Возвращается муж из командировки… (СИ) - Волкова Дарья. Страница 26

Я в самом деле купил букет ромашек — каких-то сиреневых, раз уж сезон любимой Лесиной сирени закончился. Я шел с букетом ромашек и вспоминал нашу первую встречу.

— Я сирень люблю. Где сирень, поклонник?

И ведь не соврал же. И правда, поклонник. Ну, и не только поклонник.

Я посмотрел на часы. Леся уже точно проснулась, она вчера, в отличие от меня, спать легла вовремя, а не в три часа ночи. Главное, чтобы у нее не было сегодня дежурства. Но я почему-то был уверен, что она дома. И звонить или писать не стал.

С ромашками лучше приходить неожиданно.

Пришел я, конечно, очень неожиданно. Потому что у Леси опять были гости. Точнее, гостья. И обрадовался мне только Кефир. А Леся… Леся была озадачена и, кажется, смущена.

— Держи, это тебе, — я протянул Лесе цветы, а потом положил ладонь ей на поясницу, притянул к себе и поцеловал. Не знаю, что ты там себе за ночь надумала, но у нас все только начинается. И все очень круто. Я знаю.

А потом наклонился и почесал за ухом кота. Ну, его бодание в мое колено я именно так расценил. Судя по его довольному урчанию, расценил я правильно. А ведь при первой встрече этот бандит меня чуть было не… Мысль я не додумал, потому что со мной заговорили.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — я разогнулся.

Гостьей Леси была женщина. Взрослая женщина, вполне себе приятной наружности. Только смотрела на меня почему-то с подозрением.

— Мама, это Егор. Егор, это моя мама, Елизавета Владимировна.

А, так это у нас мама. И я посмотрел на женщину еще раз, более внимательно. Теперь, на второй взгляд, мне показалось, что Леся на маму похожа. Очень похожа. Только цвет волос другой, и длина короче, а еще ростом Леся выше мамы.

— Приятно познакомиться, — вспомнил я про хорошие манеры.

Мне в ответ лишь кивнули.

Если засыпала я в самом романтическом настроении, то пробуждение было совсем не романтичным. Те, у кого есть кот — поймут. Но это было только половина прелестей этого утра. А вторая — незапланированный визит маменьки.

Когда зазвонил домофон, я вздрогнула. А потом, услышав ответ, вздохнула. Видимо, последний разговор по телефону маму не удовлетворил. И мне пришли читать нотации о дочерней почтительности очно. Я еще раз, напоследок, вздохнула и нажала на копку чайника.

— Привет. Чай будешь?

— Буду, — мама вручила мне туфли и неодобрительно покосилась на вышедшего в прихожую Кефира. Тот в отместку столь же неодобрительно дернул спиной и, развернувшись, удалился в комнату, чтобы занять свой любимый наблюдательный пост на подоконнике. Я почему-то вспомнила, как Кефир встречал в последний раз Егора — ну совсем не так, как маму или Олега. Вот пойди разбери, как этот кот выбирает людей. Но мне его выбор определенно нравился.

Я убрала мамины туфли в пакет, пакет — на полку в шкаф, и кивнула маме:

— Пойдем.

Мы сели пить чай. А я еще и завтракать. Мы даже не молчали. Мама что-то говорила про Славку, про его жену и детей — Алену она почему-то не очень жаловала, потом про дядю Лешу. Я старалась вовремя поддакивать и ждала, когда мы перейдем к главному. К цели, так сказать, визита. Начинать разговор на тему денег и вызывать огонь на себя мне совершенно не хотелось. Я не чувствовала в себе на это моральных сил. А еще на меня периодически накатывали воспоминания о вчерашнем — и я не без усилия воли заталкивала их обратно. Сейчас для них совершенно не подходящее время.

Мы так и не перешли к главному, когда раздался звонок в дверь.

Так. Это еще кто?! Вот если это опять мастер являться не вовремя Олег — то сейчас это будет как никогда некстати!

А это оказался Егор. С букетом сиреневых ромашек.

— Егор, ты чай будешь? — спросила я, после того, как мне вручили цветы, а я представила маму и Егора друг другу.

— Буду, — согласился он, подхватывая Кефира на руки. На это зрелище уставились все — и я, и мама. Мама, похоже, вообще не предполагала раньше, что этого кота можно брать на руки. А я раньше видела Кефира на руках только у Михи. Кефир, что характерно, удивления не высказывал. Откинул голову на напрягшийся бицепс Егора и подставил шею — чеши, мол. Егор начал чесать, игнорируя наши удивленные взгляды.

— Лесь, ты мне пока налей чаю, пожалуйста, пусть остывает, — Егор, как ни в чем не бывало, с Кефиром на руках, устроился за столом.

Мама моя с абсолютно прямой спиной устроилась напротив Егора. Мне досталось место у узкого края стола.

— А вы чем занимаетесь, Егор?

Вот чего я не ждала — так этого вопроса, заданного практически инквизиторским тоном. До этого моя мама была лишена счастья знакомства с парнями и мужчинами в моей жизни. Егор внезапно первым удостоился такой чести. Ну, это ладно. Но к чему этот инквизиторский тон, мама?!

— Я программист, — безмятежно ответил Егор, наглаживая Кефиру между ушами. Кот повис на руках Егора здоровенной рыжей тряпочкой.

— Говорят, программисты сейчас хорошо получают?

— Не жалуюсь, — все так же безмятежно ответил Егор.

— Значит, вы хорошо зарабатываете?

Егор, наконец, отвлекся от Кефира и в упор посмотрел на мою маму. В его взгляде не было раздражения — в отличие от того, что уже вовсю клокотало во мне. Мама, неужели ты не понимаешь, как бестактно звучат твои вопросы?! Зачем они?! Неужели ты… — я даже похолодела от этой мысли… неужели ты и Егора рассматриваешь, как потенциальный источник денежных средств?! О господи, какой стыд…

А во взгляде Егора было легкое удивление. Мол, с какой целью интересуетесь, уважаемая?

— Не смотрите на меня так, молодой человек, — резко ответила мама. — Алеся — моя единственная дочь. Я должна быть уверена, что моя дочь будет достойно обеспечена.

Я поперхнулась чаем. Что? Что?!

— Я зарабатываю достаточно, чтобы хорошо обеспечивать Лесю, — все так же спокойно отозвался Егор. А вот Кефир воскрес из тряпичного образа, поднял голову и уставился на маму яркими желтыми газами. Он тоже, кажется, был в афиге от таких заявлений.

— У вас есть своя собственная квартира? — мама, игнорируя мой кашель и взгляд Кефира, продолжала допрос Егора.

— Конечно.

— Кто ваши родители?

— Отец — кандидат наук.

Кажется, отец — кандидат наук, слегка сбил с моей мамы ее боевой настрой к допросу. А Егор переложил кота на другую руку и взял чашку.

— Я попью чаю. С вашего позволения.

Тон «с вашего позволения» был таким, что я внезапно поняла, что Егор — тот еще тролль. Он безмятежно пил чай, Кефир затарахтел на его руках. А маменька моя пришла в себя после отца-кандидата наук. Интересно, кстати, это правда?

— А какие у вас намерения по отношению к Лесе?

Вот тут я не выдержала. Я просто не узнавала свою маму. Что это, блин, за вопросы позапрошлого века, мам? Какие, мать их, намерения?! Мама, я с этим парнем вчера в первый раз сексом занялась! Где ты выкопала эти «намерения»?!

— Мама!

— Самые серьезные.

В этот раз и приступ кашля был серьезным. Егор завозился, пытаясь освободить руку, чтобы похлопать меня по спине, но мама успела быстрее. Материнская рука несколько раз звонко шлепнула меня по спине, под нос мне сунули кружку.

— Попей чаю, Леся, — а потом мама снова обратилась к Егору: — А что значит — серьезные? Вы планируете пожениться?

Свой лимит по кашлю я исчерпала. Зато отчетливо чувствовала, что щеки наливаются таким горячим и, наверняка, красным, что того и гляди — лопнут. Я уставилась в кружку. Мне никогда в жизни не было так стыдно. Мама, что ты творишь?! Что ты говоришь такое?! У меня бухало сердце, в ушах шумело, и еще я чувствовала в себе острую потребность зареветь — знаете, вот прямо в голос. Все это свалилось на меня совершенно неожиданно. К такому вот унизительному сватовству я оказалась вообще не готова. Я даже не предполагала, что подобная сцена когда-нибудь будет в моей жизни.