Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили - Финлейсон Клайв. Страница 12
Вероятно, сородичи Люси эволюционировали таким же образом, как и более ранние протолюди, живя в более открытых зонах травянистых сообществ [44] на краю других поселений [45], приспосабливаясь к подобным условиям и пользуясь тем, что климат продолжал ухудшаться, а открытые саванны и буш получали все большее распространение. Прямохождение оказалось хорошим способом передвижения, поскольку, по мере того как лес открывался, расстояния между деревьями увеличивались. Связь между протолюдьми и лесами не была окончательно разорвана, но степень зависимости людей от деревьев изменилась. Из центра жизни, где разворачивались все события и добывалась еда, деревья превратились в убежища, которые могли укрыть от опасностей. Там можно было прятаться и следить за животными и соседями, а также собирать сезонные фрукты.
По мнению тех, кто предпочитает верить, что человек тысячелетиями был на верном пути, лаконичная последовательность от Люси до людей может быть отвлекающим маневром. По этой логике Люси была лишь ответвлением, а Кадабба и Рамидус — предшественники шимпанзе [46]. Я не согласен со второй частью этой интерпретации, которая потребовала бы от предка шимпанзе повторно вторгнуться в дождевые леса, в то время как джунгли сокращались. По общему мнению, из всех африканских гоминидов шимпанзе имеет наибольшую экологическую толерантность и может жить в лесистой саванне и в более густых лесах, однако это, скорее всего, результат их распространения из дождевых лесов в сторону более открытых лесных массивов, а не наоборот. Кажется, это указывает на то, что в течение длительного периода уменьшения площади дождевых лесов, который начался 4 миллиона лет назад, обезьяны могли предпринять несколько независимых попыток колонизировать более открытую лесистую среду.
То, что линия Люси может и не вести к людям, — другой вопрос. Вполне возможно, мы имеем дело с одной из нескольких попыток выжить на все более засушливых, враждебных и открытых территориях Восточной Африки. Проточеловеческая линия Люси могла оборваться с исчезновением одного из ее потомков [47]. Наши непосредственные предки, возможно, вовсе не были задействованы в эксперименте Люси и вместо этого пошли другим путем. Третьим и менее авантюрным проектом могли быть шимпанзе. Таким образом, на равнинах Восточной Африки в промежутке между 4 и 3 миллионами лет назад могли проходить несколько испытаний на выживание, а до XXI века дожили только два вида: люди и шимпанзе.
Если все это верно и Люси с ее потомками [48] действительно нет на семейном снимке человечества, то существуют ли какие-нибудь окаменелости за период 4–3 миллиона лет назад, которые мы могли бы связать с нашими собственными предками? Точного ответа мы не знаем, хотя есть один возможный претендент — Плосколицый человек (Kenyanthropusplaty ops), современник Люси. Его череп, челюсти и зубы, которым 3,5 миллиона лет, были найдены в 1998–1999 годах и описаны в 2001 году [49]. Зубы этой особи могут свидетельствовать о диете, которая отличалась от диеты Люси, а характерные плоские черты лица связывают его с загадочным проточеловеком, жившим в Восточной Африке 1,9 миллиона лет назад [50].
За остаток второго из трех наших периодов, начиная с 3,5 миллиона лет назад, ухудшение климата продолжалось, и лес в большей части Африки продолжал раскрываться. Потомки Люси достигли пика своего развития, когда на сцене появилось несколько видов, рассредоточившихся по открытым местностям. Они предпочитали места с пресной водой и никогда не селились вдали от деревьев. У некоторых из них развилось крепкое телосложение и появились зубы, способные пережевывать орехи и другие жесткие растительные волокна. Их географический ареал расширился еще дальше на юг Африки и на запад, по крайней мере до озера Чад. Некоторые из этих видов существовали еще в конце второго периода, плиоцена, 1,8 миллиона лет назад.
Окаменелые останки предков людей более загадочны, чем останки клана Люси. Возможно, этих предков было меньше, чем потомков Люси, и есть вероятность, что они жили на окраине целого мира других протолюдей. Еще более загадочными представляются протошимпанзе и протогориллы, вероятно, потому, что они жили в лесах, где ученые не часто искали окаменелости. Из всего этого можно извлечь урок, который нам еще пригодится по ходу чтения этой книги: в истории человека были моменты, когда потомки нашего общего предка расходились в разных эволюционных направлениях и находили альтернативные способы решения схожих проблем выживания. В случае Африки эпохи плиоцена существовало несколько видов протолюдей, а также как минимум два вида протошимпанзе [51].
Начало плейстоцена — главного из интересующих нас периодов — 1,8 миллиона лет назад совершенно не похоже на прорыв гибралтарского водопада в начале плиоцена. Два с половиной миллиона лет назад был достигнут климатический порог, планета попала под влияние масштабных климатических циклов, которые стали отличительной чертой плейстоцена. Последняя часть плиоцена уже сигнализировала о характере грядущих событий. В период между 3 и 2 миллионами лет назад травянистые сообщества стали более многочисленными, особенно начиная с 2,5 миллиона лет назад, однако сохранялись и важные участки редколесья, что поддерживало многообразие среды обитания от закрытой до открытой. Еще 2,5 миллиона лет назад в лесистых и травянистых саваннах начали появляться первобытные люди крепкого телосложения, способные усваивать жесткую растительную пищу [52].
Это большое разнообразие протолюдей вскоре закончилось, поскольку 2 миллиона лет назад в ландшафтах начала доминировать открытая среда обитания. Уцелело лишь несколько наиболее выносливых типов, способных выживать в этом новом враждебном мире. Напряжение, вызванное похолоданием, высушиванием климата и быстрыми переменами, отсеивало многие эволюционные проекты, но открывало и новые возможности для инноваций. В их числе было изобретение, которое радикально изменило эволюцию человека. Для этого изобретения потребовались мозг, способный представить себе конечный результат действия еще до его начала, а также ловкие руки. Около 2,6 миллиона лет назад проточеловек с маленьким мозгом сделал орудие из камня, и мир изменился навсегда [53].
Так кто же жил в те времена и мог стать свидетелем начала плейстоцена 1,8 миллиона лет назад? Некоторые из протолюдей с маленьким мозгом там точно были, и, вероятно, их было несколько видов [54]. Некоторые явно не наши предки. Другие, кажется, отвечают всем требованиям. Один из таких видов — загадочный плосколицый Человек рудольфский (Homo rudolfensis), некоторые ученые связывают его с жившим 3,5 миллиона лет назад Плосколицым человеком. Долгое время Homo rudolfensis считался странным, отличным от всех видом. Казалось, он опередил свое время по объему мозга и форме черепа, и его обычно относили к роду Homo. Считалось, что череп, найденный в 1972 году в Кооби-Форач в Кении [55], подтверждал, что Человек рудольфский был предком более поздних людей. У него был большой мозг объемом 750 кубических сантиметров, что существенно отличало его от более ранних и современных ему протолюдей, обладавших гораздо меньшим мозгом, в диапазоне от 400 до 600 кубических сантиметров. Однако компьютерная реконструкция, проведенная в 2007 году, поставила под сомнение само существование Человека рудольфского как отдельного вида. Появилось предположение, что фрагменты черепа, который был обнаружен в плохом состоянии, изначально были неправильно собраны. Ошибочная сборка не только придала черепу странную форму, но и означала, что оценка объема мозга была завышена. Новый анализ определил объем мозга примерно в 575 кубических сантиметров и поместил Человека рудольфского в рамки проточеловеческого диапазона видов с небольшим мозгом. Выходит, в нем не было ничего особенного. Излишне говорить, что это новое утверждение остается спорным, однако оно бросило на Homo rudolfensis длинную тень сомнения [56].