Крадущийся кот - Дуглас Кэрол Нельсон. Страница 62

— Последние жертвы? Но они же не вписываются в схему.

— Именно поэтому их убийство — ключ ко всему. Я намерена узнать, почему они не вписываются, даже если это последнее, что я сделаю в жизни.

Электра кивнула, гроздь металлических звезд и полумесяцев в ее левом ухе столкнулась с серебряной кометой. Небеса приняли участие в сговоре.

Глава 30 Вовремя пришьешь… к пять премьера, и снова шоу…»

Темпл, как никто другой, была способна всем сердцем откликнуться на закулисную суету, сопровождавшую любую костюмную репетицию, начиная от последней любительской постановки, и кончая самым известным бродвейским хитом. Последний отборочный тур конкурса ничем не отличался от них.

И все же ей было трудно удержаться от горьких мыслей. К этому времени Молина сделала ошеломительный поворот на сто восемьдесят градусов и осуществила идею Электры насчет оживления Китти Кардозо. Темпл нисколько не возражала, чтобы очаровательная миниатюрная азиатка — сотрудница полиции, часто в качестве прикрытия изображавшая проституток, сыграла роль Китти Кардозо. Каждый профессионал должен заниматься своим делом, и брать на себя риск было прерогативой офицера Ли Чой. К тому же, у нее были требуемые по роли черные волосы. Депрессия одолела Темпл только к трем часам, когда она увидела, как офицер Чой идет мимо кулис: идеальная дублерша убитой стриптизерши. Эти туфельки с кошками были неотразимы.

К тому же, ей было тяжко видеть напоминание о живой Китти Кардозо, которую она знала только мельком, чьи боль и надежда слегка коснулись ее, как коснулись и Мэтта Девайна. Казалось жестокостью оживлять внешнюю оболочку погибшей, ее маску, под которой она работала и которую скоро собиралась сбросить навсегда. Почти также ужасно было наблюдать за Молл Филандерс, полностью включившейся в жизнь кулис, хлопочущей над стоявшим у сцены на особом лифте «вэмпайр» и общающейся со стриптизершами так, точно и вправду родилась в этой черной коже.

А Темпл, меж тем, была заперта в темной кладовке.

— Я понимаю, что вы считаете своей обязанностью присутствовать при отборочном туре конкурса, — сказала ей Молина. Темпл уже начинала тихо ненавидеть слова «я понимаю» из уст лейтенанта. — Но я не хочу, чтобы вас перепутали с Китти Кардозо. За исключением волос, вы очень похожи. У вас одинаковое телосложение. Так что не болтайтесь на виду. Сидите внизу, в гримерке, там вы будете в безопасности.

— Я когда-то считала, что подземные гаражи безопасны, — возразила Темпл.

— Неправильно думали, — отрезала Молина.

Сама лейтенантша переоделась в служителя сцены — синие джинсы и огромная футболка, ее темные волосы были зачесаны назад и собраны в миленький хвостик. Этот вид ни на секунду не мог бы одурачить Темпл. У Молины на лбу было написано: «коп», даже если бы она нарядилась в костюм клоуна. Они надеются, что убийца слепой, что ли?..

— Марш вниз! — приказала Молина, как будто Темпл была какой-то непослушной собачонкой, как раз когда все выступающие и техники собрались по местам, и здесь, наверху, должно было начаться настоящее веселье.

В гримерках царил хаос. Саванна Эшли устроила истерику по поводу пропавших сережек из дешевого стекла. С тех пор, как Иветта исчезла, кинозвезда сделалась еще более невыносимой и капризной.

В соседней гримерной стриптизерши толклись туда и сюда, далекие от стыдливости, нанося последние штрихи перед выступлением. Не менее дюжины голосов панически взывали о булавках, поскольку их костюмы внезапно разваливались на части, являя миру то, что было скрыто. Волосы, которые на репетициях были вполне послушны, ут отказывались завиваться и укладываться. Облака лака для волос висели в воздухе. Толстушка Зельда, костюмерша конкурса, носилась туда и сюда, позвякивая обручем, на который были нанизаны булавки, надетым на шею и лежащим, точно спасательный круг, на ее материнской груди. Она бегала от одной страждущей к другой, спасая их посредством булавок и ловких врачующих пальцев. Отчасти мать-настоятельница, отчасти хозяйка борделя, она собирала девочек на отборочный тур, точно заботливая мамаша, готовящая дочек к первому выходу в свет.

Вильма, швея и разносчица трусиков и косметики, тоже была здесь, одетая в ярко-розовую блузку навыпуск, точно беременная, и свои привычные черные слаксы. Она предлагала новые стринги взамен внезапно устаревших моделей тем стриптизершам, которым казалось, что их номера требуют чего-то поярче.

Темпл поразилась, какой популярностью вдруг стала пользоваться черная помада, которую продавала Вильма. Этот загробный цвет отлично сочетался с кошачьей маской Китти, да еще теперь все увидели его на Электре, которая нашла такую помаду наиболее подходящей для стиля хэви-металл и черной кожи. Сука с Базукой урвала последний тюбик, в то время как еще не менее шести страждущих толпились вокруг, умоляя дать им хотя бы попробовать.

Темпл поймала загнанный взгляд Вильмы и понимающе закатила глаза. Безумие, чистое безумие!

Первая партия выступающих внезапно покинула гримерку, точно стайка вспугнутых птиц. Кто первый?.. Успокойтесь, Бад и Лу, не вы, не вы!.. Остальные девушки последовали за ними, не в силах удержаться от соблазна посмотреть в щелку кулис на выступления соперниц, даже если это усиливало их волнения по поводу собственных номеров.

Зельда отправилась в комнату Саванны. Актриса не нужна была сегодня в жюри, но потребовала в точности рассчитать время для завтрашнего шестикратного переодевания. Каждый из ее костюмов сделал бы честь королеве бурлеска, и она намерена была их менять в течение финального шоу.

Темпл сидела в опустевшей общей гримерке, скрестив ноги в ярко-синих туфельках на бетонном полу. Млечный Путь рассыпанной сверкающей пудры пролегал на длинном подзеркальнике перед ней. В створках зеркал она могла видеть собственную спину в синей кофточке, заваленные косметикой подзеркальники и Вильму, сидящую на стуле у дверей с кольцом временно невостребованных крохотных трусиков на коленях.

Колонки, установленные в гримерке, передавали сюда переговоры в кулисах и приглушенную музыку из саунд-систем. Кто-то шикал, требуя тишины.

Темпл встала и подошла к Вильме:

— Похоже, мы сейчас никому не нужны. Пожилая женщина спокойно кивнула.

Темпл рассеянно перебрала трусики безвкусных расцветок, чей-то полет фантазии, воплощенный в эластичной ткани.

— Вы когда-нибудь продавали эти штучки обычным женщинам, желающим оживить свой интимный гардероб?

— О, господи, конечно нет. В наше время в магазинах хватает бюстгальтеров и бикини, чтобы удовлетворить их спрос. Правда, те модели для сцены не годятся — они непрочные. Вот поэтому мои девочки покупают у меня.

— Как вы начали этим заниматься?

Широкое лицо Вильмы затуманилось. Более обычной, домашней женщины трудно было себе представить. Ее распухшие от шитья пальцы осторожно перебирали блестящую гладкую ткань, призванную оттенять стройные бедра и плоские животы.

— Я шила для моих дочек, когда они занимались гимнастикой, — произнесла она тихим, задумчивым голосом, смягчившимся от воспоминаний. — Яркие, прочные костюмчики. Я научилась работать с эластичным материалом, а это нелегко. Здешним девочкам нужны такие же.

— Ваши девочки, наверное, теперь уже выросли? Вильма кивнула:

— Выросли, улетели… А я все шью.

— И у вас по-прежнему есть девочки, которым вы нужны.

Вильма снова кивнула.

Над ними из колонок продолжал доноситься отдаленный шум закулисной суеты. Там, наверху, офицер Чой в костюме Китти Кардозо мелькала в толпе, среди которой, возможно, скрывался убийца. Внезапно Темпл перестала сожалеть о том, что не имеет возможности участвовать в расставленной полицией ловушке. Она не коп и не частный сыщик. Она просто наблюдатель, как Вильма, случайное лицо на обочине этого экзотического стиля жизни, хотя Вильма больше вовлечена в пеструю карусель стрип-клубов. Она здесь своя. И эти девочки никогда не вырастут, чтобы перестать нуждаться в ее услугах. Имена и лица будут меняться, но потребности останутся все теми же.