Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход - Блэк Кэмпбелл. Страница 25

— Послушай, тебе, наверное, не понять меня. Я не смогу объяснить. Единственное, о чем я прошу, верь мне. Я должен сейчас сделать кое-что… ну, в общем, то, что я не хочу делать.

— Развяжи же меня, Инди. Пожалуйста.

— Об этом и речь. Если я освобожу тебя, они здесь весь песок перелопатят и достанут нас хоть из-под земли. А мне бы этого не хотелось. Я ведь узнал, где находится Ковчег, и мне очень важно попасть туда раньше них, а потом я вернусь за тобой.

— Инди, нет, не оставляй меня!

— Тебе придется еще совсем немного посидеть здесь связанной…

— Ах ты, подонок. А ну развяжи!

Он снова затянул ей рот носовым платком, поцеловал еще раз, в лоб, не обращая внимания на ее немой протест, затем выпрямился и произнес:

— Сиди тихо, я вернусь.

Я вернусь, подумал он. Однажды, 10 лет назад, он уже обещал это, наверное, поэтому сейчас ее взгляд был полон недоверия. Он вновь поцеловал девушку и заторопился к выходу.

Немцы уже ушли, путь был свободен. Инди вышел из палатки и почувствовал, что зной стал еще более нестерпимым.

Настроение у него было приподнятым. Жива, Марион жива, крутилось у него в мозгу. Никем не замеченный, он миновал палатки и бросился бежать прочь от места раскопок, в сторону песчаных дюн, где его должны были ждать Омар и остальные землекопы.

Он вытащил из кузова грузовика прибор для проведения съемки на местности и установил на дюнах. Затем, наведя его на то место, где находился зал, и, сверившись со своими расчетами, он, наконец, обнаружил искомую точку в пустыне, всего в нескольких милях от них, немного ближе того места, где Беллок пытался отрыть Колодец душ.

Там, в этих нетронутых песках, вот где надо искать его.

— Я нашел! — сказал он, убирая прибор обратно в кузов грузовика. К счастью, нужное им место было скрыто за одной из дюн, так что они могли вести раскопки спокойно, не боясь быть кем-либо замеченными.

Инди уже залез в грузовик, когда вдруг увидел, что в их сторону быстро идет какой=то мужчина. Он подошел поближе, и все разглядели, что это Салла.

— Я уже боялся, что ты не придешь, — сказал Инди.

— Я тоже этого боялся, — ответил Салла, залезая в грузовик.

— Поехали! — крикнул Инди водителю.

Они доехали до дюн и вылезли из грузовика, оглядываясь вокруг. Неужели Ковчег действительно был спрятан здесь, в таком прозаическом месте. У них над головами по-прежнему пылал раскаленный диск, казалось, еще минута, и солнце, не выдержав напряжения, взорвется.

Они подошли к участку, где, по расчетам Инди, находился Ковчег. Инди еще раз посмотрел вокруг — песок, один песок. Даже представить себе невозможно, что эта земля может хранить что-либо столь ценное, как Ковчег завета.

Он вернулся к грузовику и достал лопату. Землекопы стояли рядом, готовые начать раскопки, их лица были черны от загара. Как им удается существовать в таком пекле! — поразился Инди.

К нему подошел Салла, в руке он держал лопату.

— Они сюда могут заявиться только в случае, если Беллок поймет, что роет не в том месте. Иначе, чего им тут делать?

— Фашисты всегда найдут, чего делать.

Салла улыбнулся. Он повернулся и посмотрел вдаль: перед ним на многие мили расстилалась голая пустыня.

— Может быть, но только не в таком Богом забытом месте, как это.

Инди воткнул лопату в песок.

— Наверное, ты прав. К тому же, Беллоку потребуется официальное распоряжение в трех экземплярах, подписанное в Берлине. — Он взглянул на землекопов. Приступим!

Они принялись с энтузиазмом копать, выгребая песок и отрываясь только затем, чтобы напиться теплой воды из бурдюка. Так они работали до наступления темноты, пока небо над их головами не погасло. Однако и потом прохладнее не стало, от песка по-прежнему шел жар.

Беллок сидел в своей палатке, барабаня пальцами по столу, заваленному картами, рисунками Ковчега и бумагами с расчетами. Он был в мрачном настроении, в глубине души предчувствуя неудачу. Особенно раздражало его присутствие Дитриха со своим подхалимом Гоблером. Беллок поднялся, подошел к умывальнику и плеснул в лицо воды.

— Пропавший день, — сказал Дитрих. — Пропавший день…

Беллок вытер лицо полотенцем и налил себе в стакан глоток коньяка. Он взглянул на Дитриха, затем на Гоблера, эту мелкую сошку, бегающую за Дитрихом словно собачка.

Дитрих, воспользовавшись его молчанием, продолжал:

— Мои люди работали как проклятые весь день — и для чего? Скажи мне, ради чего?

Беллок отхлебнул коньяк и ответил:

— Если основываться на данных, которые я имею в своем распоряжении, то расчеты верны. Но археология— это не точная наука, Дитрих. Мне кажется, ты не совсем это понимаешь. Может так случиться, что мы найдем Ковчег в соседнем зале. Но, возможно, мы до сих пор не обладаем какой-то важной информацией.

Он пожал плечами и допил коньяк. Ему всегда были противны немцы с их мышиной возней, и его невероятно раздражало то, как они вились вокруг него, словно ожидая от него каких-то чудес. Сейчас, однако, он понимал их настроение.

— Фюрер требует, чтобы мы постоянно докладывали ему об успехах, — сказал Дитрих. — Он не отличается терпением.

— Могу напомнить тебе о нашем разговоре с фюрером, Дитрих. Разве я давал какие-нибудь обещания? Я просто сказал, что мы, вероятно, можем рассчитывать на успех, больше ничего.

Никто ему не ответил. Гоблер поднялся со своего места. В свете керосиновой лампы его тень показалась Беллоку неожиданно грозной. Гоблер сказал:

— Девчонка может нам помочь. В конце концов, эта штука была у нее много лет.

— Точно, — согласился Дитрих.

— Сомневаюсь, что она что-то знает, — возразил Беллок.

— Можно попробовать, — настаивал Гоблер.

Беллок сам себе поразился. Почему их угроза расправиться с девушкой вызывает у него такое неприятие? Они вели себя с ней как подонки — пугали пытками, хотя ему было ясно, что она ничего не знает. Откуда у него эта слабость к ней, удивился он, потом взглянул на Дитриха. Как они все трепещут перед своим замухрышкой фюрером, наверное, во сне только его и видят; хотя, еще вопрос, видят ли они вообще сны, ведь воображение у них отсутствует начисто.

— Если ты не хочешь заняться девчонкой, Беллок, то у меня есть кое-кто на примете. Он сразу выяснит, что она знает.

Беллок, не желавший демонстрировать свои слабости, промолчал. Дитрих подошел к выходу, позвал кого-то и через минуту в палатке появился Арнольд Тохт. Он вошел и выбросил вперед руку в фашистском приветствии. В центре его ладони виднелся след от ожога в виде солнечного диска.

— Эта женщина… — начал Дитрих. — Мне кажется, ты знаешь ее, Тохт.

— Да, — ответил тот. — На этот раз мы узнаем ее планы.

— И отмстим за старые раны, — неожиданно срифмовал Беллок, глядя на след от ожога.

Тохт смутился и быстро опустил руку.

Только когда стемнело и бледная луна взошла над горизонтом, оттенив густую синеву ночи, Инди со своими помощниками закончили работу. Они зажгли факелы. Диск луны слегка затуманился, на него стали наползать тени облаков; в небе вспыхнули молнии, электрические разряды зигзагами пронзали небо, появляясь словно бы ниоткуда.

Землекопы вырыли глубокую яму, и неожиданно на дне ее показалась тяжелая каменная дверь. Какое-то время все молчали. Потом принесли из грузовика инструменты и, кряхтя и сопя — работа была не легкой, — принялись ее открывать. Когда дверь наконец-то поддалась, за ней они обнаружили подземный зал. Колодец душ. В глубину он был футов 30, стены покрывала резьба и загадочные иероглифы. Потолок поддерживался огромными статуями— хранителями этого священного места. Все сооружение вызывало благоговейный трепет, в свете факелов оно выглядело бездонным, и в этой бездне, как в ловушке, была заключена сама история.

Они приблизили факелы к отверстию и заглянули вниз.