Безымяныш. Земля (СИ) - Рымин Андрей Олегович. Страница 49

Тут мне слово. Я начал, я и закончу. Наскоро поведал, что было — и к главному.

— Тут ведь видишь, командир, как всё обернулось? Как я прежде от звора, так и Молчун от царя спасения в Бездне искал. Не за даром прыгал, от смерти бежал. Не поймут разве лорды?

— Не знаю, — вздохнул командир. — Не было прежде такого. По крайней мере, я не слышал про то. Подставили вы меня, мужики. Ох и крепко подставили.

— Я тебя так-то сейчас от верной смерти спас.

— Вот-вот, — поспешил я поддержать Молчуна. — Кабы не его дар, лежал бы ты уже сейчас хладным трупом. Чем подставили-то? Тем, что сразу не сказали?

— Вот именно. Командир, проглядевший такое, тоже виноват. И чего молчали? Всё равно ведь всплыло бы. Лучше сразу бы с повинной пришли. Мне перед хозяевами было бы проще оправдываться. Теперь даже не знаю.

— Так, может, не станешь рассказывать? — подался вперёд Молчун. — Лечилками себя поднял на ноги. Никаких даров. Змей говорит: раз в полоборота сверяют. Давай до того срока дотянем.

— От лекаря в отряде всем польза, — согласно закивал я.

Вернее, начал кивать и застыл, наткнувшись на взгляд одного из двоих, кто уж точно в секрете держать всё не станет. Дураки мы с Молчуном. Даже, если товарищи по отряду согласятся не выдавать нас, глядунам рот, увы, не заткнёшь. И Матвей понимает это лучше других.

— Нет, — покачал командир головой. — Только хуже будет. Спасибо, что не дал помереть, но хозяев я не собираюсь обманывать.

Последнее точно для глядунов сказано.

— Так и что? Его на арену теперь? — возмутился даже недолюбливающий Молчуна Сёпа. — После того, как командира отряда спас?

— Как хозяева решат, — пожал плечами Матвей. — Наказание за такой проступок — арена, но учитывая все обстоятельства… В общем, от себя могу слово дать, что все силы приложу, чтобы наказали иначе. Так-то лекарство — дар особый. Лекарей губить на арене — дюже расточительно. Почти уверен, что при кулаке оставят. Не горюй, Молчун, будешь лекарем трудиться, пока срок службы не выйдет. Может, даже жалование безымянного оставят.

Вот было бы здорово, если всё так обернётся. Губы против моей воли растянулись в улыбке.

— Только про наградные забудь, — со смешком, который все тотчас поддержали, добавил командир. — Ты и так уже при награде, какой на все пять оборотов хватит. Ну и повезло же тебе. С первой попытки и сразу дар лекаря. Другие за ним по пять раз в Бездну ходят и всё без толку. Расскажи хоть, что за испытание выпало.

— Загадка. Надо было воду переливать по трём банкам так, чтобы доверху сосуд один наполнить за раз и лишка не плеснуть.

— Интересно, — приподнял Матвей одну бровь. — Но давай всё потом. Сейчас надо в полис спешить. Мне-то грудь залатал, а других ещё лечить и лечить. Кожемяка, вон, до сих пор без сознания. Всё, народ. Привал закончен. Потопали.

* * *

Не припомню, чтобы капитан Абос заходил к нам в казарму. Не по чину ему. Если что, кого нужно ведут в его кабинет, а тут вон, наоборот вышло. Не успели мы вернуться с ужина, как в дверях появилась четвёрка городских стражей, сопровождаемая самим главой кулака. Коренастого усатого дядьку, не снимающего свой блестящий островерхий шлем даже ложась спать, как шутили безымянные, нельзя было с кем-либо спутать и в полумраке, заполнившим комнату.

— Где он? — обвёл взглядом казарму Абос.

Кого ищет — понятно. За Молчуном пришли. Вон, кстати, и Матвей, что ушёл к капитану, как только мы вернулись за стены — протискивается внутрь следом за своим начальником.

— Молчун, подойди.

Голос грустный, как и лицо командира. Не получилось? Арена?

— Я здесь, господин капитан.

Ну хоть не дерзит. Того прежнего хмурого грубияна с серьгой в ухе, что плыл с нами к Порогу, нет больше. Изменил его Арх. Даже чёлку, которая закрывала глаза, он подрезал. Надеется на прощение?

— Ты нарушил закон, безымянный, — холодно произнёс капитан. — Наказание за закрытую нору известно. Лекарь ты, летун, или боевой какой дар получил — нам нет разницы. Правила едины для всех, и не в моей власти менять их. Одевайся, Молчун. Ты отправляешься на арену.

Вот вам и особый случай. На миг в казарме повисла тишина, которую тут же нарушил обиженный возглас:

— Командир! Ты же обещал! — скривился обманутый в ожиданиях предз.

— На рассвете отправлюсь во внутренний город, — произнёс Матвей, отводя глаза от Молчуна. — Попробую поговорить с господином Мехмедом. Он близок к главе Дома.

— Если лорд Рауф сочтёт необходимым изменить наказание, — кивнул капитан Абос, — ты узнаешь об этом. Это только в его власти.

Молчун натянул на себя куртку, и его увели. Капитан тоже вышел со стражниками.

— Сейчас я ничего не мог сделать, — словно бы извиняясь, развёл руки Матвей. — Вся надежда на завтра. Капитан ведь тоже ничего не решает. Он следует правилам.

* * *

И утром, на поздний завтрак — на ранний нам, не идущим сегодня за стены, вставать по темноте смысла не было — командир не явился. Не врал — спозаранку рванул во внутренний город. Всё у него получится. Мехмед не откажет — он дядька практичный и рассудительный. Сегодня я уже не сомневался в успехе затеянного Матвеем дела. Волшебство солнечного света. С вечера настроение — дрянь, а проснёшься, поймаешь лицом лучи солнышка, и на душе сразу радостно.

— Пожрали? Давайте к командирскому дому. Капитан вызывает.

Принёсший приказ пустой был одним из посыльных Абоса, отчего считал себя чересчур важной птицей.

— Жрём ещё, — зло зыркнул на мужика Сёпа.

— Э… — смутился пустой. — Всё равно идите. Капитан ждать не будет.

— А на кой спрашиваешь тогда? — сплюнул под ноги посыльному недожёванный кусок мяса Сепан. — Идём, мужики.

В отсутствии Глиста, не вернувшегося пока из госпиталя, где остались и Лим с Косым, Метла самолично назначил себя правой рукой командира. Змей с Охотником, куда больше подходившие на эту роль, против не были. Один йок, не отряд мы сейчас, а два десятка безымянных, сидящих за стенами, когда другие все наши в походах. Тут без разницы, кто за главного. И чего нас капитан вызывает? Неужели, вернулся Матвей? Нет, так быстро не мог.

Абос встретил нас на маленькой площади, где, бывало, собирали народ, чтобы объявить нечто важное. Капитан был один. Стоял думал о чём-то, ждал нас.

— Не отряд, а беда, — укоризненно покачал он головой, когда мы построились перед ним в шеренгу. — Хорошо начинали, а, чем дальше, тем всё хуже и хуже работаете. Если бы не красная нора, что нашли, норму по прошлому месяцу вам бы не вытянуть. И потери большие. Даже возле полиса умудряетесь в неприятности вляпываться.

Мы молчали. Так-то ответ за работу отряда перед капитаном Матвею держать. И чего Абос хочет?

— А уж эта седмица… Отдохнули вон вроде. Должны были сил набраться. А в поход только вышли, и нате пожалуйста — одного на арену, троих в госпиталь, пятерых на тот свет. Не отряд, а сплошные убытки. И это при трёх боевых одарённых.

Абос грустно вздохнул.

— И Матвей так невовремя во внутрянку рванул… В общем, я это всё к чему? Мне приказ пришёл сверху — поменять командира отряда. Не прямо сейчас, — остановил он поднятой рукой моментально родившийся гомон. — По концу седмицы. Если норму по добыче не выполните. И совету плевать, что вас сами знаете кто возле полиса держит. Проблемы одного лорда — это не всегда проблемы всего Великого Дома. Господину Мехмеду одно подавай, совету другое. Хотите себе нового командира? Одного архейца из вольных, что раньше Иб-Дэям служил, предлагают.

Капитан прервался на пару мгновений, чтобы послушать наш недовольный ропот, и тут же продолжил:

— Вот и я не хочу. У меня к Матвею претензий нет. Сложилось так просто. Полоса неудач — бывает такое. Но мы это исправим. Сколько вёрст говорите до того лешего, что вы вчера бросили?

— И десятка не будет, — мгновенно отреагировал Сёпа. — Совсем рядом здесь.