Твои губы - судьба моей кожи (СИ) - "Ie-rey". Страница 8

Чонин мягко потянул Сэхуна к себе, помогая встать с пола и выпрямиться. Уверенно привлёк к себе напряжённое тело и коснулся ладонью спины слева, под лопаткой — там быстро стучало. Он тихо хмыкнул, прикинув, что подбородок Сэхуна на сантиметр выше его собственного, и оплёл пальцами правую руку Сэхуна. Тот растерянно смотрел на его плечо и от волнения всё плотнее сжимал губы. Вблизи его лицо казалось ещё бледнее, а черты — тонкими и чистыми. С виска соскользнула пушистая прядка, открыв пробегающую под нежной кожей голубую жилку.

Чонин прижимал ладонь к спине Сэхуна и чувствовал, как дрожит упрятанное в мешковатую одежду тело. Пожалуй, если бы он попросил Сэхуна успокоиться и не волноваться, это возымело бы противоположный эффект, потому он решил промолчать. Просто стоял, касаясь спины под лопаткой и чужой, чуть подрагивающей, руки, и ждал.

Сэхун оставался всё таким же напряжённым. У него даже губы побелели. Лишь через минуту Чонин осознал, что Сэхуну страшно. Не из-за танцев.

Сэхун боялся его.

Чонин сам растерялся поначалу — он к иному привык. Даже если ему не всегда удавалось производить приятное впечатление сразу, то со временем — почти всегда. Но прямо сейчас О Сэхун оставался напуганным и не пытался ответить прикосновениями. Сердце под правой ладонью Чонина колотилось, как угодившая в силки птица.

— Это лишь вальс, — попытался как можно мягче подбодрить Сэхуна Чонин. — Ты сказал, что умеешь. Твоя рука…

— Знаю, — хмуро буркнул Сэхун, продолжая пялиться исключительно на шов на пиджаке, но хотя бы Чонин ощутил робкое касание прохладных пальцев, а на плечо наконец легла невесомой пушинкой ладонь. Сэхун сделал глубокий вдох, будто вознамерился кинуться в холодную воду с головой и нырнуть.

— Начнём? — едва слышно спросил Чонин. Сэхун молча кивнул, разглядывая с преувеличенным вниманием собственную ладонь на плече Чонина.

— Шаг…

Чонин сделал шаг вперёд, и Сэхун попытался повторить это же. Они закономерно столкнулись. Чонин невольно сжал в левой ладони руку Сэхуна крепче, чтобы удержать и помочь восстановить равновесие.

— Я веду, а ты следуешь за мной, — подсказал он. Сэхун тут же упрямо вскинул подбородок и опалил его возмущённым взглядом. — Тебе потребуется немало сил для этого, но у нас ничего не получится, если ты не позволишь мне вести.

— Позволю? — Сэхун вновь смотрел на правое плечо Чонина.

— Как думаешь, я хорошо танцую?

Сэхун замер, на миг осторожно приподнял длинные ресницы, чтобы поймать взгляд Чонина, тут же вновь уставился на плечо.

— Конечно. Вы же учитель танцев.

— Прекрасно. Значит, в том, что касается танцев, ты мне доверяешь? — Чонин мягко подхватил правую ладонь Сэхуна и уверенно провёл большим пальцем по прохладной коже. Погладил. — Доверяешь, да?

— Да… — неохотно выдохнул Сэхун.

— Тогда я предлагаю тебе начать вальс, следуя за мной. — Чонин улыбнулся, отметив, что прочие ребята уже сгрудились в кучку и изо всех сил прислушивались, наблюдали за ним и Сэхуном. Потому его слова предназначались сразу всем. — Ты можешь согласиться, если хочешь танцевать, и мне потребуется оправдать твоё доверие. Или ты можешь отказаться, если не хочешь и не доверяешь. Выбирать тебе, Сэхун-и, но играть в это мы должны вдвоём, иначе никак.

Сэхун уставился на него широко раскрытыми глазами. Торопливо облизнул побелевшие от волнения губы и вцепился в левую ладонь пальцами.

— Шаг, — глядя в прозрачные от беспокойства глаза, тихо подсказал Чонин. И сдвинул ногу вперёд. Сэхун послушно шагнул назад. Держался скованно, но делал всё верно. — Ещё шаг… Ещё… Поворот… Шаг… Чудесно. Обратно.

Чонин наблюдал за Сэхуном и почти не подсказывал больше. Сэхун в самом деле умел танцевать вальс. Чем спокойнее и увереннее он становился, тем естественнее двигался. С плавностью и изяществом. С искренностью. Прикрыв глаза, он танцевал уже по-настоящему. Без музыки. И сердце под ладонью Чонина стучало сильно и ровно.

Чонин вновь отметил, что прочие студенты позабыли о занятии и просто стояли и глазели на него и Сэхуна, двигавшихся по залу свободно и непринуждённо. Чонин вновь перевёл взгляд на Сэхуна и поймал улыбку, вернувшую губам Сэхуна краски. Сэхун следовал за ним безупречно с закрытыми глазами и… улыбался. Чонин не узнавал его. Не узнавал в нём худого нескладного и вечно всем недовольного утёнка. Сейчас лицо Сэхуна выглядело спокойным и умиротворённым, как будто весь мир лежал у его ног, а солнце светило только ему.

Чонин продолжал двигаться, а Сэхун продолжал следовать за ним в танце под стук собственного сердца. Не идеально, но со знанием, показывая потенциал, способный распуститься при должном внимании.

— Вот хрен скажешь, что он так может, — обиженно прогудел Тонэ и разрушил минуту гармонии, заставив Сэхуна вздрогнуть всем телом, сбиться и замереть в руках Чонина.

Чонин на шаг отступил, намеренно удержал на несколько секунд дольше пальцы Сэхуна в ладони, наслаждаясь шелковистой кожей под подушечками, и поклонился.

— Благодарю. Это было приятно.

Чонин обвёл чуть насмешливым взглядом притихших ребят.

— Посмотрели? Это то, что я желаю увидеть в вашем исполнении. Сэхун-и вам продемонстрировал достижимость цели при должном старании.

— Просто у Сэхуна задница что надо, — заворчал Ниа.

— Если бы дело было только в заднице, Тонэ тоже с полтычка бы всё выполнял правильно. Продолжайте, пожалуйста.

Чонин повернулся к Сэхуну, едва студенты взялись вновь отрабатывать базовые шаги. Сэхун стоял на том же месте и смотрел вниз.

— Ты знаешь только вальс? Или что-нибудь ещё?

— Сальса, танго и румба. С румбой у меня хуже всего, — после долгой паузы ответил Сэхун.

— Ты сам занимался?

Сэхун слабо кивнул, поколебался и едва слышно добавил:

— Видел, как занимались другие. Смотрел, запоминал, а когда была возможность… повторял.

— Ты мог бы заниматься танцами…

— Не мог бы! — неожиданно резко перебил его Сэхун и отвернулся.

— Но тебе нравится.

— Нравится, — не стал спорить Сэхун, обхватил левое запястье пальцами и с силой провёл ногтями по коже, оставляя белые полосы на предплечье. — Но никто не станет спрашивать, что мне нравится и чего мне хочется.

— Но я тебя спрашиваю, ведь так?

— И что вы можете? — Сэхун резко повернулся к нему и требовательно посмотрел ему в лицо. — Вы всего лишь можете учить меня на дополнительных занятиях до конца учебного года. Это всё. Больше ничего!

Сэхун кинулся в угол, подхватил сумку и бросился прочь. Оклик его не остановил. Студенты, прекратившие заниматься из-за выходки Сэхуна, засуетились под строгим взглядом Чонина и вернулись к шагам.

Чонин отошёл к подоконнику и посмотрел за стекло. Сэхун появился на баскетбольной площадке, бросил сумку у решётки, взял мяч и принялся бродить с ним под корзиной.

Скрестив руки на груди, Чонин просто наблюдал и пытался понять. Пока рядом не обнаружился Ниа.

— Не напрягайтесь так, наставник Ким. Он придёт на следующее занятие. Он любит танцы.

— Тогда почему он…

— У него дядя — хозяин квартала. Мерзкий тип. В семье хотят, чтобы он умел что-то… — Ниа выразительно пошевелил пальцами в воздухе, подбирая нужное слово, — полезное, понимаете? Обтачивать детали, сваривать, работать с деревом, ремонтировать технику, шить, готовить. Что-то простое и нужное. Танцы им не понравятся, потому что они не нужны. Их не купишь и не продашь. Танцы для мажоров. И Сэхуна так, как Тонэ, вы не разведёте. Он как раз предпочитает не привлекать к себе внимания. Не хочет, чтобы его замечали. Ведь если его станут замечать, дядя отправит его туда, где получит от этого выгоду.

— В бордель? — задумчиво предположил Чонин. — Потому что он очень красивый?

— Соображаете, — довольно кивнул Ниа.

Домой Чонин вернулся без настроения. Запер дверь и бросил ключи в глиняную чашку, но тут же затрезвонил телефон в гостиной. Чонин стянул ботинки, пробежался босиком по ковру и поискал трубку в груде диванных подушек. Звонил ему господин Шин, владелец школы искусств. Чонин договорился встретиться с ним утром.