Обворожительно жестокий (ЛП) - Джессинжер Джей Ти. Страница 37

Он проводит носом вдоль моего подбородка, щекоча мою кожу своей бородой.

— Элли знает, что ты со мной. По ее мнению, это отличная идея. — Вот же предательница! — И твой босс знает, что ты вернешься не скоро. Он просил передать тебе привет.

Я свирепо смотрю на мужчину рядом.

— А как давно ты это планируешь?

— Ты напрасно тратишь время на все эти ненужные объяснения. Давай перейдем к более важному вопросу: как долго ты собираешься на меня злиться? У меня уже ноет член, к тому же, мне нужно снова услышать, как ты выкрикиваешь мое имя. Например, в течение следующих пяти минут.

— Привыкай к разочарованиям.

Он поднимает голову и пристально смотрит мне в глаза.

— Ты никогда не сможешь разочаровать меня. Даже если ты не позволишь мне снова прикоснуться к тебе в течение следующего месяца, это все равно будет лучший месяц в моей жизни, потому что мы проведем его вместе.

Я недоверчиво на него таращусь с отвисшей челюстью.

— Да ну! — Лиам опускает взгляд на мой рот. Его глаза пылают. Он облизывает губы. — Лиам, нет. Так не получиться. Ты не можешь игнорировать мои желания и растоптать мою свободу воли, а затем ожидать, что я угодливо раздвину для тебя ноги.

— Боже, — пылко бормочет он, — продолжай говорить. Раздвинуть ноги? Продолжай.

Все это бесполезно. С таким же успехом я могла бы спорить с цементным блоком.

— Забудь.

Он берет мою руку и кладет ее на свою толстую эрекцию.

— Я хочу тебя, — шепчет мне на ухо. — Хотел тебя с тех пор, как впервые увидел, но теперь, когда я знаю, какие звуки ты издаешь во время оргазма, я хочу тебя еще больше. Теперь, когда я знаю, как выглядят твои губы вокруг моего члена. Как ты царапаешь мне спину и выкрикиваешь мое имя, когда я трахаю тебя. Когда ты никогда ничего не скрываешь. Но еще больше я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной, доверяла мне и знала, что нет ничего, чего бы я не сделал ради твоего счастья, даже если для этого необходимо пустить пулю в чью-то голову.

Когда он замолкает, я открываю глаза и смотрю на него.

— И если для твоего счастья тебе нужно оставить свою влажную киску нетронутой, так тому и быть, — мрачно добавил он. — Я могу заставить тебя остаться со мной, но я не собираюсь заставлять тебя трахаться со мной. Больше предлагать я не буду.

Он резко отпускает меня, откатывается назад, встает возле края кровати и проводит руками по волосам. Затем он уходит в ванную и захлопывает за собой дверь.

Включается душ.

Подождите-ка, он на меня злится?

Сбитая с толку, я некоторое время прислушиваюсь к шуму воды, пока она не затихает. Через несколько минут Лиам снова появляется из ванной, голый. Не удостоив меня даже взглядом, он пробирается к гардеробной.

Через несколько мгновений он появляется полностью одетый. Черный костюм, черный галстук, белая рубашка, черные кожаные туфли. Он снова волк, темный и опасный, лицо ничего не выражает, а по глазам невозможно что-либо прочитать.

Выходя из спальни, он бросает через плечо:

— Твои книги в библиотеке. Наслаждайся своей учебой.

И уходит, даже не оглянувшись.

∙ ГЛАВА 20 ∙

Тру

Мне требуется некоторое время, чтобы собраться с духом и решить, что пора бы принять душ, переодеться в чистую одежду и найти что-нибудь из съестного.

Обо всем по порядку. Более серьезными проблемами займусь позже.

Душ в главной ванной комнате оказался потрясающим: с двумя насадками в середине потолка с множеством функций, благодаря чему возникает ощущение, что ты купаешься на открытом воздухе тропического острова во время летнего шторма, а полдюжины стратегически расположенных струй на стенах направляют воду на тело со всех сторон.

Мои туалетные принадлежности аккуратно выстроились вдоль стойки за одной из двух мраморных раковин.

Я расчесываю мокрые волосы, чищу зубы и брызгаю дезодорантом подмышки, используя украденные из моей квартиры вещи.

Часть меня дивится тому, через какие трудности прошел Лиам, чтобы доставить меня сюда, а другая часть мечтает выбить ему передние зубы.

Еще одна часть — маленькая, скрытая часть, которую я активно игнорирую — подсказывает, что этот безумный план мне по душе, и я должна перестать ныть и принять происходящее.

Как-никак, мне теперь не надо неделями слушать, как Элли и Тайлер вопят в супружеском экстазе. Я могу готовиться к адвокатуре в тишине и покое. А учитывая, что я интроверт, чье представление об идеальном свидании заключается в том, чтобы сидеть на противоположных концах дивана и читать в тишине, торчать запертой в помещении в течение нескольких недель с неразговорчивым секси-мужчиной представляется нирваной.

Или же сущим адом.

К сожалению, подозреваю, что если каким-либо образом мне удастся выбраться, меня вернут обратно в течение нескольких часов. Сбежать от Лиама Блэка я смогу, только если меня тайком вывезут из страны в чемодане.

Я одеваюсь в чистые джинсы и футболку, затем босиком брожу по квартире, блуждая из комнаты в комнату.

Основные жилые помещения оформлены в свободном стиле. Кухня сверкает нержавеющей сталью и черным гранитом. Гостиная и столовая разделены толстым тонированным стеклом. Медиа-зал оснащен гигантским телевизором с плоским экраном и тремя рядами удобных кресел, как в кинотеатре. Библиотека находится в противоположном конце квартиры. Рядом с ней — кабинет.

Кабинет Лиама.

Я стою у открытой двери, держась за ручку. Мое сердце бешено колотится, пока я смотрю на его стол.

Он большой и черный, как и должно быть. В нем есть все, что обычно есть на рабочем столе: пресс-папье, пенал с ручками, компьютер с большим экраном. Единственное, чего я не вижу, — это телефона. В других комнатах такового тоже не обнаружилось.

Несколько минут я дискутирую в голове, стоит ли подходить к компьютеру и включать его, но, в конце концов, решаю, что он, несомненно, запаролен.

И если в лифте есть камера, то, вероятно, здесь тоже.

Поэтому я возвращаюсь в библиотеку, чтобы осмотреться там.

Все мои учебные материалы, учебники и пособия аккуратно сложены на большом деревянном столе возле незажженного мраморного камина. Мой ноутбук там же. Здесь нет телевизора, но есть целые ряды книг в книжных шкафах до самого потолка. К одному из ящиков прислонена лестница на колесиках, ожидая, что кто-нибудь по ней поднимется.

Я медленно вхожу, провожу пальцами по спинке большого кожаного дивана цвета угля, восхищаюсь атмосферой сдержанной роскоши и наслаждаюсь запахом старых книг.

Эта комната — мечта библиофила.

Некоторое время я просматриваю книжные шкафы, все больше и больше впечатляясь. Первые издания Пруста кажутся слабостью Лиама, но меня восхищает его философская коллекция. Здесь есть все — от Аристотеля до Ницше, от Декарта до Канта. Я беру с полки потрепанный экземпляр «Размышления» древнеримского императора Марка Аврелия, открываю его на потрепанной странице и читаю вслух выделенный отрывок.

— Не живи так, будто собираешься прожить десять тысяч лет. Нависает неизбежное. Пока живешь, пока есть возможность, стань хорошим сейчас.

Я в растерянности смотрю на эти слова. Человек, возглавляющий международную преступную империю, выделяет цитаты о том, как творить добро? Скорее всего, эта книга изначально принадлежала кому-то другому.

Я переворачиваю страницы в начало. Титульный лист подписан витиеватым женским почерком.

«Моя любовь,

несколько слов мудрости от мудреца, потому что ты наслаждаешься такими вещами.

С Днем Рождения.

Джулия».

Датировано десятым августа, восемнадцать лет назад.

Я смотрю на подпись с пересохшими губами, а тонкие волоски на моем затылке встают дыбом. Затем захлопываю книгу и ставлю обратно на книжную полку, чувствуя себя испуганной, расстроенной и смутно виноватой, как будто влезла туда, куда не следовало влезать.