Обворожительно жестокий (ЛП) - Джессинжер Джей Ти. Страница 54

— Вообще-то, я тут сидел.

— Пошли в подсобку, — предлагаю Карле.

Мы с Карлой, которая засыпает меня вопросами и просит прощение за то, что не позвонила мне после ужина, проходим через зал. Я оказалась права — Дейв был всему виной.

Чертовы властные мужчины. Необходимо создать группу поддержки для женщин, переживших отношения с альфа-самцами. Нас таких, наверное, наберется миллион по всему миру, лелеющих разбитые надежды, сердца и утробы.

На кухне у гриля стоит Диего, переворачивая гамбургеры. По какой-то причине он явно не удивлен моему визиту.

— Ты вернулась! — он сверкает белыми зубами.

— Есть такое.

Я неловко мнусь на месте в своей униформе, вспоминая, как уверенно себя чувствовала в одной только рубашке Лиама.

— Я бы тебя обнял, но я грязный. — Диего переворачивает пирожок, отчего брызги жира летят на его белый фартук. — Как ты?

— Лучше всех, — вру я. — Ты?

Он пожимает плечом.

— Так же.

Как-то подозрительно беспечно он ведет себя для того, кто угрожал убийством в нашу последнюю встречу. С другой стороны, если бы за каждый перепад его настроения мне платили, то я была бы очень богатой. Поэтому я отбрасываю эту мысль и продолжаю свой путь в комнату отдыха. Карла льнет ко мне, как обезьянка к матери.

Закрыв за нами дверь, я падаю на ближайший пластиковый стул и морщусь от боли. Я и забыла, насколько они неудобны.

Карла пододвигает еще один стул, садится так близко, что наши колени соприкасаются, и берет меня за руки, как будто собирается меня исповедовать.

— Девочка, — протягивает она, вздыхая. — Лиам Блэк?

Она ждет с широко раскрытыми глазами, когда я начну говорить.

— Не произноси это дурацкое имя, — цежу я. — Я его ненавижу.

— О, да, верю, — сухо отвечает она. — Твое заплаканное лицо кричит о ненависти.

Я шмыгаю носом, стараясь не поддаться слезам, что застилают глаза. Стараясь не рассказывать полную историю и не разрыдаться.

— Что Дэйв тебе о нем рассказывал?

— Только то, что он самый крупный и крутой мафиози на Восточном побережье, и что мне запрещено как-то с тобой контактировать, пока ты связана с ним. Ясное дело, я не скажу Дейву, что ты вернулась на работу.

— Не стоит лгать мужу ради меня.

— Это не ради тебя, глупышка, а ради меня. Мне нравится эта работа. Кроме того, незнание не причинит ему вреда. — Она сжимает мои руки. — Но если Дейв зайдет в твою смену, даже если это случится через год, давай сделаем вид, что это твой первый день после возвращения.

— Ох уж эта запутанная паутина лжи, которую мы плетем, — уныло бормочу я.

Карла усмехается.

— Прекрати уже. Институт брака строится на чистой лжи и отрицании. Если бы мужья и жены все время говорили друг другу правду, вся система взорвалась бы к чертям. Расскажи лучше, что случилось после твоего выпускного ужина.

Я глубоко вдыхаю, затем, закрыв глаза, выдыхаю. И рассказываю ей все, что произошло с той ночи, ничего не упуская.

Под конец своего рассказа я морально истощена, но избавившись от всего этого, чувствую облегчение. Только посмотрите на меня — я занимаюсь этими «девчачьими штучками». Элли будет мной гордиться.

Но тут мне приходит в голову нечто странное.

В вечер моего праздничного ужина я понятия не имела, что тот ресторан принадлежал Лиаму. Карла и Дейв уехали раньше нас с Диего, и с тех пор я с ней не разговаривала. Значит…

— Как ты узнала, что я была с Лиамом?

Карла украдкой бросает взгляд через плечо и понижает голос.

— Диего мне сказал.

Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, что говорила Диего о моей ситуации с Лиамом во время нашего телефонного разговора.

— Так ты теперь его девушка или что-то в этом роде?

— Слушай, я позвонила, чтобы сообщить тебе, что со мной все в порядке, и узнать, как у тебя дела.

Этот разговор по телефону был уже после ужина, но я ничего такого не рассказывала Диего. А после этого мы вообще не общались.

Но еще более странно, что первым делом Карла заохала, что я жила с гангстером.

Жила, в прошедшем времени.

— Как давно Диего сказал тебе об этом?

Карла на мгновение задумывается.

— Не знаю. Несколько дней назад...

Мое сердце начинает биться быстрее. Я сажусь ровнее.

— Можно поточнее? Это очень важно.

— Хм... — Она смотрит в потолок, хмурится, потом произносит: — Пять. Именно в тот день у меня начались месячные, а Диего снова начал винить себя за ту ночь, когда заставил тебя вынести мусор.

Пять дней назад я все еще жила с Лиамом.

Пять дней назад он выбежал из кухни после телефонного звонка... Вернувшись, он был сам не свой.

Пять дней назад я видела его в последний раз.

Диего еще тогда знал, что Лиам собирается меня бросить.

С колотящимся сердцем я вскакиваю на ноги, выбегаю из комнаты отдыха на кухню и останавливаюсь рядом с грилем.

— Ты с ним разговаривал, верно?

Диего замирает с решеткой для гриля, которую очищал. Он колеблется, потом невинно спрашивает:

— С кем?

Мои щеки начинают гореть. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать.

— Давай вот без этого. Ты знаешь о ком я. Что ты сказал? Что он сказал? Рассказывай немедленно, или я... я вызову полицию!

Угроза вырвалась совершенно неожиданно и спонтанно. Вдобавок бессмысленно, потому что у меня нет причин натравливать на Диего копов, кроме той, что он преступно бесит меня. Но его реакция настолько внезапная и ярая, что я впадаю в ступор.

Он резко разворачивается ко мне и сердито кричит:

— Ты не докажешь, что это я подложил бомбу! Нет никаких доказательств!

Я стою с открытым ртом и смотрю, как Диего медленно осознает, что я ничего не знала о бомбе... до сих пор.

Парень бросает щетку поверх решетки и поворачивается ко мне спиной, пробубнив себе под нос «блядь».

Мое лицо наливается кровью, я в ужасе шепчу:

— Ты пытался взорвать людей?

Он упирает руки в бока и тяжело выдыхает, все еще стоя спиной.

— Не людей. Его.

Мои руки тянутся к горлу. Я не контролирую их, они сами подлетают к шее. Я отступаю на несколько шагов. Мне хочется убежать, но ноги меня не слушаются, поэтому я стою там, беспомощно дрожа, как осиновый лист.

— Но почему?

Какое-то время Диего молчит, потом поворачивается ко мне лицом, на котором читается жестокость. Он неожиданно выглядит старше своих лет. Постаревший, уставший и совсем не похожий на моего знакомого.

— Не задавай мне глупых вопросов, Тру. Ты знаешь почему. И я не жалею о том, что сделал. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что мне это не удалось.

Диего пытался убить Лиама.

Мое сердце больше не выдержит этого дерьма.

Резко становится дурно. Я провожу рукой по лицу. Мое горло — пустыня. Пошатываясь, подхожу к холодильнику в углу, где хранят лимонад и лед, беру стакан и наливаю себе холодного чаю. Делаю большой глоток, затем поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке, чтобы не упасть.

Карла выходит из комнаты отдыха и смотрит на нас с Диего, стоящих друг напротив друга в напряженном молчании, затем торопливо проходит в зал, оставляя нас одних.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, меня опережает Диего.

— Он попросил меня присмотреть за тобой.

Туц, туц, туц... мое сердце стучит, прежде чем остановиться.

— Что?

— Он сказал, что покинет тебя навсегда, и попросил меня присмотреть за тобой.

Покинет навсегда? Что это значит?

На мой вопрос отвечает Карла, которая, с ошарашенным видом, вбегает на кухню.

— Эм, Тру? Ты наверняка захочешь это увидеть.

— Что увидеть? Что происходит?

Она указывает в сторону столовой, где в углу под потолком висит телевизор, транслирующий последние новости.

— Лиам Блэк арестован.

Стакан с чаем выскальзывает из моей руки и разлетается на полу, как бомба.

∙ ГЛАВА 30 ∙

Тру

Репортер — невероятно жизнерадостная, миловидная блондинка с ослепительной улыбкой, что подошла бы для рекламы виниров, и маниакальным блеском в голубых глазах.