Армия короля Франции (ЛП) - Элари Ксавье. Страница 55
Заключение.
В начале Столетней войны Филипп VI Валуа смог собирать армии из 28.000 кавалерии и пехоты. На всем Западе власть и богатство короля Франции не имели себе равных. Военная система, постепенно разработанная последними Капетингами, достигла своего апогея, король увеличил численность личного состава своего Двора, мог использовать союзников и созывать вассалов, а в случае крайней необходимости провозглашать арьер-бан.
Всего за три десятилетия, с 1270 по 1305 год, обязанность служить королю с оружием в руках была распространена на всех дворян, а затем и на всех подданных. Более того, налог, задуманный как замена военной службы, отныне систематически ассоциировался со вступлением в войну.
Эта система работала в начале Столетней войны, но у нее были свои пределы. В мирное время регулярных налогов не было, а король, согласно широко распространенному мнению "должен жить на свои", то есть на свои средства. С военной точки зрения, король, конечно, мог мобилизовать огромную армию. Но что толку, если враг мог свободно высадиться на побережье и затем довольно быстро пересечь королевство из конца в конец? В чем был смысл такой армии, если французское рыцарство оказалось неспособным победить в сражении?
Работа, проделанная королями за десятилетия после 1300 года, оставалась значительной. Последние прямые Капетинги, конечно, не были очень счастливы в войне. За катастрофами следовали неудачи. Кроме Наварры, которая оставалась в орбите Капетингов до 1328 года, единственным прочным территориальным приобретением стал город Лион, который был окончательно отторгнут от Империи, но это присоединение города к королевству являлась в основном заслугой юристов. Тем не менее, война привела к впечатляющему усилению королевской власти. В этом отношении правление Филиппа Красивого неизбежно притягивает внимание. Можно выдвинуть гипотезу, что Филипп намеренно желал войны, чтобы создать в стране исключительное положение, приостановив обычные практики. Столкнувшись с неподготовленными противниками, военные операции вначале дали удовлетворительные результаты. Благодаря пропаганде, которая была тем более искусной, что ее формы были новыми, благоприятная ситуация давала королю преимущество. С другой стороны, катастрофа при Куртре повергла страну в состояние шока. После того как унижение было с трудом отомщено при Монс-ан-Певель, Филипп от войны отказался. Но было слишком поздно и разразившийся финансовый кризис ознаменовал конец его правления.
Стоит отметить, что, каждый по-своему, Людовик IX и Филипп III, также использовали свои экспедиции для усиления своей власти. Королевские походы традиционно сопровождались большой помпой и пышностью: поднятие Орифламмы в Сен-Дени, посвящение в рыцари капетингских принцев и сотен молодых дворян, отплытие флота из Эг-Морта и торжественные мероприятия, которыми отмечалось возвращение короля в столицу, — все это было поводом для возвеличивания королевской власти. Прежде всего, три крестовых похода под руководством Людовика IX и Филиппа III поставили короля во главе аристократии королевства, сделав его самым последовательным проводником христианства и сторонником Святого Престола. Парадоксально, но неудача этих походов нисколько не умаляла величия капетингской королевской власти. Напротив, Людовик IX был канонизирован в 1297 году. Церковь, конечно, не признала его мучеником, потому что он умер в Тунисе от болезни, а не в бою. Но как можно утверждать, что это был не король крестоносцев, которого канонизировали через несколько лет после падения последних христианских поселений в Святой Земле?
Крестовые походы, кроме того, приучили дворян следовать за королем куда угодно. Как верховные лидеры крестоносных армий, Людовик IX и Филипп III имели право командовать, выбирать цели и следить за дисциплиной. Фактически, укрепление их власти над баронами и дворянством является наиболее конкретным проявлением подъема королевской власти в XIII веке. К 1230 году, в начале правления Людовика IX, принцип ограниченного срока службы в сорок дней был уже устоявшимся. Малолетний или слабый король не мог вести кампанию дольше. Полвека спустя все радикально изменилось. Капетинги больше не были просто сеньорами своих владений; они были полноценными королями и, по известной фразе, "императорами в своем королевстве". Бароны толпились вокруг торна, принцы из Империи терлись о плечи герцогов Бургундии и Бретани, графов Родеза и Арманьяка. Правда, за это время большинство крупных фьефов перешло в руки младших членов семьи Капетингов. И тем не менее, даже если мы спустимся до уровня среднего дворянства и простого рыцарства, выводы идентичными. Служба королю теперь полностью входит в идеологию рыцарей. Были уклонения, умолчания и сопротивление, но король никогда не испытывал недостатка в воинах. Было и другое: еще до Куртре, но особенно после, дворяне и воины с Юга были призваны пересечь королевство, чтобы служить на севере, на границах Фландрии. По крайней мере, с этой точки зрения, единство королевства или, по крайней мере, его знати, было налицо.
Служба королю: именно о развитии этого понятия к 1300 году мы должны сделать вывод. Конечно, рыцари и другие воины вступали в армии по многим причинам: стремление к славе, соблазн получить жалования, надежда на награду или повышение, не говоря уже о страхе перед бальи. Однако следует подчеркнуть важность идеи о том, что человек должен служить королю и тут эмоции были не маловажным фактором. Поведение Людовика IX в плену в Египте или храбрость Филиппа Красивого в смертельно опасной ситуации в битве при Монс-ан-Певель: широко разрекламированные, если верить свидетельствам хроник того времени, эти эпизоды подпитывали верность своему к королю. Но, пожалуй, прежде всего следует отметить создание настоящего корпуса слуг короля. В работах Роберта Фавтье и Джозефа Стрейера справедливо подчеркивается развитие королевской администрации при Филиппе Красивом. Но, возможно, один момент был недостаточно отмечен: возвышение короля шло рука об руку с возвышением его слуг. Это относится, конечно же, к "королевским лейтенантам", которые были наделены очень широкими полномочиями. Но "королевский рыцарь" и "королевский сержант" были не обычными рыцарем и сержантом. Титул, который они носили, делает их частью королевской семьи. Кто осмелился бы напасть на них? Для массы рыцарей и воинов королевских армий в какой-то мере верно то же самое: собравшись под Орифламмой, они моли почувствовать, что из многих жизненных ценностей, служение королю сейчас является наивысшим.
Список сокращений
Abrègement — Abrègement des despens faiz en la voye d'Arragon, dans Élisabeth Lalou (éd.), Les Comptes sur tablettes de cire de la Chambre aux deniers de Philippe III et de Philippe IV (1282–1309), Paris, Imprimerie nationale, 1994 (Recueil des historiens de la France. Documents financiers et administratifs, t. VIII), p. j. du chap. III, № 1, p. liii-liv.
Actes du parlement de Paris — Edgard Boutaric (éd.), Actes du parlement de Paris. Première série. De l'an 1254 à l'an 1328, Paris, Henri Plon, 2 t., 1863 et 1867 (Ministère d'État. Archives de l'Empire. Inventaires et documents publiés par ordre de l'empereur).
Comptes de l'Hôtel — "Comptes de l'Hôtel en rouleaux", dans Élisabeth Lalou (éd.), Les Comptes sur tablettes de cire, ouvrage cité plus haut, p. 841–883.
Comptes ordinaires — "Comptes ordinaires (1301–1302 et 1303–1304)", dans Élisabeth Lalou (éd.), Les Comptes sur tablettes de cire, ouvrage cité plus haut, p. 237–765.
Comptes royaux — Robert Fawtier (éd.), avec le concours de François Maillard, Comptes royaux (1285–1314), Paris, Imprimerie nationale, vol. I, Comptes généraux, 1953; vol. II, Comptes particuliers et comptes spéciaux ou extraordinaires, 1954; vol. III, Introduction. Appendice. Suppléments. Indices, 1956.