Как поживаешь, шурави? - Кривенко Виталий Яковлевич. Страница 7

С этими кяризами был такой случай: в одном месте недалеко от бетонки была зеленка, и из этой зеленки постоянно обстреливались наши колонны, которые двигались по бетонке. Это происходило регулярно на протяжении долгого времени, точно никто уже не помнил. И что только не делали с этой зеленкой, ее практически перепахали снарядами и ракетами. Казалось, что после массового обстрела там не должно было остаться ничего живого. Но через какое-то время оттуда опять долбят, и это еще бы долго продолжалось, если бы не случай. Во время очередного обстрела наши вызвали авиацию, чтоб поработать над зеленкой. И летчики с вертушки засекли небольшую группу людей, которые прятались за сопкой. Но что интересно, находились они не со стороны зеленки, а по другую сторону бетонки, куда никто не обращал внимания. Летчики влупили по ним ракетами, а когда пехота прочесывала то место, мы обнаружили кяриз, как раз там, где сидели духи, а когда прочесали зеленку, обнаружили еще пару. Оказывается, духи, обстреляв колонну с зеленки, по кяризам перелазили на другую сторону бетонки, прятались за сопку и оттуда смотрели и прикалывались, как мы перепахиваем зеленку, как видно с юмором у них тоже было все в порядке.

В области минирования, они тоже изобретательность проявляли лихую. Положат фугасную мину на воздушной подушке, а по бокам пару снарядов, и вот такая дура как ухнет – аж дно БТРа к крыше прилипает. Мы на броне в основном находились, редко когда по-боевому, а водилам доставалось здорово, выжить от такого взрыва практически не возможно. Танк, правда, выдерживал, только катки с траками разлетались. Но и танкистам тоже доставалось от кумулятивных гранат, эта падла как автоген прожигает броню и взрывается внутри. Танкисты рассказывали, что кумулятивка за пять секунд прожигает броню, так что если за это время не успеешь выскочить из танка, то по стенке размажет.

Был случай: в рейде под Гератом колонна во время марша остановилась, и спереди крикнули, что водила с комбатовского БТРа увидел мину на дороге, а наш БТР третьим шел. Мы спрыгнули, посмотрели, и точно – мина торчит из колеи, странно было то, что ее как будто бы специально наполовину оставили торчать. Мы подумали, что духи наверно увидели колонну, не успели закопать и смылись. БТРы отъехали от мины, и комбат вызвал саперов. Подъехали саперы, к мине пошли капитан и три бойца, а мы со стороны смотрим. Они сначала стояли возле мины, потом один боец остался, а капитан и два других бойца спрятались за дувальчик, который был метрах в пятидесяти от дороги. Саперы всегда так делали, чтоб в случае чего всем не взорваться, мины-то с разными причудами бывают. И вдруг взрыв, и не там где мина, а за дувальчиком, где стояли капитан с двумя солдатами, и все трое насмерть. А сапер возле мины как сидел, так и остался, ему ничего. Сначала никто ничего понять не мог, думали, что со стороны духи стреляют, а потом дошло, что за подляну саперам подложили духи. Мина была на воздушной подушке. Такие мины часто в Афгане попадались. Эта мина срабатывает при определенном давлении, которое создается при неоднократном надавливании на резиновый взрыватель и она может сработать где угодно, под любой техникой и под любым колесом.

Саперы решили вытащить ее, и когда сапер остался один, он, аккуратно раскопав мину, стал ее извлекать, а в это время разомкнулся контакт и сработала мина, которая была соединена полевыми проводами с миной, заложенной за дувалом. Местность с дувалом была подобранна духами намеренно. А сколько всяких подлян они наделывали по всему Афгану, не сосчитать.

Приходилось сталкиваться с отрядами наемников, хоть и не часто это бывало, но запомнилось надолго. У меня до сих пор стоит перед глазами эта жуткая картина с перевернутыми, горящими машинами и обгорелыми трупами.

Нас тогда подняли по тревоге, как обычно, но ротный, почему-то всех чижей отправил обратно, а нам по пути сказал, что наемники посреди бела дня обстреляли колонну наливников и сбили вертушку.

Через несколько километров на горизонте показался черный дым, а еще через какое-то время начали доноситься выстрелы. Мы разделились на две группы, два БТРа съехали с бетонки и поехали в обход, а два БТРа, в одном из которых был я, помчались по бетонке в сторону выстрелов.

Когда подъезжали к колонне, по нам влупили с гранатометов, но расстояние было большое, и гранаты легли метров 100-150 в стороне. Мы попрыгали с БТРов, чтоб не быть мишенью для прицела, и дальше стали пробираться перебежками. У нас было два ручных гранатомета, два АГСа (автоматический гранатомет), один НСПУ (крупнокалиберный пулемет, на базе ДШК), остальные с АКСами.

Приближаясь к колонне, мы увидели, что все машины горят, это были в основном МАЗы: половина из них валялись в кювете, остальные горели на бетонке. Колонна была не военная, и шофера были местные, из афганцев, а может советские таджики или туркмены, точно я не знаю, живых там не было. Вертушка была наша, она крутилась поблизости, и поэтому первая подлетела к колонне, но была сбита, а потом уже подъехали мы.

Не успели мы подойти, как по нам начали долбить с пулеметов и гранатометов, мы залегли за бетонкой. Было видно, что воюют не дилетанты, а натренированные боевики, они не давали нам даже голов высунуть из-за бетонки. И нам пришлось бы долго лежать там, если б не вторая группа, которая пошла в обход. Они долбанули по духам сзади, а те не ожидали этого удара и, потеряв нескольких человек, начали отходить к горам. А мы с двух сторон стали долбить по ним. Когда мы их увидали, то удивились, боевиков всего-то было человек пятнадцать, не больше, и они так конкретно разбили колонну из двадцати машин (шофера там тоже были вооружены), и сбили вертушку, да еще нам, сорока вооруженным военным, такой отпор дали. И можно сказать, почти все скрылись в горах, за исключением троих человек, которых мы замочили – они не ожидали, что мы так быстро появимся, да еще с двух сторон.

Один труп они забрали с собой, потому что он был белым, скорее всего, европеец, а двоих черных бросили, по ним не поймешь, кто они, наемники или нет. У нас было двое легко раненных, и то раны не пулевые, а осколочные.

Отходили они тоже профессионально, тремя небольшими группами, одна отходит, другие две прикрывают, и так, чередуясь, они ушли в горы. Пацаны, которые были в другой группе, сказали, что среди них были репортеры, которые снимали на пленку весь бой. Может даже труп, который духи утащили с собой, был трупом репортера.

Потом началась масштабная операция перехвата, прилетели вертушки, подтянули артиллерию и начали долбить по горам, но толку уже не было, наемники исчезли так же лихо, как и появились. А колонну разбили капитально, она шла без охранения, потому что дело было днем, и к тому же в двадцати километрах находились два полка. И вообще диверсии такого масштаба на бетонке было делом редким, духи не решались днем нападать на колонны, идущие по ней. Со стороны обстреливали – это было часто, но чтоб вот так в открытую, это поистине дерзкий выпад, ведь по бетонке постоянно мотались военные, сторожевые заставы были везде по натыканы, и вертушки туда-сюда летали. Такое могли учудить только наемники, или боевики, подготовленные на спецбазах в Иране и Пакистане, на границе вдоль Афгана этих баз было навалом. Больше с наемниками встречаться не приходилось, они в открытый бой старались не ввязываться, а действовали неожиданно и наверняка, чтоб не оставлять следов. А вот с духами – это дело другое, это наши родные. Приходилось даже разок побеседовать и взаимно помочь друг другу.

Как обычно рота выехала по тревоге в сторону старого Герата. Ротный сказал, что в кишлаке предположительно находится банда, разведчики доложили о каком-то передвижении в районе кишлака, но было темно, и поэтому на сто процентов они утверждать не могут. Кишлак был небольшой, мы его блокировали десятью БТРами, и решили ждать до утра. Утром должны были подлететь вертушки, обработать кишлак, а после мы уже его прочешем.

Наш БТР стоял возле дороги идущей в кишлак, а с другой стороны был небольшой овраг. Мы наставили в овраг растяжки и стали следить за дорогой. Ночь была лунная и дорогу более или менее было видно. Находились мы все внутри БТРа, пулеметы наставили в сторону дороги, а сами по очереди следили за ней в триплексы. Экипаж наш состоял из двух дембелей и дедов, тревожиться особенно было нечего, то ли есть духи в кишлаке, то ли их там нет, это не известно. Но волнение все же было, дембель как ни как в опасности. В то время действовал приказ – «дембелей на боевые действия не привлекать», но выполнять его не спешили, да и мы были не против, это лучше, чем в полку торчать, да и в рейдах время быстрей идет.