков.