Щелкни пальцем только раз - Кристи Агата. Страница 23

Таппенс нисколько против этого не возражала и вскоре уже сидела в небольшом кабинете напротив молодого человека в твидовом костюме в пеструю клетку. Мистер Сликер принялся перелопачивать массу подробностей о желательных резиденциях, бормоча себе под нос:

— Мэндвилл-роуд, 8, индивидуальный проект, три спальни, американская кухня… Ах, нет, нет — этот уже продан… «Амабел Лодж» — живописная резиденция, три акра земли — скидка за быструю продажу…

Таппенс решительно прервала его:

— Я видела один дом, который мне понравился внешне… В Саттон Чанселлоре — или, скорее, неподалеку от Саттон Чанселлора… у канала…

— Саттон Чанселлор… — Мистер Сликер засомневался. — Не думаю, что в данный момент в наших книгах значится какая-то тамошняя собственность. Как называется этот дом?

— По-моему, никакого названия на нем не написано… Возможно, «Уотерсайд», «Ривермед» — когда-то назывался «Бридж Хаус». Мне кажется, — продолжала Таппенс, — дом разделен на две половины. Одна сдается внаем, но теперешний жилец не смог мне ничего сказать о второй половине, которая выходит фасадом на канал и которая как раз меня интересует. Она, похоже, свободна.

Мистер Сликер сдержанно заметил, что, вероятно, ничем не сможет ей помочь, зато, возможно, ей помогут господа Блоджет и Бэрджесс. Уже самим тоном голоса этот клерк, похоже, пытался намекнуть, что фирма господ Блоджета и Бэрджесса весьма низкого пошиба.

Таппенс направилась к господам Блоджету и Бэрджессу, контора которых располагалась на противоположной стороне площади и очень напоминала контору господ Лэвбоди и Сликера, с такими же афишами о распродажах и аукционах в закопченных окнах. Их парадная дверь была недавно покрашена ядовито-зеленой краской, если это можно считать достоинством.

Процедура приема оказалась такой же обескураживающей, и Таппенс отпасовали некоему мистеру Спригу, пожилому мужчине мрачного нрава. Таппенс еще раз объяснила, что ей нужно.

Мистер Сприг признал, что ему известно о существовании данной резиденции, но ни особых надежд, ни особого интереса не выказал.

— Боюсь, на рынок он не заявлен. Владелец не хочет его продавать.

— А кто именно его владелец?

— Право, не знаю. Дом довольно часто переходил из рук в руки. Одно время ходили даже слухи о его принудительном выкупе.

— А для чего он вообще мог понадобиться местным властям?

— Право, миссис… э-э… — он бросил взгляд на фамилию Таппенс, нацарапанную на промокашке, — …миссис Бересфорд, если бы вы могли дать мне ответ на этот вопрос, вы оказались бы гораздо мудрее многих из нас. Мотивы, которыми руководствуются местные органы власти и планирующие организации, всегда сокрыты тайной. Задняя часть дома была соответствующим образом отремонтирована и сдана внаем по исключительно низкой цене… э-э… ах, да, мистеру и миссис Перри. Что же касается подлинного владельца данной собственности, так этот джентльмен живет где-то за границей, и, похоже, ему на ее наплевать. Мне представляется, стоял вопрос о малолетнем наследнике, и домом занимались душеприказчики. Возникали некоторые трудности правового характера, а у закона тенденция дорожать… миссис Бересфорд. Мне представляется, владелец вполне довольствуется тем, что дом разрушится… никакого ремонта, кроме той части, где живет чета Перри, не производится. Земля-то сама всегда, разумеется, может оказаться ценной в будущем, а ремонт бесхозных домов редко оказывается прибыльным. Если вас действительно интересует какая-то собственность подобного рода, мы могли бы, я уверен, предложить вам что-нибудь гораздо более достойное вашего внимания. А что же, позвольте спросить, привлекло вас именно в этой собственности?

— Мне понравился вид этого дома, — ответила Таппенс. — Внешне он очень красив… Впервые я увидела его из окон вагона поезда…

— А-а, понятно… — Мистер Сприг постарался как можно лучше скрыть выражение «глупость женщин беспредельна» и успокаивающе сказал:

— На вашем месте я бы, право, позабыл о нем.

— Я полагаю, вы могли бы справиться у владельцев, не хотели бы они продать дом… или, может, дадите мне их адрес…

— Если вы настаиваете, мы свяжемся с адвокатами владельцев… но особых надежд у меня нет.

— Я полагаю, в наши дни ни в одном деле не обойдешься без стряпчих, — Таппенс сказала это так, чтобы показаться и глупой и встревоженной. — А законники всегда так тянут.

— Да, на проволочки закон богат…

— Точно так же, как и банки — они ничуть не лучше!

— Банки… — Мистер Сприг, казалось, немножко перепугался.

— Сколько людей теперь в качестве адреса называют какой-нибудь банк. Это тоже изматывает.

— Да-да… вот именно… Но люди в наши дни такие беспокойные, столько переезжают — живут за границей и все такое прочее. — Он открыл ящик стола. — Вот у меня тут одна собственность… В двух милях от Маркет Бейсинга… в весьма приличном состоянии… красивый сад…

Таппенс встала.

— Нет, спасибо.

Она решительно попрощалась с мистером Спригом и вышла на площадь.

Она нанесла короткий визит в третье заведение, которое, похоже, занималось в основном продажей крупного рогатого скота, птицеферм и вообще ферм, пришедших в упадок.

Наконец она нанесла визит господам Робертсу и Уайли на Джордж-стрит. У нее создалось впечатление, что представители этой маленькой фирмы весьма напористые люди и готовы оказать услугу. Плохо только, что Саттон Чанселлором они вообще не интересовались, а стремились сбывать еще не достроенные дома по непомерно высоким ценам: когда они назвали одну, Таппенс задрожала. Энергичный молодой человек, видя, что его вероятный клиент твердо решил уйти, нехотя признал, что такое местечко, как Саттон Чанселлор, действительно существует.

— Вы упомянули Саттон Чанселлор. Лучше обратитесь к Блоджету и Берджессу на площади. Они занимаются кое-какой собственностью в тех местах… но она вся в плохом состоянии… полуразрушенном…

— Недалеко оттуда есть один красивый дом, у мостика через канал… я видела его из окна вагона поезда. Почему там никто не хочет жить?

— О-о! Я знаю это место, этот… «Ривербэнк»… У него репутация дома с призраками.

— Вы имеете в виду… привидения?

— Да… О нем ходит множество всевозможных историй. По ночам слышны всякие звуки. И стоны. На мой взгляд, жить в нем — это все равно что бодрствовать у постели смертельно больного.

— О Боже, — сказала Таппенс. — А мне он показался таким милым и уединенным.

— Большинство людей сказали бы чересчур уединенным. Зимой его заливает — подумайте об этом.

— Я вижу, подумать надо о многом, — с горечью сказала Таппенс.

Направляясь в «Ягненок и Флаг», где она собиралась подкрепиться, она бормотала себе под нос:

— Есть над чем подумать — наводнения, бодрствование у постели смертельно больного, привидения, звон цепей, пропавшие владельцы и хозяева, стряпчие, банки… дом, который никому не нужен и который никто не любит, кроме, разве что, меня… А, ладно, сейчас мне нужна еда».

Еда в «Ягненке и Флаге» была вкусна и обильна — плотная еда, скорее для фермеров, а не жалкое французское меню для проезжих туристов. Густой наваристый суп, свиная ножка в яблочном соусе, сыр стилтон либо же сливы с драченой… но Таппенс предпочла сыр.

После беспорядочной прогулки Таппенс отыскала свою машину и направилась обратно в Саттон Чанселлор. Она считала, что утро у нее пропало понапрасну.

Когда она взяла последний поворот и показалась церковь Саттон Чанселлора, Таппенс увидела появившегося со двора викария. Тот брел с довольно усталым видом. Таппенс подъехала к нему.

— Все еще ищете эту могилку? — спросила она. Одну руку викарий держал на пояснице.

— О Боже, зрение у меня никудышнее, — пожаловался он. — Столько надписей уже почти стерлись. Да и спина не дает покоя. Многие камни, лежат плашмя. Право, когда я наклоняюсь над ними, я боюсь, что уже не встану.

— На вашем месте я бы оставила это занятие, — сказала Таппенс. — Если вы просмотрели приходскую книгу регистрации, вы сделали все, что можете.