Рассветная бухта - Френч Тана. Страница 20

— Значит, это не ограбление, — сказал он.

— Похоже на то. По крайней мере не профессиональное. Если что-то повернулось не так, любитель может испугаться и сбежать, но профессионал — или сборщик долгов — не уйдет без того, за чем пришел.

— Любитель не годится. Как мы и предполагали, это не случайное нападение.

— Верно. У тебя найдется версия, в которую вписывается все, что у нас уже есть?

Ричи развернул несколько пар носков и бросил их в кучу, приводя мысли в порядок.

— Чужак, про которого говорила Дженни, — задумчиво протянул он. — Допустим, он сумел забраться в дом — возможно, даже несколько раз. Фиона сама признала, что Дженни не стала бы ей об этом рассказывать.

Никаких презервативов на дне шкатулки с драгоценностями, среди кисточек для макияжа никаких оберток от транквилизаторов.

— Дженни сказала, что включит сигнализацию. Как он ее обошел? — спросил я.

— Но ведь в первый раз он как-то справился с замками. Может, Патрик прав и чужак забрался через чердак — например из соседнего дома?

— Если на чердаке есть лаз, Ларри нам бы об этом сообщил. Ты ведь знаешь: они везде искали.

Ричи начал укладывать носки и трусы обратно в ящик. Обычно мы не заботимся о том, чтобы сохранять идеальный порядок, и я не мог понять — то ли он думал, что Дженни сюда вернется, что (учитывая шансы продать дом) было достаточно вероятно, то ли предполагал, что Фиона будет заниматься уборкой. В любом случае ему стоит ограничить проявления сочувствия.

— Значит, наш парень обошел сигнализацию. Допустим, он с ними работает. Возможно, именно так он и выбрал дом Спейнов: установил им сигнализацию, разозлился на них…

— В брошюре написано, что дом продавался вместе с сигнализацией, так что она была здесь до того, как они переехали. Сынок, это же не фильм «Кабельщик».

Белье в ящике Дженни было аккуратно разложено: сексуальные вещицы для особых случаев, белые спортивные шорты и бело-розовые трусики — похоже, повседневные. Никаких извратов, никаких игрушек — видимо, у Спейнов в этом плане все было стандартно.

— Но давай на секунду допустим, что парень каким-то образом забрался в дом. И что дальше?

— Он наглеет, начинает пробивать дыры в стенах. Такое от Патрика уже не скроешь. Может, Пэт думает так же, как и Дженни: лучше выяснить, в чем дело, лучше поймать мерзавца, чем напугать или сменить замок, — поэтому организует наблюдение в тех точках, где — как ему кажется — побывал чужак.

— Значит, капкан на чердаке предназначен для человека — чтобы поймать на месте преступления и задержать до того, как приедем мы.

— Или же до тех пор, пока Патрик сам с ним не разберется. Тут возможны варианты, — сказал Ричи.

Я поднял брови:

— Сынок, да ты извращенец. Это хорошо. Но слишком не увлекайся.

— Если кто-то пугает твою жену, угрожает детям… — Ричи встряхнул пару брюк цвета хаки; рядом с его тощей задницей они казались огромными, словно принадлежали супергерою. — Тогда ты захочешь сделать кому-нибудь больно.

— Да, одно можно прицепить к другому. Вполне. — Я захлопнул ящик. — Но вот один вопрос: зачем?

— Почему он разозлился на Спейнов?

— Почему все? Это же несколько месяцев слежки — и завершается она массовым убийством. Зачем выбирать эту семью? Зачем вламываться в дом и съедать пару ломтиков ветчины? Зачем снова вламываться и пробивать дыры в стенах? Зачем переходить к убийствам? Зачем рисковать, начиная с детей? Зачем душить их, но затем резать взрослых? Зачем все это?

Ричи выудил из заднего кармана брюк Патрика монету в пятьдесят центов и пожал плечами, словно ребенок, дерганым, резким движением.

— Может, он псих.

Я бросил работу.

— Ты так и напишешь в отчете для обвинения? «Ну, не знаю: может, он полный псих»?

Ричи побагровел, но сдаваться не собирался.

— Не знаю, как это называется у врачей, но вы же понимаете, о чем я.

— Если честно, сынок, то нет. «Псих» — это не мотив: психов чертова прорва, и все разные, но большинство не склонны к насилию, и у каждого есть определенная логика — пусть даже и недоступная нам с тобой. Никто не говорит: «Эй, я сегодня псих, так что, пожалуй, зарежу целую семью».

— Вы попросили выдвинуть версию, которая охватывает все, что у нас есть. Это все, что я могу придумать.

— Версия, построенная на тезисе «потому что он псих», всего лишь дешевая отмазка. И нежелание думать. Детектив, я ждал от тебя большего.

Я отвернулся и пошел обратно к комоду, но почувствовал, что он замер.

— Выкладывай, — сказал я.

— Я сказал этой вашей Гоган, что ей не стоит волноваться насчет маньяков. На самом деле я сделал так, чтобы она не звонила в разные шоу, но, если честно, она вправе чувствовать себя напуганной. Не знаю, какой тут термин применить, но если этот малый — псих, то никому и не нужно нарываться на неприятности: он сам их обеспечит.

Я захлопнул ящик и прислонился к комоду, засунув руки в карманы.

— Давным-давно, несколько веков назад, жил один философ, — сказал я, — и он считал, что всегда следует искать самое простое решение. Не самое легкое, нет, а такое, для которого требуется как можно меньше добавлять к тому, что у тебя есть. Как можно меньше «если» и «может быть», как можно меньше неизвестных парней, которые просто случайно оказались в самой гуще событий. Видишь, куда я клоню?

— Вы считаете, что никакого вторжения не было, — ответил Ричи.

— Неправильно. Я считаю, что у нас есть Патрик и Дженнифер Спейн — и любой вариант, в котором участвуют они, требует меньше дополнений, чем остальные. Я не говорю, что чужака не было. Но, по-моему, даже если убийца пришел снаружи, проще всего предположить, что причина находилась внутри.

— Минутку, — прервал меня Ричи. — Вы же сказали, что чужак по-прежнему не исключается. А та штука на чердаке — по-вашему, она нужна для поимки человека, который пробил дыры в стенах…

Я вздохнул:

— Ричи, когда я говорю «чужак», то имею в виду человека, который одолжил Патрику Спейну деньги для азартных игр. Человека, с которым Дженни трахалась на стороне. Я имею в виду Фиону Рафферти, например, а не какого-то Фредди, мать его, Крюгера. Улавливаешь разницу?

— Да, — ответил Ричи. Голос у него не дрожал, но судя по тому, как напряглись желваки, мой напарник уже начинал сердиться. — Улавливаю.

— Знаю, дело кажется — как ты его назвал? — ужасным. Знаю, в таких случаях воображение разыгрывается. Тем важнее не витать в облаках. Самое вероятное решение у нас уже было по дороге сюда — банальное убийство с самоубийством.

— Это не банально, — указал Ричи на дыру в стене над кроватью. — Для начала.

— Откуда ты знаешь? Может, безделье действовало Патрику на нервы и он занялся ремонтом. Может, как ты и предположил, здесь какая-то беда с проводкой и он решил сам все починить, чтобы не вызывать электрика, — этим, кстати, можно объяснить выключенную сигнализацию. Может, в доме действительно жила крыса и Спейн ее поймал, а капкан оставил — на тот случай если придут ее товарки. Может, дыры увеличиваются каждый раз, когда мимо проезжает машина, и хозяева хотели заснять это на видео, а потом предъявить в суде, подав наконец иск на строителей.

— Вы так думаете? Серьезно?

— Ричи, друг мой, я думаю, что воображение — опасная вещь. Правило номер шесть, или какое уж оно там по счету: выбирай скучную версию, которая не требует усилий от воображения, и все будет хорошо.

С этими словами я продолжил разбирать майки Дженни Спейн. Частично лейблы были знакомыми — у нее и моей бывшей оказались похожие вкусы. Минуту спустя Ричи покачал головой и, крутанув монету на комоде, начал складывать брюки Патрика. На какое-то время мы оставили друг друга в покое.

Секрет, которого я так ждал, нашелся в глубине нижнего ящика: комок, упрятанный в рукав розового кашемирового кардигана. Я потряс кардиган, и что-то запрыгало по толстому ковру — маленький и твердый предмет, завернутый в салфетку.