Твои губы - судьба моей кожи (СИ) - "Ie-rey". Страница 11

Сэхун пару раз открывал рот, чтобы спросить, но так и не смог. Решил, что лучше уж ему не знать.

— Твои родные не будут волноваться, что ты задерживаешься? — спросил наставник Ким, когда они катили по мосту.

— Я же не маленький уже, — буркнул Сэхун, нахохлившись. — Не будут. Может, и вовсе не хватятся.

Наставник Ким едва заметно нахмурился при последних словах, но ничего по этому поводу не сказал. Зато остановился на углу, где начинался ряд торговых лавок, и негромко попросил Сэхуна подождать его в машине.

Наставник вернулся в самом деле быстро и поставил на заднее сиденье большой пакет с хорошо знакомым Сэхуну логотипом. Логотипом компании, выпускавшей одежду и бельё для омег. Настроение Сэхуна улетело ниже плинтуса и окончательно пробило пол.

Сэхун мрачно глазел на приборную панель и даже не смотрел, куда его везут. Пытался разобраться в себе и понять, что не так. Ему хватало ума осознавать, что такой альфа, как наставник Ким, никогда на него не посмотрит даже с искрой интереса, потому что воспитанием промывают мозги с детства. Чонин наверняка родился и вырос в своём параллельном мире, где омеги как куколки: красивые, ухоженные, знающие себе цену, с безупречными манерами. Сэхун видел таких по телевизору. Это не мешало ухоженным омегам создавать альфам проблемы, но они отличались от тех омег, которых Сэхун знал в своей реальности. Он и сам отличался, потому что таскал в кармане “бабочку”, умел ей пользоваться и махал кулаками в драках.

Сэхун наткнулся взглядом на собственные руки и тут же судорожно стиснул их в кулаки, потому что грязные ногти, огрубевшая кожа, ссадины и царапины. Наверное, Ким Чонину стоило немалых трудов прятать брезгливость и отвращение, когда на занятиях он касался этих рук.

Сэхун понимал, что наставник Ким, Ким Чонин, никогда его не заметит. Это справедливо, но обидно. Потому что Ким Чонина Сэхун не ненавидел. И ещё обиднее и больнее знать, что внимание наставника и его солнечная улыбка — это лишь одолжение. И больно, что у наставника уже есть омега.

Сэхун разрывался внутри на части, потому что наставник был вправе встретить любящего омегу и жить счастливо, но делиться наставником не хотелось. Наставник Ким помог ему, отогрел добротой, и даже Тонэ помог Сэхуну из-за наставника Кима — проявил ответственность за партнёра и постарался оправдать доверие. Раньше Тонэ уж точно не сподобился бы, но наставник Ким мало-помалу менял всех ребят, заставлял их доверять друг другу не только во время танцев, заставлял их чувствовать ответственность в обычной жизни. Тонэ ведь даже признал себя проигравшим в споре, когда к нему сегодня пара омег пыталась подкатить, а такого прежде не случалось.

Сэхун копался в себе и во всём этом, но легче не становилось. Он даже самого себя не мог понять до конца. Ведь знал же, что нельзя и напрасно, а продолжал думать всякое и пялиться на Ким Чонина.

То место, где наставник Ким остановил машину, Сэхун, тем не менее, узнал. Тут и видел наставника накануне. Они выбрались из салона одновременно, и наставник посмотрел на Сэхуна с лёгким укором. Сэхун тут же припомнил фильмы, где альфы обычно распахивали дверцы и помогали омегам выйти. Ладно уж, Сэхун мог и обойтись.

Наставник Ким завёл его в холл школы искусств и потянул в просторный коридор, а у двери с табличкой “Раздевалка”, задержал и вручил тот самый пакет.

— Прежде чем ты решишь обидеться, проясню свои мотивы, — твёрдо заговорил наставник Ким, строго глядя на смешавшегося Сэхуна. — Твоя одежда не плоха, но все в классе будут смотреть на тебя. Постоянно. Поэтому ты толком и увидеть ничего не сможешь, потому что тебе наверняка будет неловко. Что хуже, остальные тоже будут плохо заниматься, раз уж займутся тем, что будут глазеть на тебя. Если ты не против сорвать урок, то можно оставить всё так, как есть. Выбирай, Сэхун-и.

Сэхун с опаской глянул на наставника Кима. Поймал лукавую улыбку и невольно улыбнулся в ответ.

— Нет, сорвать урок я не хочу.

— Тогда беги и переоденься, а потом сразу сюда, — Наставник Ким указал на дверь напротив раздевалки. — После занятия сможешь переодеться снова. Давай.

Сэхуна втолкнули в раздевалку раньше, чем он успел раскрыть рот и спросить, что ему делать, если одежда не подойдёт. Наставник ведь понятия не имел, какие у Сэхуна размеры. Наверняка вещи оказались бы Сэхуну велики, наставник же видел его только в мешковатых брюках и безразмерных кофтах.

Но поезд ушёл, потому Сэхуну пришлось вытряхнуть содержимое пакета на широкую лавку. В небольшой коробке нашлась мягкая обувь, идеально подходившая для танцев. Сэхун аккуратно открыл пластиковую упаковку и выудил из неё тёмно-серые узкие брюки. В другой упаковке оказалась модная светлая рубашка в тонкую серую полосочку — в тон брюкам. А потом Сэхуна бросило в жар при виде фигурной упаковки с блестящей серебристой тканью внутри. Он растерянно прикоснулся пальцами к трусам, которые и на теле не ощущались бы, наверное.

Сэхун медленно сел на лавку и прижал ладони к пылающему лицу.

Наставник Ким купил ему даже трусы! Чёрт возьми! Сэхуну купил трусы альфа! И Сэхун понятия не имел, что ему теперь делать. Выигрышнее всего выглядел вариант “броситься с разбега под автобус”. Легче сдохнуть, чем принять такое. Но трусы были очень красивые. Сэхун в жизни не прикасался к такой ткани и ничего подобного не носил. Надеть такие трусы для него приравнивалось к кощунству. Только потому он и рискнул. В силу привычной для Сэхуна дерзости. Если уж нарушать, то с размахом. Правда, признаться самому себе, что он хочет показаться наставнику Киму в выбранной наставником Кимом одежде, Сэхун так и не смог.

Сэхун осторожно влез в обновку, сглотнул, провёл ладонями по бёдрам и улыбнулся. Удобно и красиво, идеально для его “сокровища”. Ну а когда оделся полностью и взглянул на себя в большое зеркало, сглотнул ещё раз. Наставник Ким выбрал ему одежду так, будто предварительно тщательно обмерил всего Сэхуна с головы до ног. Всё сидело на Сэхуне один к одному, будто по нему было сшито. Ткань красиво облегала тело, обтягивала исключительно на заднице, но длина рубашки позволяла отчасти это скрыть. Интрига, да уж…

Сэхун спохватился, кинулся к раковине, пустил воду и тщательно принялся тереть щёки ладонями, безжалостно отмывая лицо с помощью фиалкового жидкого мыла. Пребывая в отчаянии, сражался с лохмами — придавал им пальцами и водой относительно приличный вид.

Только придя к выводу, что он не слишком смахивает на пугало, Сэхун рискнул выползти из раздевалки и добрести на ватных ногах к нужной двери.

В танцклассе под негромкую музыку несколько пар кружились в вальсе, но Сэхун торопливо обшаривал взглядом помещение, пока не нашёл наставника Кима у окна. Тот беседовал с молодым человеком в полосатом костюме, но сразу заметил Сэхуна. Долго смотрел на него, после небрежно кивнул собеседнику и лёгкой стремительной походкой направился прямиком к мечтающему провалиться сквозь землю Сэхуну. “Провалиться” пришлось отложить до лучших времён, поскольку наставник Ким улыбался ему. Подошёл, ловко ухватил за руку и поволок в центр класса.

— С вальсом справишься?

— Я… но… наставник…

— Просто Чонин. Ты сейчас не на занятии. Потанцуешь со мной?

Изысканный поклон и протянутая рука. У Сэхуна сердце оборвалось и рухнуло вниз, заколотилось в самых пятках. Ему безумно нравилось имя наставника, но он запрещал себе даже в мыслях называть наставника просто Чонином. Чтобы сохранять дистанцию и помнить — невозможно.

Но какого чёрта? Даже если это сказка, это была сказка Сэхуна, а все прочие могли проваливать к дьяволу дружным строем.

Сэхун облизнул губы и вложил пальцы в ладонь Чонина. “Просто Чонина”.

Невольно прикрыл глаза, ощутив горячее прикосновение под левой лопаткой. Ладно уж, сердце всё ещё трепыхалось в пятках и никуда оттуда в ближайшее время не собиралось.

— Шаг, — почти неслышно подсказали на ухо.

Сэхун соглашался на танец и позволял Чонину вести, доверчиво следовал за ним и старался двигаться так, чтобы это хоть немного соответствовало той красоте, что демонстрировал Чонин сам по себе. Старался, пока всё ещё думал о людях вокруг. До того, как встретил пристальный взгляд тёмных искристых глаз. Потом он уже смотрел только Чонину в глаза и растворялся в музыке и движении. Чувствовал под пальцами сильное плечо и слегка сжимал тонкую ткань белоснежной рубашки.