Наследие. Часть 2 - Григорьева Юлия. Страница 8

– Но это не жизнь! – выкрикнула леди Дархэйм.

Он уже не слушал. Развернувшись, мужчина направился прочь, оставляя свою мать в одиночестве. Она быстро поняла, что он уходит, и мольба сменилась ненавистью. Женщина с силой ударила в дверь.

– Эрх, вернись! Тебе приказывает твоя мать!

– Моя мать умерла, – ответил Эрхольд негромко и больше не прислушивался, зная, что она вновь осыпает его проклятьями.

Годы не умолили материнской ненависти. Впрочем, возможно, все-таки ее рассудок был поврежден долгим одиночеством, но вникать в состояние душевного здоровья леди Дархэйм черный лорд не стал, оно ему было неинтересно.

– Чтоб ты сдох, выродок! – орала она, тут же визгливо требуя: – Открой немедленно эту проклятую дверь! Не смей уходить! Эрх, мерзкое отродье! – и вновь умоляла: – Прости меня, сын, прости! Я так давно не слышала человеческого голоса. Твои мертвецы меня пугают! Прошу, сын, выпусти меня, я больше не причиню тебя зла! Эрхольд! Ублюдок! Тварь из Бездны! Будь ты проклят! Сын, прошу…

Дархэйм свернул на лестницу. Покачнувшись, он схватился рукой за грязную стену, и издевательски захохотал, все-таки утратив равнодушие:

– Я тоже люблю вас, матушка! – выкрикнул мужчина. – Всей душой, дорогая моя.

Но уже через мгновение вернул себе самообладание и поспешил покинуть закрытую часть замка, решив узнать, как туда пробралась Ингер. Эрхольд отлично помнил, как в порыве ярости запечатал туда вход, и открыть его мог только он, но никак не леди Илейни, не имевшая даже толики магии, хотя бы этого мира. Но так хотя бы было подозрение, что две Силы все-таки могут вступить во взаимодействие. И в этом была бы даже польза, но Ингер Илейни оставалась пустышкой с канувшими в Бездну амбициями, и больше ничего.

На обратном пути он вновь остановился перед гобеленом с чудовищем. «Не всех тварей стоит призывать, с некоторыми человек справиться не в силах…». Картина-назидание. А он все-таки вызвал. Именно это чудище. Некоторое время юный Эрхольд смотрел, как извиваются щупальца растара, с отвращением, смешанным с восхищением перед мощью потустороннего стража, следил за приближением твари. После протянул ладонь, словно хотел поздороваться с порождением мира мертвых, и черные жгуты, обвив щупальца чудовища, разорвали его на части. Все оказалось до отвращения простым и скучным. Дархэйм усмехнулся, схватил гобелен за пыльный край и сорвал его со стены, а после, наступив на него, устремился дальше, тут же забыв и про гобелен, и про уничтоженного когда-то растара, и про наказ лорда Дархэйма-старшего.

Черный лорд промчался по переходам замка, подобно хищному зверю. Он уже свернул к покоям своей игрушки, когда услышал за спиной шорох и стремительно обернулся. Там стояла Виалин. Улыбка на ее губах угасла, и женщина дернулась в сторону. Усмехнувшись, Эрхольд направился к ней.

– Ты что-то хотела? – спросил он.

– Твои глаза, Эрх, – прошептала Виалин. – Они черные…

– Да, Ви, ты права, они черные, – кивнул мужчина. – Что-то не так?

– Это пугает…

– Правда? – он насмешливо изломил бровь.

Виалин сжала кулаки, словно заставляя себя не бояться, и вскоре она уже снова улыбнулась.

– Это все равно ты, Эрх, – ответила она.

– И как ты думаешь, кто я?

Его ирония совсем не нравилась женщине, но она все равно старалась ему доверять, потому что это был все тот же добрый и красивый мужчина, который обнимал ее так, будто она была его единственной ценностью. И помнила нежный шепот, и его поцелуи она тоже помнила. Просто его кто-то расстроил, и она должна успокоить, только и всего, а потом будет, как прежде. Обязательно!

Он сделал к ней неспешный шаг, мягко взял за подбородок, провел по нижней губе подушечкой большого пальца и насмешливо заглянул в бледнеющее личико. Эрхольд с интересом рассматривал свое отражение в глазах Виалин, отчетливо ощущая все более возрастающий страх. Она не понимала, что с ним, не видела причин для перемен, не подозревала, что своей настойчивостью еще больше распаляет и без того злого лорда.

– Так кто же я, малышка? – повторил Дархэйм свой вопрос, тесня Виалин к стене.

– Ты самый лучший на всем белом свете, – наивно ответила она и вздрогнула, когда спина коснулась холодной каменной стены. – Эрх, зачем ты пугаешь меня?

– Разве я тебя пугаю? – усмехнулся лорд. – Разве ты не любишь меня?

– Люблю, – пролепетала она.

– Тогда почему боишься? Любимых принимают всякими. Такими, – глаза его вновь стали серыми, и Виалин облегченно вздохнула, уже готовая протянуть к мужчине руки. Но глаза его вновь затопила чернота, не оставив не единого белого проблеска, клыки удлинились, оцарапав губу. Женщина заворожено следила за каплей крови, побежавшей по подбородку. – Такими.

Голос Эрхольда стал ниже и проникновенней, но отчего-то Виалин почувствовала настоящий страх. Она сжалась и отдернула руки, а мужчина сделал шаг назад и осклабился, обнажив в жутком оскале заострившиеся зубы, а потом закончил:

– И даже такими.

Черная Сила взметнулась, закружила змеями, опутала тело лорда, почти полностью скрыв его, но в этой клубящейся хищной тьме, Виалин увидела очертания тела. И оно показалась Виалин столь пугающим, что она закричала и закрыла глаза руками.

– Ты все еще знаешь, кто я? – прогрохотал голос чудовища из Бездны. – Ты все еще любишь меня?! Отвечай!

И он снова шагнул к возрожденной. Она не выдержала. В панике оттолкнула от себя Эрхольда, почти вернувшего себе прежний облик, развернулась и бросилась прочь, спеша скрыться за тяжелыми дверями его покоев. И его злой смех только подстегивал девушку, не позволяя остановиться или обернуться. Дархэйм замолчал, слушая, как невдалеке грохнула дверь, как скрипнуло по полу тяжелое кресло, ставшее дополнительной преградой. Если бы он захотел, ни двери, ни кресло, ни даже вся утварь в его комнатах не задержали бы черного лорда. Но ему сейчас не было дела до дрожащего мышонка, который спрятался в его покоях. Так было даже лучше, она не должна любить, только не та душа, что заключена в желанном теле.

После откинул со лба черную прядь и толкнул дверь в покои Ингер. Она отпрянула, как только черный лорд вошел.

– Подслушивать нехорошо, сладкая, – усмехнулся он и поманил к себе женщину, сейчас живо напомнившую зверька, готового сорваться с места при первых же признаках опасности.

Она тоже боялась его, но боялась гораздо сильней, чем та глупышка, которая поддерживала жизнь в теле Виалин до возвращения его хозяйки. И пусть Эрхольд знал, что его возлюбленная жива, но видеть ее он хотел именно в этом теле. А может, это был всего лишь самообман, и он просто желал видеть это тело покорным и податливым, потому что вожделенную добычу он готов был принять в любом обличье. Лишь бы можно было прикоснуться, убедиться, что она не бесплотный дух.

Дархэйм мотнул головой, отгоняя мысли о Виалин и ее возрожденном теле. Взгляд вновь почерневших глаз устремился к Ингер, и лорд поманил ее к себе. Мгновение поколебавшись, она все-таки шагнула в его сторону, и Эрхольд рассмотрел струйку пота скользнувшую по виску. Усмехнувшись, мужчина направился к удобному глубокому креслу, на ходу расстегнув камзол до конца. Усевшись, он ослабил шнурок на штанах, и рассмеялся, глядя в голодные глаза леди Илейни.

– Я хочу расслабиться, – сказал он и откинул голову на спинку кресла, следя из-под полуприкрытых век за приближением женщины.

Подойдя к креслу, Ингер опустилась между разведенных мужских ног и оттянула ослабленный край ткани. Она тихо застонала, когда черный лорд приподнял бедра, подаваясь ей навстречу.

– Эрхольд… – хриплый шепот сорвался с уст женщины.

– Продолжай, – велел Эрхольд, опустил ладонь ей на затылок и направил голову вниз.

Протяжно вздохнув, он опять откинул голову, отдавшись во власть умелых ласк. Призрачная краткая власть над любовником неожиданно опьянила Ингер.

– Эрх, – позвала она.

– Что? – чуть раздраженно спросил Дархэйм, не открывая глаз.