Цветок вампира - аконит - Мокашь Лили. Страница 7

Я мысленно поблагодарила себя за то, что распустила хвост на подходе к кабинету. Опустив голову, тем самым сокрыв часть лица под густым занавесом из волос, я прошла к единственному свободному месту.

Инстинктивно мне хотелось вжаться в самый край стола, стараясь сохранить как можно больше дистанции между мной и Эдиком. Неуклюже я выудила из сумки тетрадь с пеналом и положила на стол. Скрываясь за непослушными прядями, я посмотрела в сторону Смирнова и поняла, что он до сих пор не отвёл взгляд. Я видела, как напряглись его пальцы, впивая в ручку. Казалось, само моё присутствие раздражает Эдуарда настолько, что Смирнов готов тотчас вогнать остриё мне в руку. Затем Эдуард отклонился от меня, отодвинулся на самый край стула и отвернулся, словное уловил неприятный запах. Я предположила, что слишком близко сидела в столовой к линии раздачи и почти незаметно принюхалась к своим волосам, а затем — кофте. От меня пахло всё тем же ванильным гелем для душа, цветочным кондиционером для белья и мягким шампунем с ромашкой. Быть может, Смирнова так бесит аромат, что нормальных людей должен успокаивать?

К несчастью, урок был посвящён тому, что уже проходила в Ростове — строению клетки. Чтобы хоть как-то отвлечься, я конспектировала каждое слово учителя, стараясь игнорировать ненормальное внимание Эдуарда. Время от времени я всё же поглядывала в сторону соседа надеясь, что мне лишь показалось его поведение странным, но, увы: Смирнов продолжал. Он так и просидел весь урок, загадочным образом удерживаясь на краю стула. Я видела, как под столом его рука сжалась в кулак. Из-под кожи проступали вздувшиеся линии синих вен. Длинные рукава рубашки были закатаны до локтей, предплечье выглядело таким же напряжённым, как и ладонь. Казалось, он высечен из мрамора: красивый и крепкий одновременной. Без двух братьев на фоне он казался не таким худым и мягким.

Урок тянулся для меня целую вечность. Ожидание звонка словно растягивало каждую секунду втрое. Я никогда не ждала чего-то так сильно, как этого проклятого звонка. Вот что с этим Смирновым не так? Неужели он такой всегда? Или всё же это я ему что-то сделала? Я мысленно пожалела, что поспешно осудила Таню за неприязненный тон. Кажется, у неё были веские причины для него, который я могу понять только теперь.

Не может быть, чтобы дело было во мне. Я первый день в школе, да и в городе почти никого не знаю. Даже плохого слова никому не успела сказать, не то что сделать.

Я повернулась в сторону Эдика последний раз и увидела в отражении его глаз свои. Он пристально уставился на меня черными, почти бездонными глазами, что, как чёрная дыра, пытались затянуть меня внутрь. Губа его дрогнула в отвращении. Я отшатнулась, успев едва ухватиться за стол, чтобы не полететь на пол, как раздался звонок. Эдуард плавно поднялся с места и быстрым шагам покинул класс. Напряжение, всё это время, витавшее в воздухе, тут же разрядилось и я вздохнула с облегчением.

Столько злобы и ненависти, но за что? Я вяло потянулась за сумкой, небрежно закинула со стола в неё всё содержимое, даже не пытаясь предварительно убрать ручки в пенал. Меня ужасно задело такое отношение к себе. Я злилась. От злобы на глаза наворачивались непрошенные слёзы. Обычно я плачу, когда злюсь. Удивительное и одновременно унизительное свойство, которое ещё больше выводило меня из себя в моменте.

— Это ты — Настя Черная? — раздался мужской мягкий голос.

Повернувшись, передо мной оказался симпатичный парень, ростом чуть выше ростом. По-детски невинные голубые глаза, обрамлённые густой подушкой из ресниц, казались заинтересованными. Русые волосы, поцелованные летним солнцем, переливались под естественным цветом из окна, как лист металла. Короткая чёлка небрежно спадала на лоб, не доставая до бровей. Парень тепло улыбался и явно не затыкал нос, а значит, с моим запахом всё в полном порядке.

— Ася, — улыбаясь, я поправила его.

— А я Никита, но друзья зовут меня Ник.

— Привет, Ник, — никогда не понимала любви некоторых одногодок к иностранным сокращениям, но портить первое впечатление не хотелось.

— Помочь тебе найти следующий класс?

Я отмахнулась:

— Да нет, у меня физкультура. Спортивный зал я как-нибудь найду, думаю.

— А мне туда же, — Никита обрадовался так, совпадение было почти невозможным.

Мы пошли на урок вместе. Ник оказался болтливым и энергичным парнем: всю дорогу он что-то рассказывал, периодический идя, то по правую руку от меня, то по левую. До двенадцати лет от жил в Сочи, поэтому хорошо представлял, как я могу скучать по солнцу. Оказалось также, что на английский мы ходим к одному и тому же преподавателю. Из всех, с кем мне удалось познакомиться в первый день, Ник казался самым доброжелательным. Он словно ясно солнце, прогнал тьму Эдуарда. Мне едва удалось забыть о Смирнове, как Никита задал вопрос:

— Что ты сделала Эдику, раз он сидел, так насупившись? Первый раз его таким видел.

Меня невольно передёрнуло. Значит, мне не показалось, и он действительно вёл себя странно. Не как обычно. И причиной тому была я. Сомнений не оставалось. Но что я ему сделала? Глаза снова обожгло слезами, я отвела взгляд прежде, чем Ник увидел — слухов на эту тему ещё не хватало. Запишут автоматически в список «отверженных Смирновым». Нет уж.

— Ты про того парня, с которым я сидела на биологии? — невинно уточнила, словно ничего не заметила на уроке.

— Ага, — подтвердил Никита, — Он так выглядел, будто сейчас вскочит и разорвёт тебя на части.

— Не знаю, — я коротко пожала плечами, — Мы даже не перекинулись и парой фраз.

Ник присвистнул.

— Это от дал маху, конечно, — он весело мне подмигнул, — Если бы меня посадили с тобой, я бы с тобой обязательно заговорил.

— Даже сидя на первой парте перед учителем?

— Даже сидя на первой парте перед учителем, — без промедления подтвердил он и мне это понравилось.

Улыбнувшись Нику, я ушла в женскую раздевалку. Последняя фраза намекнула мне, что я симпатична солнечному мальчику и в груди разливалось приятное тепло. В прошлой школе парни редко обращали на меня внимание. Что и говорить — я в жизни-то ни разу ещё не целовалась, а скоро восемнадцать. Кто знает, быть может, его мне подарит именно Ник? Даже сокращение имени на западный лад теперь не резало слух, едва мне стоило подумать о златовласом.

Учитель Бобылёв расписался в обходном листе и разрешил первое занятие провести на скамейке, чтобы освоиться. В Ростове я ходила на уроки физкультуры в старших классах только два раза. Всё остальное время меня и ещё нескольких девочек отпрашивала с урока классная руководительница (святая женщина!), под предлогом помощи в оформлении школьной газеты. На деле мы запирались в её кабинете на ключ от любопытных глаз. Пили чай со сладостями, что каждая приносила из дома, и обсуждали книги. Я обожала литературные четверги. Наверно, это то, почему я буду сильнее всего скучать из прошлой жизни.

Моя дружба со спортом была невозможна ещё с детства из-за плохой координации. Мама всегда шутила, что мои ноги бегут впереди головы и именно по этой причине, я так часто падаю и спотыкаюсь. Отец был с ней несогласен. Едва Марии стоило привезти меня на лето, как Костя начинал таскать по всем открытым летом спортивным кружкам в надежде, что я просто не нашла подходящий. В неравной борьбе с природой пало плаванье, волейбол, баскетбол, художественная гимнастика и даже балет.

Спокойно отсидев весь урок на скамейки и радостно подметил, что в меня ни разу не полетел мяч, я нехотя побрела на первый этаж, к столу дежурного преподавателя. Только я свернула с лестницы в рекреацию, как подскочила от увиденного и чуть не побежала обратно, в спортивный зал: у стола стоял Эдуард Смирнов. Я узнала его со спины по растрёпанным бронзовым волосам. Надеясь, что он не слышал, как я спустилась, тихонько прижалась к близстоящей стене в ожидании, когда Смирнов уйдёт.

Воркуя, Эдуардом склонился над столом преподавателя и что-то ей доказывал, активно водя пальцем по таблице с расписанием, лежащей на поверхности. Суть его просьбы я поняла, даже не расслышав слов: он очень хотел перенести свою занятия по биологии на любое другое время.