Джулия - Ньюмен Сандра. Страница 17

Нервы Джулии постепенно успокоились. Она сделала последнюю затяжку и, все еще находясь в некотором замешательстве, посмотрела на щит позади себя. Там висел огромный плакат с изображением Старшего Брата, который вел вперед шеренгу марширующих светловолосых солдат под лозунгом: «Победа — это свобода!» Джулия посмеялась про себя, толком не понимая над чем, и направилась обратно в сторону «Уикса».

По пути она размышляла. Ей ведь слабó туда зайти? А даже если и зайдет, о чем будет спрашивать? Нельзя же просто так сказать: «Вот вы где, Братья Голдстейна?!» А вдруг это и впрямь какой-то паршивый бордель? Повернув за угол, она решила идти дальше, не заходя в «Уикс». Джулия смотрела на дома напротив и была уже посередине улицы, когда поняла, что Смит стоит в дверях того самого «Уикса» — практически у нее на пути.

Он тихонько насвистывал, но, когда увидел Джулию, перестал. Как обычно, у Смита был изможденный и напряженный вид; его светлые волосы и лоб покрывала пыль, густая, как после бомбардировки. Джулии пришлось пройти рядом с ним по узкому тротуару, и все это время Смит следил за ней неотрывным тяжелым взглядом серых глаз. Лицо Джулии оставалось холодным. Она шла размеренным шагом, хотя сердце билось учащенно. Смит едва ли был выше ее ростом — всего лишь скромный блондин в обычном бесформенном комбинезоне, на которого и заглядываться не стоило.

Глаза Смита обшарили ее тело, и весь его вид изменился. Теперь он взирал на Джулию с похотливой яростью.

Она шла мимо и спиной чувствовала на себе его взгляд, но продолжала идти с той же скоростью, пытаясь сохранять естественность движений. Потом ей захотелось оглянуться, но в тот момент она как раз повернула за угол. Вот и все. Но как этот мужчина всколыхнулся! Было яснее ясного, что она застукала его на месте какого-то очень скверного злосекса. Но все же Смит не дрогнул — он пялился на нее в упор. И более того: дал ей понять, что хочет ее. Вот она, мужская порода! И ни единая душа в министерстве правды не подозревала, что он собой представляет! Конечно, в повседневной жизни Смит выглядел как серая мышь и внушал другим, что он такой и есть, а на самом деле таким лишь казался, в чем теперь не было никакого сомнения. Член Братства Голдстейна! Или развратник? Джулия не в силах была решить, что ей больше по нраву. Она вспомнила, как Смит переглядывался с О’Брайеном. Не мог ли О’Брайен тоже быть из этих Братьев? А может, и весь мир не таков, как кажется?

Она глуповато улыбалась, краснела и потела, несмотря на вечернюю прохладу, и не сразу сообразила, что свернула не туда. Джулия осталась одна среди растянувшихся выгоревших зданий и заколоченных домов. Стемнело: закатное солнце укрыл смог. Заморосил дождик, и несколько неповрежденных участков дорожного покрытия таинственно сверкали под дробью мелких капель. Джулии пришла в голову запоздалая мысль: а вдруг Смит и вправду член Братства Голдстейна и ему не понравилось, что его видели в «Уиксе»? Не надумал ли он заставить ее молчать, не крался ли за ней до этого пустынного места, чтобы придушить ее и бросить тело посреди руин? Так и поступали члены Братства Голдстейна. Скорее всего, он даже не позволит ей объясниться, а если и позволит, что она ему скажет?

Джулию выручила показавшаяся впереди парочка, хотя женщина и выглядела как проститутка: броский макияж, грязное желтое платье, приспущенное на одном плече. Лицо мужчины было все в шрамах, он зевал, а женщина за что-то ему выговаривала. Без сомнения, мужчина был ее сутенером. Заметив Джулию, оба замолчали. В некоторой растерянности Джулия замедлила шаг и посмотрела назад, в темноту. А из темноты на нее кинулся какой-то тип.

Джулия чуть не лишилась чувств. Они сцепились, нападавший грубо скрутил ее, и теперь она заорала во все горло, понимая, что он сейчас заткнет ей рот. В первый момент она заподозрила, что это Смит, но вскоре почувствовала: злодей гораздо крупнее Смита и от него исходит совсем другой запах. Он вообще ничем не напоминал Смита: это был крепкий прол, от которого разило пивом и нестираным бельем. В следующий миг он начал яростно вырывать у нее рабочую сумку. Джулия инстинктивно прижала ее к себе. Затем произошло что-то еще… глухой удар по голени — и провал в пустоту.

Она приземлилась на одну руку и со стуком упала на колени, лицом вниз, сильно ударившись плечом. Запястье пронзила резкая боль. Откуда-то сверху сыпалась яростная брань. Джулия изо всех сил прижимала к себе сумку.

Тут послышались приближающиеся шаги, и где-то рядом замаячила проститутка, крича:

— Ты что, рехнулся? Не видишь — на ней синий комбез! Идиот конченый!

— Отвали! — рявкнул грабитель. — Отвали, сука!

— Только этого не хватало! Гляди: она — партийка! Совсем мозгами трахнулся?!

Теперь подоспел и мужчина со шрамами, недоумевая:

— Что происходит? Что он сделал?

— Да вот хотел пошалить с синим комбезом! Только что отвязался, — объяснила проститутка.

— Что? — Человек со шрамами поглядел на Джулию, а затем, отступив, ударил грабителя. — Ты, придурок! Придурок тупой! Хочешь, чтоб сюда сбежались все копы Лондона?!

— А я что? Я ничего! — залепетал грабитель, пряча руки за спину. — Если б она не дергалась…

— То есть она сама виновата? — хохотнула проститутка. — Прекрасно!

Пока они переругивались, Джулия пришла в себя — как видно, от жуткой боли, накатившей непонятно откуда. Но нет, ей стало ясно: болело запястье — она вывернула его при падении. Кожа на руке была содрана до крови. Но стоило Джулии осторожно дотронуться до раны, как все тело пронзила мука такой силы, что у нее потемнело в глазах. Зрение вернулось, однако ее душили слезы беспомощности, которые текли сами собой, будто капли пота.

Над ней склонился человек со шрамами:

— Жива, дорогуша? Ну, все в порядке. Нигде не болит?

— Нет, — выдавила она. — Не болит.

— Вот и славно. Поднимайся. — Он протянул Джулии руку.

Она отпрянула, и все трое пролов рассмеялись.

— Тихо вы! — зашикала проститутка. — Совсем напугали девчонку!

— Все нормально, — сказала Джулия. — Я… я просто не то подумала.

— В другой раз головой думай. — Человек со шрамами подмигнул проститутке и спрятал руки за спину.

Джулия поднялась с земли и пошатнулась, вскидывая на плечо сумку с инструментами. Она заставила себя улыбнуться, чувствуя некоторую вину за происшедшее, но теперь никто из пролов не улыбнулся ей в ответ. Грабитель смотрел на нее исподлобья, как несправедливо наказанный ребенок.

Исполосованный шрамами человек кивнул по направлению к улице, простиравшейся позади:

— Ну топай давай. Он тебя больше не тронет. Мы уж за ним приглядим.

Джулия кивнула и отвернулась, а слабая улыбка все еще играла у нее на губах. Она хотела… сама не знала чего. Чтобы о ней позаботились, чтобы похвалили за храбрость. Те двое могли бы по крайней мере пообещать, что накажут негодяя… но стоит ли ожидать слишком многого от сомнительных личностей? По мере удаления от этого места она мучилась от боли, которая при каждом шаге пульсировала у нее в запястье, и никто из них не оказал ей помощи. А вдруг это перелом? Пойти в больницу она не осмелится. Большинство врачей там работали на мыслепол и рассматривали каждую травму молодой женщины как возможный злосекс. Любой перелом грозил длительным лечением в радлаге. Уж лучше обратиться в отделение антиполового союза и найти доктора Луиса, но там она рисковала наткнуться на Аньес, Томаса и десяток других зорких осведомителей. Джулию захлестнули волны разочарования и беспомощности. Ну что за людоеды! Сбить девушку с ног на улице да еще и посмеяться над ее страхами! Вся жуть, которую говорили о пролах, оказалась правдой.

Только через двадцать минут Джулия отыскала свой велосипед, еще через двадцать — добралась до здания антиполового союза; ехала она медленно, чтобы не притормаживать, напрягая руку. Дождь усилился. К тому времени, когда она повернула на площадь Чистонрава и поставила свой велосипед в стойку рядом с другими, Джулия вымокла до нитки.