Занавес - Кристи Агата. Страница 28

— Неужели это вы, сэр?

— Э.., может быть…

— Это было более двадцати лет назад, — продолжала старушка, едва обращая внимание на мои слова, — когда убили старую леди. Это было первое убийство в Стайлзе, но не последнее, сказала я тогда. Старую миссис Инглторп прикончил её муженёк, так мы все говорили. Уверена, что именно так и было, — старуха искоса посмотрела на меня. — Может, и сейчас муж виноват?

— Что вы имеете в виду? — резко спросил я. — Разве вы не слышали вердикт: «Самоубийство»?

— Так решил коронер, но он ведь мог ошибиться, разве не так? — она, видимо, решила довести меня. — Доктора знают, как избавляться от своих жен, а она, похоже, не очень-то хорошо относилась к нему.

Я сердито повернулся к старухе. Она отпрянула в — сторону, бормоча, что не имела в виду ничего плохого, что никто бы не обратил на это внимания, если бы это не произошло в Стайлзе вторично.

— И вот что странно, сэр, в обоих случаях вы ведь присутствовали, разве не так?

На какое-то мгновенье я даже подумал, что она подозревает меня в обоих убийствах. Это было просто ужасно. И тут я отчётливо понял, что такое деревенские слухи.

В конце концов, они были не так уж далеки от истины. Ведь миссис Фрэнклин действительно кто-то убил!

Как я уже упоминал, я плохо помню события тех дней, потому что меня сильно беспокоило здоровье Пуаро. Как-то ко мне подошёл Кёртисс (его непроницаемое лицо было несколько встревожено) и сообщил, что у Пуаро, по-видимому, сильный сердечный приступ.

— Мне кажется, сэр, следует вызвать доктора.

Я поспешил к Пуаро, который резко отклонил это предложение. «Странно, — подумал я, — это так не похоже на него». Он всегда, по-моему, чересчур бережно относился к своему здоровью. Боялся сквозняков и носил тёплый шарф, испытывал ужас при одной только мысли о возможности промочить ноги, постоянно измерял температуру и немедленно ложился в постель при малейшем подозрении на простуду. «А вдруг у меня будет fluxion de poitrine [25]!» Сколько я себя помню, при самом незначительном недомогании он сразу же вызывал врача.

И вот сейчас, когда он был по-настоящему болен, его отношение к болезням, казалось, изменилось.

Возможно, именно в этом заключалась основная причина. Другие болезни были пустяковыми, но теперь, заболев основательно, он, вероятно, опасался признать реальность этого факта.

Он энергично и зло отвечал на все мои возражения.

— А меня уже осматривали врачи — и не один! Я был у Бланка и Дэша (он упомянул двух известных специалистов). И что же они посоветовали? Они отослали меня в Египет, где мне сразу же стало хуже. Я также консультировался у Р.

Р., насколько мне было известно, — специалист по сердечным болезням.

— И что он вам сказал? — спросил я.

Пуаро бросил быстрый взгляд в сторону. Моё сердце сильно, словно в агонии, забилось.

— Он сделал всё, что было в его силах, — спокойно сказал он. — Все лекарства у меня под рукой, но больше — ничего. Вызывать других врачей, Гастингс, как вы видите, бесполезно. Мотор мой, mon ami, на пределе. К сожалению, в отличие от машины, его нельзя заменить.

— Но, послушайте, Пуаро, надо что-то делать. Кёртисс…

— Кёртисс? — резко прервал Пуаро.

— Да, он вызвал меня. Он встревожен.., сказал, что у вас приступ…

Пуаро закивал головой.

— Да, эти приступы неприятно наблюдать. Кёртисс, как видно, не привык к ним.

— Так вы не хотите вызвать врача?

— Это бесполезно, мой друг.

Он говорил спокойно и решительно. Вновь моё сердце тревожно забилось.

— Гастингс, это будет последнее моё дело, — Пуаро улыбнулся. — Моё самое интересное дело, мой самый интересный преступник, потому что у Икса отличная техника и мастерство, а это вызывает восхищение, несмотря ни на что. Этот Икс, мой друг, действовал так ловко, что победил даже меня — Эркюля Пуаро! Он нанёс удар, который я не смог отбить.

— Если б не ваше здоровье…, — начал я его успокаивать.

Этих слов явно не стоило произносить. Эркюль Пуаро немедленно взорвался.

— Разве не говорил я вам десятки раз, что здесь не нужно физических усилий? Необходимо только думать!

— Да, конечно.., это вы хорошо умеете.

— Хорошо? Не просто хорошо, а прекрасно! Мое тело беспомощно, моё сердце устраивает всякие сюрпризы, но мой ум, Гастингс, мой ум работает превосходно. Он ещё в прекрасном состоянии — мой ум!

— Ну и великолепно, — спокойно произнёс я. Однако, спускаясь по лестнице, я думал о том, что ум

Пуаро отнюдь не так быстро реагирует на события, как прежде. Вначале — случайное спасение миссис Латрелл, а затем — смерть миссис Фрэнклин. А что мы сделали? Фактически ничего.

На следующий день Пуаро сказал мне:

— Вы предлагали, Гастингс, чтобы меня осмотрел врач, так ведь?

— Да, — с чувством отвечал я, — я был бы рад, если бы вы согласились.

— Хорошо, я согласен. Я хотел бы видеть Фрэнклина.

— Фрэнклина? — я был удивлён.

— Да. Он же врач, разве не так?

— Да, но он врач — исследователь.

— Ну и что. Я уверен, что он никогда не достигнет успеха как практик, поскольку недостаточно опытен, чтобы ухаживать за больными у постели, но знания его необычайно обширны. Он из тех, о которых говорят, что они «знают своё дело лучше других».

Всё же я не был удовлетворён его объяснением. Я не сомневался в способностях Фрэнклина, но он меня всегда поражал своим безразличным отношением к людским страданиям. Возможно, он обладал большими знаниями и имел склонность к научной работе, но больным от него было мало пользы.

Со стороны Пуаро, однако, это была значительная уступка. Фрэнклин с готовностью согласился осмотреть его. Правда, он заметил, что если необходимо постоянное медицинское наблюдение, тогда следует вызвать местного врача — практика. Он не сможет взять это на себя.

Фрэнклин провёл у Пуаро много времени.

Я дождался, пока он выйдет, затащил его в свою комнату и закрыл дверь.

— Ну? — нетерпеливо спросил я.

— Замечательный человек, — задумчиво произнёс Фрэнклин.

— О да, — я отмахнулся от этого, и так очевидного факта. — Что вы скажете о состоянии его здоровья?

— Здоровья? — доктор был удивлён, как будто я упомянул о чём-то маловажном. — Состояние его, конечно, ужасно.

Я почувствовал, что это не профессиональное заключение, хотя и слышал от Джудит, что Фрэнклин в своё время был одним из лучших специалистов.

— Насколько он плох? — нетерпеливо продолжал я. Он бросил на меня взгляд.

— Вы хотите знать?

— Конечно.

— О чём этот дурак думает? Многие, напротив, не хотят ничего знать, — произнёс Фрэнклин. — Они ждут утешения, надежды, уверенности, что произойдёт счастливое исцеление. Совсем другое дело с Пуаро…

— Вы хотите сказать…, — и вновь моё сердце тревожно забилось.

Фрэнклин кивнул.

— Да, именно так, и, должен сказать, очень скоро. Я бы умолчал об этом, если бы вы так не настаивали.

— Значит.., он это знает?

— Да, знает. Его сердце может остановиться... в любую минуту, но никто, конечно, не сможет точно сказать, когда именно.

Он замолчал, затем медленно произнёс:

— Из его слов я понял, что он беспокоится о завершении какого-то.., как он говорит.., начатого им дела. Вы, наверное, знаете, что он имеет в виду?

— Да, знаю.

Фрэнклин бросил на меня заинтересованный взгляд.

— Он хочет быть уверенным в его завершении.

— Понимаю.

Мне было интересно, имеет ли Фрэнклин хоть какое-нибудь представление о том, что это за дело?

— Надеюсь, — медленно произнёс Фрэнклин. — Пуаро сможет его завершить. Из его слов я понял, что это имеет для него особое значение.

Фрэнклин замолчал и после короткой паузы добавил:

— У него необыкновенный склад ума.

— Можно ли ему чем-нибудь помочь? — с надеждой спросил я.