Ветер перемен (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 29

Именно он спроектировал большой кафедральный храм Москвы, ипподром, стадион и так далее. А потом занимался их строительством, проявив завидную расторопность и распорядительность.

Среди прочего Маттеус уже несколько лет прорабатывал новый дворец для царевича. По настоянию царя, который как мог давил на сына, требуя уже обзавестись чем-то каменным и современным. А «не ютиться в сараюшке» и «его не позорить».

Проект разрабатывался… прорабатывался… дорабатывался…

В общем Алексей саботировал этот вопрос как мог. Не до того. Мотивируя это тем, что хотел нечто необычное. Здание, которое стало бы этакой визитной карточкой Москвы. По которому бы ее стали узнавать. Отчего они с Маттеусом, у которого с фантазией было все не сильно хорошо, продумывали всякие концепции. Перебирая идеи.

Все обычное Алексей отверг сразу.

Скучно и не узнаваемо. Ведь по всей Европе дворцов понаставили уже столько, что какой не «слепи» — обязательно окажется похож на какой-нибудь из имеющихся.

Думали.

Подключали молодых архитекторов, который искали лихую удачу в России. Царевич сам иногда что-то пытался прикинуть или вспомнить. И потихоньку делали наброски.

В итоге появился натуральный кадавр.

Ядром конструкции являлась большая, массивная и весьма широкая башня. Ступенчатая. В двадцать один этаж. С семью ярусами черепичных крыш — по количеству ступеней. Что сближало ее с традиционными японскими замками. Отдаленно.

Саму башню царевич хотел строить из железобетонного каркаса как у нормальных, «взрослых» небоскребов. Благо, что бетон выпускался и железного прута для этого хватало. Как все это провернуть Алексей был без понятия. Не строитель. Поэтому просто донес идею до Пеппельмана и отправил того голову ломать и экспериментировать.

Стены же он планировал сделать с максимальным количеством многослойных окон. Практически в пол. Чтобы внутри было много света. Да и вообще — дорого-богато столько стекла. Поначалу, понятно, решетчатые. Потом, как получится.

От углов этой башни по плану отходили «крылья». Тоже ступенчатые. И также с большой площадью остекления. Завершающиеся приземистыми, невысокими круглыми башнями с разного рода вспомогательными, но интересными сооружениями. Например, в башне восточного крыла планировалось расположить домовую церковь с органом, купелью и прочем. А в башне западного крыла — обсерваторию, куда по задумке Алексей должны были поставить самый крупный зеркальный телескоп в мире. Ну и библиотеку. В северном крыле он хотел соорудить небольшой спорткомплекс с бассейном, а в южном — тропическую оранжерею с зоной отдыха. Включая небольшой прудик с китайскими разноцветными карпами, которых только предстояло как-то добыть…

Кроме несущего каркаса, присутствующего не только в башне, но и во всем остальном здании, царевич планировал наполнить свой новый дворец всем самым современным и передовым. Тут и перекрытия из железобетонных балок и плит. И стропильная система крыши из клепанных железных профилей. И водопровод с канализацией, дабы в здание имелись нормальные ватерклозеты, ванны и прочее. И вентиляция. И паровое отопление. И даже лифты. Покамест уравновешенные противовесами да с гидравлическим приводом. Их, кстати, только предстояло сделать. Пока они существовали лишь на бумаге — как идея. В будущем же он планировал провести электрификацию здания. И даже телефонизацию. Для чего в проекте закладывали коммутационные шахты и каналы. Сам архитектор просто не понимал зачем они, но раз царевич просил, почему нет?

Про то, как он морочил голову с дизайном и оформлением — речи даже и не шло. Практически все стены как снаружи, так и изнутри были уже несколько раз перерисованы. Подбирался стиль. В сущности — выдумывался…

В общем — тянул Алексей, тянул, мучал-мучал…

А тут пожар.

И на лицо Маттеуса Даниеля Пеппельмана было противно смотреть. Более счастливого человека в мире просто невозможно и сыскать. Ведь царевич прекратил изуверства и утвердил план. А дурной привычки постоянно вмешиваться и на ходу все менять он не имел.

Сам же царевич сидел кислый… мрачный…

Ему это строительство было совершенно ни к чему. Да, по весне он уезжает в посольство. Но до весны еще нужно дожить. И сколько всю эту «халабуду» будут строить совершенно не ясно.

Конструкция новая.

Перспективная.

Неопробованная.

Нет, ну конечно не совсем так. Железобетонные балки активно применялись для перекрытий при перестройке Москвы. Да и плиты тоже. А вот несущий каркас — это да… и мощную плиту фундамента еще никогда не заливали. Так что степень конструктивной новизны была не такая высокая. Однако же… все одно — очень непростое здание с непредсказуемыми сроками строительства.

Хуже того — могло произойти какое-нибудь происшествие. Все-таки первый небоскреб в мире.

В общем — Алексей нервничал.

Ему нравилось откладывать это строительство. Слишком уж велики были риски, связанные с репутационными потерями в случае провала. Ведь не только вся Москва, но и, пожалуй, половина Европы знала, что это здание чуть ли не его личный проект…

Часть 2

Глава 1 // Трамонтана

Солнце мое, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак,

И если есть порох — дай огня.

Вот так…

Песня «Кукушка» В. Цой

Глава 1

1709 год, январь, 3. Ферден — Москва

— Вы поймите меня правильно, мы просто хотим вам помочь…

— Мне? — наигранно удивился Меншиков, игриво даже в чем-то, хотя глаза его оставались холодными.

— Вы же понимаете, что рано или поздно вас раздавят. Те люди, которые пошли на тебя этой особой войной, обладают огромными возможностями. Как ни отбивайся, как не побеждай — их напор просто слишком силен. Слухи, суды, пакости всякие. Это еще городские сумасшедшие не стали врываться в казино с ножом в руке. Сами понимаете — после такого не каждый захочет ехать в ваши заведения.

— И что с того? — пожал плечами Меншиков. — Бывает. Думаю, что я справлюсь. В конце концов ничто не мешает мне атаковать своих врагов уже самому. Не так ли?

— Не мешает. Но Бремен-Ферден уже сейчас слишком многих раздражает. Никогда не думали о том, что когда вы не справитесь с его управлением, вам нужно будет отвечать перед Петром? В том числе за деньги, которые… хм… не дошли до казны. Или вы думаете, что царевич за вами не наблюдает?

Александр Данилович повел бровью и насмешливо улыбнулся. Уж в чем-чем, а в том, что Алексей Петрович приставил к нему шпионов и тщательно наблюдает за каждым его шагом сомнений не имелось. Да царевич и не скрывался. Так что эти слова, сказанные тоном заговорщика, его развеселили.

— Это сейчас, пока все хорошо, они закрывают глаза на все это. А если вы провалитесь? Если Бремен-Ферден окажется утрачен для России? — не унимался француз.

— Боюсь, что вы в пустую тратите мое время. Пожалуй, вам стоит удалиться. У меня сегодня очень много дел.

— Вы женились на сестре герцога Мекленбурга. И она уже родила вам дочку. Но не сына.

— На что вы намекаете?

— По заключенному договору наследовать герцогу сможет только ваш сын, рожденный его сестрой. Не так ли?

— Повторяю вопрос: к чему вы клоните?

— У нее не очень крепкое здоровье, — мягко улыбнулся француз.

Меншиков нервно дернул губой, с трудом сохраняя спокойствие.

— Да и не справедливо этого. Почему ваш сын? Почему не вы? Тем более, что герцог Мекленбурга тяжело болен срамной болезнью. И может преставиться в любой момент. Разумно ли это оставлять целое герцогство на младенца? Тем более его еще нет. А может и не будет никогда? Ведь Всевышний может не дать вам с супругой сына.

— Все это печально, — холодно произнес Александр Данилович, — но я не вижу, чем вы могли бы помочь мне с этим делом.