Малыш по договору. Подари мне счастье (СИ) - Довлатова Полина. Страница 24

— Если всё сложится удачно, то мама с Вадимом улетят в Германию и пробудут там довольно продолжительное время. К тому моменту роды уже могут свершиться, и мне не придётся ей рассказывать.

— Я тебя поняла. Буду молчать, — Комарова делает жест рукой, как бы закрывая рот на замок и утвердительно кивает, после чего кладёт передо мной какой-то документ, который предварительно вытащила из ящика стола. — Тогда думаю нам стоит быстрее перейти к сути дела, чтобы не затягивать процесс.

— Что это? — беру документ в руки, пытаясь собрать мозги в кучку и вчитаться в суть написанных там слов.

— Договор суррогатной матери с будущими родителями. Ты сейчас его подпишешь, чтобы потом время не тратить на лишнюю суету. Клиент придёт, поставит свою подпись и можно будет перейти к основной, так сказать, части. Он этот договор уже миллион раз читал и подписывал, так что дело только за тобой. Прочитай внимательно пункты и поставь подпись на последней страничке, где галочка.

— Подождите, а почему только клиент ставит подпись? Насколько я понимаю, оба родителя должны расписаться.

— В твоем случае, контракт будет подписан только с отцом.

— У малыша не будет мамы? — спрашиваю удивленно, тут же почувствовав неприятный укол где-то между рёбер. Уж я то знаю, что такое расти без одного родителя...

— Только отец, — уклончиво отвечает Коморова, посмотрев на часы. — Вообще, у нас не приняты личные контакты суррогатной матери с заказчиками. Но здесь такой случай... Клиент требует, чтобы ты находилась под его личным контролем на протяжении всей беременности. И поверь, там такой человек... лучше согласиться...

— Подождите, но, если я подпишу... Как же.. Он не хочет сначала со мной увидеться? Переговорить? Он ведь хотел встретиться…

— Да, чтобы обсудить дальнейшие детали. Не волнуйся, детка. Твою кандидатуру он уже одобрил. Да и к тому же, ты ведь сотрудник клиники и систематически проходишь у нас все необходимые обследования и анализы. За твою способность выносить ребёнка я поручилась лично. Ну а детальный осмотр мы уже с тобой позже проведём. На данном этапе, для того чтобы подписать договор вполне достаточно того, что есть в твоей медицинской карте. Тем более все обследования у тебя свежие, — протягивает мне ручку. — Тут всё стандартно, можешь не переживать. Исключение составляют только те моменты, которые мы с тобой уже обсуждали — тот факт, что ты ещё не рожала и личный контакт сурмамы с клиентом.

Прикусив губу, мажу взглядом по каждому пункту договора, но честно говоря, вижу перед собой просто кучу расплывшихся букв. Мозг уже не в состоянии вникать в суть и детали.

Заношу ручку над договором, чувствуя, как кожа пальцев мгновенно начинает плавиться, а сердце в груди стучит как у перепуганного кролика.

— Всё верно. Здесь подпись и ещё на этих двух экземплярах.

Ручка застывает в миллиметре от бумаги, когда в коридоре вдруг раздается тяжелая мужская поступь и через мгновение дверь кабинета распахивается.

— А вот и заказчик. Как раз вовремя, — боковым зрением улавливаю, как губы Комаровы расплываются в напряжённой улыбке.

Отложив ручку, разворачиваюсь в сторону двери, и… воздух резко застревает в горле, когда мой взгляд фокусируется на знакомом мужском лице и шраме, пересекающем левую бровь.

Глава 13

Пальцы, до сих пор сжимающие ручку, немеют, а кровь напором ударяет в виски.

Этого просто не может быть.

Не может...

Кажется, я произношу эту фразу губами, потому что взгляд Воскресенского, только что прожигающий мои глаза, вдруг опускается на них. Это ощущается как прикосновение. Или как если бы я обожгла губы крутым кипятком.

Не знаю как долго длится эта немая сцена. Возможно, не дольше минуты, но по моим ощущениям мы молчим и просто смотрим друг на друга целую вечность. Голова на нервной почве начинает кружиться. Становится трудно дышать и кажется, что кабинет вместе с этими бесчисленными фотографиями младенцев и счастливых беременных женщин, сужается вокруг меня до размеров спичечного коробка.

— Игорь Сергеевич, доброе утро, проходите, пожалуйста, — до сознания, словно через толстый слой ваты, доносится голос Комаровой. — Мы как раз с Алисой Александровной пришли к подписанию договора и ждали вашего появления.

Воскресенский неторопливо закрывает дверь, на секунду отлепив от меня взгляд, после чего проходит к столу.

Я же вообще от него глаз оторвать не могу. Не уверена, что могу шевелиться или хотя бы дышать. Тело словно парализовало от макушки до кончиков пальцев.

— Сейчас Алиса поставит свою подпись, а вы свою, Игорь Сергеевич, после чего можно будет обсудить детали. Я думаю, то есть, надеюсь, что в этот раз всё пройдёт успешно. Что-то мне подсказывает, наверное, внутреннее чутьё, что теперь процедура обязательно пройдёт успешно, — Ирина Дмитриевна продолжает тараторить, заискивающе улыбаясь Воскресенскому, а я даже не совсем разбираю, что именно она говорит.

Всё моё внимание, каждое из пяти чувств, и все возможные рецепторы, существующие в теле человека, сосредоточены в данный момент на этом мужчине. Мозг отказывается воспринимать истину о том, что это его ребёнка я должна буду выносить. Как будто моя психика включила некий защитный механизм вроде отрицания и разделило внутренние ощущения на ДО и ПОСЛЕ того, как Воскресенский вошёл в кабинет.

— Алиса, думаю, пора ставить подпись? — Комарова резко вклинивается в пространство передо мной, подняв со стола ручку и снова протянув мне, обдав при этом нервным взглядом. — Во всех трёх экземплярах. А потом уже вы, Игорь Сергеевич.

Словно в коматозе я беру ручку и возвожу над договором, но поставить подпись так и не решаюсь. Просто не могу. Мысли в голове ударяются друг об друга, смешиваются с кучей эмоций, которые у меня даже идентифицировать до конца не получается. Какая-то каша образуется в голове и в груди, а договор перед глазами расплывается и затем превращается в одно сплошное чёрное пятно.

Говорят, что у человека перед смертью перед глазами проносится вся его жизнь. Примерно тоже самое чувствую сейчас я, только те кадры, что подкидывает в данный момент моё сознание, заключаются исключительно в моментах, связанных с Воскресенским.

Ночь, когда мы впервые встретились. На дороге возле клиники. Моё дежурство в приёмнике и тот момент, когда я обрабатывала раны на его груди.

Кажется даже сейчас запястье обжигает от ощущения его пальцев в тот момент, когда он заметил порез на моей ладони.

“Почему не зашила? Опять не думаешь о последствиях?”

Последствия. Слово, которое до сих пор отдаётся в моих ушах его голосом.

— Простите, — выдавливаю чуть слышно и, подскочив со стула, быстро пячусь в сторону двери.

— Алиса, в чём дело? Тебя что-то не устроило в договоре? — перевожу взгляд на Комарову, сияющее лицо которой в данный момент стало максимально напряжённым. — Мне казалось мы с тобой всё обсудили заранее. И ты со всем согласилась, — давит интонацией.