Любовь Феникса - Юраш Кристина. Страница 1

Кристина Юраш

Любовь Феникса

ПРОЛОГ

– Убей ее! Убей ее! – орала толпа в моем сне. Я выставила вперед руку, глядя на внушительный ожог. Пальцы двоились, троились, а к горлу подступала тошнота. Я вздохнула полной грудью, ощупывая себя. На моей руке было с десяток браслетов, на шее с десяток каких-то висюлек, тесемочки, веревочки и цепочки которых переплелись в один спутанный жгут. Я сорвала жгут с шеи, закашлялась, вслушиваясь в крики и глядя на огонь. Из огня ко мне навстречу шагнул высокий силуэт.

«Убей ее! Убей ее!» – раздавалось радостное со всех сторон. Чтобы так орали, надо не просто отправить на тот свет десяток таких «крикунов», но еще и быть пойманной с поличным. Я не видела ничего, кроме человека, который возвышался надо мной. В руке у него был огненный шар размером с волейбольный мяч. И если он сейчас даст мне пас, то я проснусь в холодном поту.

– И что же мне с тобой сделать? – поинтересовался силуэт моего будущего убийцы. – У тебя есть последнее желание?

Я попыталась отползти в сторону, понимая, что моему воспаленному воображению пора давать кинопремию за лучший сценарий. За моей спиной была стена огня.

– Чай в пакетиках, два лимона, килограмм сахара, кило гречки, половинку хлеба, рыбные консервы в масле! – деловито перечисляла я, по инерции повторяя список завтрашних покупок. – И мусорные пакеты… Обязательно! А то в ведро стелить нечего… Зубную пасту…

Огонь в руке нападающего стал медленно угасать. Разочарованная толпа скандировала: «Убей ее!», а я лихорадочно щипала себя, чтобы проснуться.

По законам жанра он должен спросить: «Карточка есть? Пакет пробивать?», но вместо этого раздался опьяненный азартом голос:

– Значит так, да? У меня есть предложение получше!

Через секунду я увидела лицо того, кто только что хотел поиграть со мной в волейбол огненным мячом. Я даже сглотнула от удивления. Длинные золотые волосы, небрежно разбросанные по его плечам, и золотые глаза, в которых плясало пламя. Он склонился так, словно собирается меня поцеловать.

Воцарилась тишина.

Ну вот это я понимаю – хороший сон! Так бы сразу! Приятно, что для того, чтобы поцеловаться во сне, знакомиться вовсе не обязательно. Можно сделать это просто так.

Я почувствовала поцелуй на губах, а толпа неожиданно, но очень громко «ахнула». По невидимой за стеной пламени публике пополз шепот восторга.

Нет, такой сон мне очень нравится! Теперь я сама готова была выдать премию своему воображению за столь неожиданный сценарный ход.

Я целовалась так, как в последний раз. Отличный сон. Чудесный. Волшебный. И запах приятный, и губы. Черт! Мне уже и просыпаться не хочется! Почаще бы такие сны снились!

– Эй, лизальщица, – прошептал «целовальщик», отрываясь, – закругляйся! А то раскатала губу…

Он смотрел на меня такими глазами, словно только что лизнул ободок общественного туалета, а потом украдкой сплюнул. Раздался свист и аплодисменты.

Я смотрела на этого подонка с нескрываемым омерзением и ненавистью, пытаясь мысленно представить в руке увесистый фотошоп, чтобы внести долгозаживающие коррективы в очаровательный портрет.

В свете последних событий толпа убивать меня передумала, обсуждая столь внезапный порыв. Зато я в долгу не осталась. И пока «герой» отряхивался, я нашла в себе силы, встала, глядя на него, как снайпер на жертву, сквозь прицел смертельной женской обиды. Сжав кулаки, я дернулась вперед, резко толкнув его плечом в сторону огненной стены. От неожиданности он сделал шаг за огненную черту. Что тут началось! Крики оглушили меня, вызывая смятение. Я даже разобрать не могла, что они кричали, оглядываясь по сторонам. Через секунду я почувствовала резкую слабость и медленно села на землю. Браслет на руке порвался, а по каменным плитам задорно поскакали разноцветные бусинки.

Глава первая. Пятый угол и пятая колонна

– А потом мы решили узаконить отношения!

– Штамп в паспорте?

– Нет, штамм в справке!

Я даже не поняла, как именно мы познакомились, но уже вечером, на жарких, раскаленных простынях я металась и стонала, чувствуя мучительные приступы слабости. Утром была мелкая трясучка озноба и слипшийся комок мыслей, сводившихся к слову «угораздило». В теплом домике из одеяла я лежала и смотрела воспаленными глазами в стену, сгорая от стыда.

Наши отношения развивались стремительно и предсказуемо, как сюжет в пафосном индийском блокбастере. Помню, как предложила узаконить это безобразие, но он снова потянул меня в кровать, намекая на огромные очереди и бюрократию.

Еще бы! Он был категорически против даже моей работы. И лишь когда мне позвонили и потребовали срочной явки, он сдался, изъявив желание познакомиться с моими коллегами. Почему-то из всех он выбрал именно Свету, чтобы несколько дней судорожно метаться между нами.

Помню, как Света смотрела на меня с укором в покрасневших глазах, помню, как мне почему-то было неловко перед ней. Когда она не вышла на работу, мне стало понятно: у них серьезно и надолго. Мне оставалось лишь вспоминать бессонные ночи, попивая его любимый чай с большой долькой лимона, кутаясь в его любимое одеяло. Рядом со мной лежал носовой платок, в который я роняла скупые сопли. Да… Такого гриппа в моей жизни еще не было.

– Леся, крути педальки быстрее! Тебя уже ждут! – игриво возмутился один мужчина в самом расцвете сил, по кличке «Карлсон». Жизнерадостный толстенький балагур – директор с остатками рыжей шевелюры и внушительным брюшком очень любил пошутить. Над сотрудниками.

В присутствии клиентов. «Ой, Света, а у тебя – двойной подбородок! Третьего ждем?» – прикалывался он, поглядывая на солидного заказчика. «Дима, ты про эту девушку говорил, когда хвастался чистыми носками?» – веселился директор, глядя на молоденькую заказчицу. «Леся, протри монитор и нос! А то мухами засижено!» – балагурил наш руководитель, глядя, как я пытаюсь вразумить принтер, шмыгая своим веснушчатым безобразием.

«Я разрядил обстановку!» – невозмутимо пожимал плечами Карлсон, удивляясь, как это он еще не выступает на одной сцене с метрами отечественного юмора? Но мы уже готовы были скинуться ему на путевку для сплава по реке на большом теплоходе вместе с единомышленниками, но пока столько не зарабатывали.

«По реке плывет директор ООО «Проект-монтаж». Не волнуетесь, не утонет благодетель наш!» Карлсон, который живет «на крысе», потихоньку «крысятничает» нашими зарплатами, но и мы в долгу не остаемся, тихонько «крысятничая» заказами в обход фирмы. Так и выживаем.

Разведя ноги, постанывая и думая о переднем месте, я ехала в автобусе. Я на всякий случай поискала глазами табличку «Экскурсии для гномов и хоббитов к Одинокой горе», понимая, что хоббиты и гномы, после победы над злом, обросли льготами, и сидячие места предусмотрены исключительно для них.

С немым укором я посмотрела на большущую тетку с шуршащим пакетом, которая положила огромную руку на спинку моего сидения, не прекращая рассказов невидимому собеседнику о тридцати трех несчастьях, постигших семью Игнатенко.

Икалось всем членам семьи, включая тех, кто недавно переехал на покой, и тех, кто еще не успел родиться. За время повествования мне показалось, что родились все члены семьи даже не в понедельник, а в пятницу тринадцатого, сразу после того, как баба с пустым ведром перебежала дорогу черной кошке, чтобы тут же быть убитой невесть откуда взявшейся молнией в виде акции кармического устрашения.

Автобус вкопался на светофоре, аккурат напротив объявления на столбе: «Куплю волосы. Дорого!». Я еще раз с подозрением посмотрела на попутчицу. Наверняка есть специальные люди, которые постигли искусство вырывания женских волос в общественном транспорте, чем, собственно, и зарабатывают на жизнь. Судя по объему пакета и моим потерям по вине мадам, рыжие волосы сейчас в цене, и еще две остановки обеспечат ей «достойную зарплату», а мне – внушительные проплешины. Я быстро сплела косичку, забилась в угол сидения и прижала к груди черновик проекта и ноутбук.