Восемь недель (ЛП) - Фальк Хулина. Страница 32
Есть одна вещь, которую я должна сделать, например, поблагодарить его, поплакать, когда меня переполняет радость, но то, что я произношу, это шесть других слов.
— Ты сошел с ума?!
— Я думал, ты будешь счастлива получить цветы, заметь, твои любимые. Полагаю, я был неправ.
Моя голова трясется сама по себе, рот приоткрывается то ли от шока, то ли от недоверия, а может, и от того, и от другого.
— Один только стебель стоит добрых четыре доллара, плюс-минус. А здесь? Сто стеблей?
— Сейчас неподходящий момент, чтобы сказать тебе, что у меня есть еще кое-что?
— ЕЩЁ БОЛЬШЕ СИРЕНИ?
Он фыркает от смеха.
— Нет, подарки.
Я глубоко вздохнула, делая шаги назад, пока мои ноги не коснулись кровати. Сев, я смотрю на цветы в своих руках, смаргивая слезы. Я отказываюсь позволить некоторым из этих соленых предателей скатиться по моим щекам, говоря Аарону, как сильно я их люблю. Ценю. Как я это ценю.
Никто никогда не дарил мне цветов, особенно сирень. Учитывая цену одного стебля, я понимаю, почему мне никто никогда не покупал сирень. Но, черт возьми, я даже не получала маргаритки, а все знают, что их можно буквально сорвать с травы на улице.
Подняв глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, я мягко улыбаюсь ему.
— Спасибо тебе за это, — говорю я, изо всех сил стараясь не плакать и не улыбаться, как ребенок, увидевший конфету. — Это значит для меня целый мир.
— Ты получишь больше. — Он небрежно пожимает плечами, широко улыбаясь мне, и в то же время идет за подарочным пакетом, лежащим рядом с моим комодом. Оказавшись передо мной, Аарон садится на пол, скрестив ноги и протягивая мне пакет. — Я знаю, что ты любишь любовные романы, но я не знал, какой из них будет для тебя сюрпризом, поэтому мне пришлось спросить хозяйку, знает ли она тебя и все такое. Она что-то порекомендовала. Так что, если это тебе не понравится и или совсем не удивит, это не моя вина.
Я хихикаю, хотя и не понимаю, о чем он говорит. По крайней мере, до тех пор, пока я не открываю подарочный пакет и не заглядываю внутрь, не нахожу книгу в твердом переплете, уставившуюся на меня. Задыхаясь, я смотрю на Аарона.
— Ты…
— Что?
— Купил сирень и твердый переплет! Ты знаешь, как дорого стоят обе вещи? Я имею в виду, что книги в твердом переплете определенно дешевле, чем сирень.
Аарон проводит пальцами по волосам.
— Не могу сказать, что проверял ценник.
Конечно, нет. Честно говоря, я бы тоже не стала его проверять, слишком боялась, что у меня остановится сердце, когда я увижу номер на квитанции.
Я вытаскиваю книгу из сумки, испытывая очередной небольшой сердечный приступ, когда вижу, что это чертово первое издание «Гордости и предубеждения». Я прекрасно знала, что наш местный книжный магазин продавал ее, но никто из жителей деревни не мог за нее заплатить.
Я имею в виду, тратить сотни на книгу или еду… да, я думаю, что все предпочитают еду книгам.
— У твоих денег есть какие-то границы? — Я сразу жалею, что спросила. Невежливо спрашивать о деньгах, но, честно говоря, можете ли вы упрекнуть меня в том, что я ляпнула это?
— Для тебя? Нет. — Аарон берет у меня подарочный пакет и ставит его на пол. Затем он кладет книгу на кровать рядом со мной и берет мои руки в свои. — Я получил доступ к моему трастовому фонду, когда мне исполнился двадцать один год. Мой папа хочет, чтобы я потратил деньги на покупку дома или сделал с ними что-нибудь разумное, инвестировал или, ну, ты знаешь… что-то в этом роде. Но я подумал, что потратить их на вещи, которые вызовут у тебя улыбку, будет вполне достаточно.
Аарон Марш официально сошел с ума.
— Нет, Аарон. Я благодарна, что ты купил это для меня, правда. Однако, если бы ты мог получить возмещение за это, — я киваю в сторону сирени, — я бы заставила тебя получить его… но так как это невозможно, я должна попросить тебя больше не тратить на меня так много денег. Деньги нужны на что-то важное. Это для твоего будущего. Подумай о доме мечты, который ты хочешь. Ты мог бы использовать деньги, чтобы купить участок земли и построить дом, о котором ты мечтал.
Он качает головой.
— Ты важна, София. Важнее, чем любой дом, который у меня был или когда-либо будет.
Пожалуйста, мне нужно, чтобы он прекратил это. Перестал разбивать мне сердце каждым своим словом, которое не доказывает его ненависти ко мне. Он ни разу не показал мне, что ненавидит меня, но, черт возьми, это мне нужно. Так будет намного проще бросить его, когда колледж окончится.
Он слегка наклоняется ко мне, не слишком сильно, но достаточно, чтобы мой пульс сошел с ума.
— Я собирался достать тебе одну из тех порнокниг, которые тебе, кажется, нравятся, — говорит он немного хриплым голосом. — Но я не мог придумать ни одной книги, которой у тебя еще нет, которая заинтриговала бы меня купить её.
На коже появляется розовый румянец, я в этом уверена.
— Откуда ты знаешь о моих «порнокнигах»?
Его руки лежали на моих коленях, по моему телу пробежала дрожь. А потом… он подмигивает. Он. Черт возьми. Подмигивает. И что еще хуже, он добавляет ухмылку.
Привет, Боже, это снова я.
ГЛАВА 29
«Ты ранишь мое сердце как никто» — Shivers by Ed Sheeran
Аарон
— Пия, Эмма, Джейн, — говорит София, улыбаясь друзьям, — das ist Aaron, mein Freund[12 ]. — Её рука сжимает мою, не знаю почему, но я не жалуюсь на это.
Я имею в виду, что девушка, в которую я влюблен с тех пор, как мне показалось, что прошла вечность, держит меня за руку, сжимает её. Неважно, ради утешения, в знак её лжи или по какой-либо другой причине.
Кроме того, я не совсем понимаю, что только что сказала София, но это очень походило на вступление. Я смог разобрать некоторые имена, так что это единственный логичный вариант, верно?
Друзья Софии оглядывают меня с ног до головы, ухмыляясь. Клянусь, у одной из них даже возбужденные глаза. У брюнетки, если быть точнее. Не уверен, как её зовут, но я предполагаю, что одна из тех, кого только что назвала София.
Поскольку я не хочу замечать горячие взгляды других женщин, я оглядываю сарай. Да, чертов сарай. Кто, черт возьми, устраивает вечеринку в сарае? Я рад, что мы оказались внутри, потому что на земле должно быть не менее фута снега, но… сарай?
К моему удивлению, сарай отапливается, как я полагаю, переносным обогревателем или несколькими из них.
Сарай достаточно большой, чтобы вместить всю деревню, и при этом в нем еще останется достаточно места, чтобы все могли дышать и нормально ходить. Весь интерьер уютный; повесили гирлянды, одеяла на случай, если кто-то замерзнет, столы с рядами еды и напитков, повсюду тюки сена и удивительно большое количество столов и стульев.
Это отличается от того, что я знаю, но нет ничего, к чему я бы не смог привыкнуть.
— Он не говорит по-немецки, — слышу я слова Софии, одновременно с тем, как она тянет меня за руку и смотрит на меня. — Джейн спросила, что тебе больше всего нравится в Германии.
— София. — Самый очевидный ответ. Где бы я ни был, моим ответом всегда будет София. То есть, если она там со мной. — Нет ничего прекраснее её.
Черноволосая девушка — вероятно, Джейн — пристально смотрит на меня.
— Блин, где ты нашла этого парня? Можно ли их где-нибудь купить?
Должен сказать, она красива. У Джейн красивое лицо, не слишком симметричное, темно-карие глаза, которые без падающего на них света кажутся почти черными. Нос у нее не кривой, а скорее заостренный, ноги длинные и стройные.
И все же, когда я думал, что кто-то вроде нее как раз в моем вкусе, мое внимание оставалось на одной брюнетке с изгибами в нужных местах, медово-карими глазами, милым носиком и красными губами, которые хотелось целовать.
София хихикает, затем прислоняется головой к моей руке, ее свободная рука теперь тоже держит меня.
— Сомневаюсь. И не продолжайте потакать его эго. Он хоккеист, эго Аарона уже размером с Аляску.