Жестокие звезды - Кривцун Константин. Страница 56

Я попятился к лестнице, аккуратно спустился вниз и, сбросив шлем и бронежилет, поспешил к бараку. Только у входа в здание до меня дошло, что я все еще нервно сжимаю в руках гравистрел.

– Твою мать! – выругался я и забросил оружие со всей силой, на какую был способен, подальше в траву.

Надеюсь, они не станут сверять отпечатки пальцев.

– Где был, пацан, а? – хмуро поинтересовался охранник, стоящий на входе в барак. Повезло, что он не заметил моего лихого броска.

– Шел с занятий, – искренне ответил я. Все еще никак не могу привыкнуть спокойно врать.

– Почему так долго, а? Хочешь вылететь отсюда и попасть обратно к дикарям, а?

– Конечно нет, – затараторил я. – Меня поймали, думали, что перебежчик, чуть на тот свет не отправили. А сейчас все закончилось – и меня отпустили.

– Не врешь, а? Давно вас всех пора в лучший мир отправить. К чудесам социализма, а?

Меня всегда раздражали манеры этого охранника. Вроде и матом не ругается, а при разговоре такое ощущение, что он тебя покрыл с головы до ног. Но в этот раз меня особенно бесило то, что снова приходилось врать.

– Ладно. Заходи! – скомандовал солдат. – Или тут будешь ночевать, а?

– Иду-иду! – заверил я его и прошел в полуоткрытую дверь барака.

– Спать! Быстро!

Я молча проскользнул через предбанник и вошел в жилое помещение. Не одна сотня людей спала сейчас, свернувшись на полу в этой комнате. Даже кроватей нам не выделили. Все-таки жмот этот начальник. Был жмот…

– Что там такое? – шепотом спросил у меня кто-то из заключенных. Я в темноте не мог разглядеть его. Чутье тоже не спешило подсказывать что к чему.

– Бой был, – также шепотом ответил я. – Пытались шантажировать начальника, хотели сжечь весь псилин, но ничего не вышло. Всех перебили. И солдат много полегло, и начальник сам тоже вроде бы…

– Неужели напали? Это Грег, да?

– Да, – ответил я коротко.

Что такого в этом Греге? Слава о нем теперь будет жить и после смерти. Какие-нибудь легенды придумают. Как с Колодцем. Вокруг дырки с полуразумными тварями развели целый культ, а теперь и Грега причислят к лику святых…

Тьфу.

– Что за разговоры, а? – подал голос охранник у входа. – Спать!

Скоро придут нас осматривать, наверняка захотят выяснить, какие настроения ходят в наших рядах. Теперь сюда прибудет комиссия с большой земли.

Бойню зафиксировал спутник – в этом я уверен. Уцелевшему руководству тюрьмы придется долго объяснять, откуда у заключенных появился РПГ. И почему они напали на станцию. И куда делась та еда и одежда, которая выделяется государством для заключенных.

И много еще чего придется объяснять.

Если, конечно, само правительство не замешано во всех этих делах. А вспоминая слова Кеда, я был склонен думать именно так.

Зато теперь, наверное, быстрее примут закон об амнистии. И что-то в правилах тюрьмы поменяется. Только, как обычно, неизвестно, в какую сторону.

Впрочем, хватит пустых мыслей, нужно спать. Утро вечера мудренее. Так вроде бы писали в старых книгах.

Я приткнулся к самой стене барака и постарался заснуть. Мне это удалось не сразу, но уснул я с улыбкой – представил, как выгляжу со стороны. Бездомная собака, свернувшаяся клубком и устало опустившая морду на лапы.

Но, слава богу, я не собака. У меня ведь в жизни есть ориентиры и цели.

Наверное, есть…

– Пойдем! – поманил меня рукой Дитрих. – Хочу показать тебе кое-что важное.

Я пожал плечами и, косясь на бригадира, пошел за немцем. Бригадир продолжал отчитывать какого-то нерадивого работягу и не обратил на нас внимания.

Мы спустились к реке. Она не была особенно глубокой, но тянулась на много километров и в конце концов впадала в Атлантический океан. Подумал я обо всем этом, когда увидел в кустах тщательно замаскированный плот.

– Ты что это надумал? – удивленно поднял брови я.

– Уплыву, – чуть ли не шепотом сказал мне Дитрих. – Из Забвения – и на свободу.

В тихом голосе немца проступило столько силы, что я на самом деле поверил ему. Он проплывет через Атлантику, легко повторит путь древнего «Титаника» на этом утлом плоту. Правда, вот «Титаник»– то не доплыл…

– Плывем вместе? – взял меня за руку Дитрих. – Одному мне будет тяжело бороться с океаном.

– Нет, – сказал я. – Это твой корабль. У меня еще есть дела здесь. Да и вшитый датчик не позволит.

– У меня там генератор помех, – улыбнулся немец. – Не слыхал о таком?

Я развел руками.

– А как быть с автоматикой на границе территории? Они ведь просто расстреляют нас!

– Генератор ко всему прочему и от автоматики спрячет, – уверенно ответил Дитрих. – Эту штуковину я долго собирал.

– Да уж, хорошо подготовился! Но я все равно не поплыву, прости!

– Жаль, – улыбнулся немец. – Я готовил запасы съестного на двоих.

– Ты сам все это прекрасно слопаешь. Путь неблизкий.

– Наверное, ты прав.

Дитрих подошел к своему детищу и с нежностью погладил массивное бревно.

– И когда только ты успел? – почесал затылок я. – Вроде все время со мной работал.

– Несколько лет на него ушло, – гордо произнес Дитрих. – Чуть свободная минута – сразу к кораблю.

– Повезло, что не нашли.

– Да это я его недавно сюда перенес, раньше он в мастерской был. Ну, там, рядом со столовой.

Я вспомнил крохотную мастерскую, где трудились день и ночь талантливые резчики по дереву, изготавливая для покойного начальника забавные сувениры. Значит, Дитрих втихую делал там свой плот.

– Ты его из-за проверок сюда перетащил, да?

– Ну, и из-за проверок тоже, – кивнул немец. – На самом деле судно просто уже полностью готово.

– Это как только ты его допер?! – снова восхитился я.

– Элементарно, – усмехнулся Дитрих. – В грузолет погрузили вместе с тракторами для поля. Мы с ребятами из мастерской его в тент завернули…

– Понятно, – я хлопнул товарища по плечу. – Ты б кого-нибудь из этих ребят и позвал с собой. Я ведь не лучшая кандидатура. Я море-то и видел всего один раз – в шесть лет.

– Звал я их, – вздохнул Дитрих. – Не хотят. Они уже вжились в работу. Ждут, когда наконец все эти проверки закончатся, чтобы дальше трудиться. Фанаты.

– Считай и меня фанатом, – сказал я. – Мне осталось недолго до диплома механика.

– Оставайся, я тебя не корю, – улыбнулся немец. – Помоги только судно на воду спустить!

– Конечно, – я потер руки. – Будем надеяться, что бригадир нас не хватится.

– Надо торопиться! Хоть я и попросил ребят его отвлечь – это действительно ненадолго.

Вдвоем мы залезли в кусты и сбросили зеленый полог с плота. Потом кое-как выволокли судно на берег. Толстые бревна, небольшая каморка из бруса, где лежали припасы, сложенный парус и мачта.

Чем черт не шутит? Может, и повезет Дитриху! Может, он и доплывет до родной земли.

Мы продолжили тащить плот к реке. Земля была податливая, судно скользило по склону довольно легко.

– Раз-два, взяли!

Плот уже вошел в воду наполовину. Мы налегли еще, и все судно целиком легло на воду. Дитрих повернулся ко мне:

– Спасибо, Серж! Еще встретимся?

– Конечно, встретимся, – усмехнулся я. – Как мушкетеры? Двадцать лет спустя?

– Почему же? Они еще и десять лет спустя встречались.

– Как собираешься с документами поступить, когда доплывешь?

– Да просто. Сначала в Свободной Африке покручусь. У них там беспредел полный – не до документов. А потом стану иммигрировать в ЗЕФ. Авось, чего и выгорит…

– Ладно, давай! – поторопил я Дитриха. – Раз решил плыть – плыви!

– Прощай!

Немец, повинуясь какому-то порыву, обнял меня. Я похлопал его по спине:

– Давай, мореход! Расскажешь потом, как оно.

Дитрих больше ничего не сказал. Просто прыгнул на плот. Судно покачнулось и плавно отошло от берега. Немец взял в руки шест и сильно оттолкнулся им ото дна. Плот понесся вниз по течению.

Дитрих повернулся и помахал мне. Я помахал в ответ.