Тафгай. Том 8 (СИ) - Порошин Влад. Страница 28

— Хатулёв, мать твою, опят хулиганит, — прошипел Васильев, догадавшись, что голос принадлежит Наташе, жене рижского хоккеиста. — Привёз ты, Иван, на нашу голову алконафта.

Моментально вся мужская часть нашей компании бросилась на помощь. Дом, где поселились семьи Хатулёва и Рагулина, находился в метрах двадцати через дорогу от того места, где мы сейчас готовили шашлык. Движение на этом участке проезжей части было нулевым, поэтому Наталья стояла посреди дороги, а Виктор Хатулёв надвигался на супругу, сжимая хоккейную клюшку в руке. «Идиот пьяный, — подумал я и первым выскочил наперерез. — Когда же уже шамандидзе приедет? Тут половину команды пора кодировать до потери пульса».

— Витя, брось клюшечку, — криво усмехнулся я, глядя в мутные глаза хоккеиста. — Завтра протрезвеешь, и мы с тобой по душам поговорим.

— Всё нормально, — пролепетал заплетающимся языком Хатулёв.

Я отлично помнил, что Виктор в будущем из-за злоупотребления спиртным закончит с хоккеем в 26 лет, после чего лихо покатится по наклонной плоскости жизненных неурядиц вниз. Поэтому и умрёт в 39 с небольшим. А тело Хатулёва найдут в какой-то канаве, при всём при том, что природа наделила его мощным телосложением, прекрасным катанием и великолепным пониманием хоккея. Лично я надеялся здесь, в Штатах, перевоспитать талантливого спортсмена, но пока руки до него не доходили, да и шаман Волков где-то задерживался.

— Смотри, кто едет? — Показал я рукой за спину хоккеисту.

Витя, немного пошатываясь, оглянулся. И в эту секунду я одним длинный прыжком оказался на дистанции удара. Далее стремительный левый хук просвистел, разрезая воздух, и мой здоровый кулачище опустил точно в скулу Виктора Хатулёва. Клюшка из его руки взлетела куда-то в воздух, а тело спортсмена рухнуло в пожухлую осеннюю траву. Ибо я рассчитал всё чётко — ударил больно, но аккуратно с нерабочей левой руки, к тому же предусмотрительно отправил Витю с асфальтовой дороги на мягкий газон, чтобы молодой человек не покалечился и успокоился хотя бы до утра.

— Я больше так не могу! — Заревела Наталья. — Я хочу уехать домой, в СССР!

— Если ты, Наташа, уедешь в СССР, то уедет и он, — я кивнул на поверженное тело горе-алкоголика. — Я всё понимаю, у нас многие поженились быстрей-быстрей, чтобы выпустили заграницу. Поэтому прошу тебя, потерпи до Нового года. В конце декабря мы сможем дозаявить кого-нибудь другого. Обещаю, что хулиганить он больше не будет. И в скорости от алкогольной зависимости я его излечу.

— Пойдём к нам Наташа, — к девушке подошла моя Лиза Савьер. — У нас небольшой торжеств, а этот крези ребята сейчас отнести спать.

— Взяли мужики. — Махнул я рукой. — Не хватало, чтобы Витя простудился. Нам через три дня в настоящий хоккей играть.

— Давно пора было дать ему по щам, — пробурчал Валерий Васильев. — Даже я тут не пью, а он, салага, вообще берега попутал. Ну чё смотрите? Взяли!

В четверг 11-го октября за час до матча против команды из Сент-Луиса я решил прогуляться вокруг одной из лучших хоккейных арен США — «Мэдисон Сквер-Гардена». Кстати, если посмотреть на неё с высоты птичьего полёта то этот нью-йоркский многофункциональный стадион поминал именно хоккейную шайбу. Меня же больше интересовало другое — пойдут ли на матч местные любители спорта? Не знаю почему я сомневался, наверное, из-за сегодняшнего неспокойного сна, который не отпечатался в памяти, но неприятные мысли сами собой роились в голове. Благо волнения оказались напрасны, жители американского мегаполиса и его гости выстроились в огромную очередь к кассам.

— Хелло, Таф! — Кричали из толпы, узнавшие меня люди. — Задайте этим проклятым «блюзменам»!

— Окей! — Смеялся я. — Сколько шайб забить?

— Пять! Нет, шесть шайб! — Ответил кто-то.

— А я поставил на семь! — Выкрикнул ещё один любитель хоккей.

— Окей, окей, забросим восемь, чтобы наверняка, — улыбнулся я и проследовал дальше.

«Куда же всё-таки подевался шаманидзе? — думал я, топая обратно к служебному ходу. — По моим расчётам Волков ещё неделю назад должен был прибыть из мест не столь отдалённых. И это не нормально, что я на каждую игру нанимаю местного принстонского травматолога. Старший тренер Эл Арбор уже несколько раз указывал, что без врача играть нельзя. Хоккей — это всё же не покер. Тут так иногда прилетает, что мама не горюй. Но есть и хорошая новость — хоккеисты после инцидента с Хатулёвым перепугались и на время притихли. Даже чехословаки два последних дня пивом в супермаркете не затаривались, значит уважают грубую физическую силу. Вот и начальник Чукотки, тоже что-то затихарился, даже на матч не поехал. Наверняка послал телеграмму в Москву и ждёт новых указаний, к гадалке не ходи».

— Как настроение мужики? — Спросил я, войдя в раздевалку, где все уже натягивали хоккейную амуницию.

— Первый раз что ли против профессионалов играем? — Пробурчал по-деловому Валера Васильев, аккуратно фиксируя щитки на ноге изолентой.

— Ты только, Вася, на льду никого не убей, — засмеялся я и обратился к Хатулёву. — Скула не болит?

— Самое то, — буркнул Виктор.

— Обращайся ещё, — хохотнул я и уселся рядом с Харламовым. — Ты как Валер, готов?

— Много у Сент-Луиса костоломов?

— Есть один с отбитыми мозгами — Стив Дубрано. — Кивнул я. — В прошлом сезоне я его дважды колотил, но там всё плохо, бесполезно. Капитан гостей, Барклай Плэгер, тоже не подарок. Скорее всего он и его брат Боб будут выходить против нас. Главное голову не опускай и всё будет окей.

— Тлидцать тли, — сквозь зубы прошипел Валерий Харламов.

Второй период матча против «блюзменов» из города Сент-Луиса мы начали при замечательном счёте 0: 0. К сожалению вся первая двадцатиминутка ушла на бесконечные стыки, зацепы и толкотню у бортов. А так же пару минут улетело на мою драку со Стивом Дубрано. Я решил: «А чего тянуть, чего ждать? Не дй Бог покалечит Харламова или Александрова, или ещё кого из парней». Из-за чего в первом периоде было не до хоккея. Иногда, когда нам удавалось выбраться на «чистый» лёд и атаковать ворота гостей, которые защищал перспективный молодой голкипер Джон Дэвидсон, то шайбы как назло летели либо мимо, либо точно в пузо высокому и габаритному парню. Наш старший тренер Эл Арбор после каждой неудачи только приговаривал: «Окей, парни, окей».

— Даже Бобров нас бы уже давно обматерил, а этот всё окей, да окей, — хмыкнул Валера Васильев, когда наша первая пятёрка выехала на стартовое вбрасывание.

— Спокойно, Вася, первый период можно считать разведкой боем, — пробурчал я и вкатился в центральный круг, где меня на точке уже поджидал старый знакомый Гарри Унгер, по прозвищу «Айрон мэн» или «Железный человек».

— Хелло, Таф, — поздоровался он в десятый раз за эту игру, при этом криво усмехнувшись.

— Бонжюр, — ответил я с улыбочкой, давая понять, что у меня всё под контролем.

«Хотя какой тут к чёрту контроль, — подумал я и за какие-то доли секунды выбил себе за спину шайбу, брошенную арбитром на лёд. — Ворота расколдуем, вот тогда и будет самый настоящий контроль».

Юра Тюрин моментально передал чёрный диск своему напарнику по защите Васильеву, который почти в касание отпасовал на левый край Боре Александрове. «Малыш» шайбу принял и попытался было разогнаться и убежать от опекающего его Пьера Плата, неплохого крепкого нападающего НХЛ, но канадец словно кочергой зацепил Бориса своей клюшкой. Зато на чистый лёд удалось вырваться мне, поэтому Александров тут же наградил меня отличной передачей на ход.

Правда у чужой синей линии Барклай и Боб Плэгеры, игроки обороны «Блюз», дальнейший путь к своим воротам перекрыли. Но по правому борту уже летел в атаку Валерий Харламов. И хоть по пятам преследовал нашего нападающего Глен Сатер, тот самый, который в 80-е годы в качестве тренера четыре раза выиграет кубок Стэнли с «Эдмонтон Ойлерз», пас в направлении легенды №17 я сделал почти на автомате.