Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2 (СИ) - Кун Алекс. Страница 8

— Так что ж Антон, выходит спаситель ты наш, и зря я тебя с яхты прогнал? — обращается Петр к кормчему. Тот понурил голову, как будто не его хвалят

— Прости меня отец наш всемилостивейший, за слова мои резкие, не успевал я яхту от камней отвести — Похоже тогда кормщик послал шкипера куда подальше, кстати только по этому они и живы остались. Вот только сложные у них отношения, как то не тянет их шкипер на отца, тем более всемилостивейшего, с таким то гонором.

— Прощу — великодушно соглашается их всемилостивейший — и еще сотню алтын жалую.

— Благодарю, благодетель, вот бы еще крест святой в честь спасенья по нашим традициям у взморья поставить.

— Раз по традициям, завтра же и исполним. Сам оправлю, а Афанасий пусть освещает

Петр зачерпнул еще чаю, кружку он кстати так никому не отдал, единолично пользовался хотя кроме меня это похоже никого не напрягало.

— А пришел я Александр с тобой сам толковать, зело странное Афанасий о тебе речет. На думы это странные наталкивает, вот и восхотел на все сам посмотреть, да перемолвиться с глазу на глаз.

Мужики как то разом заерзали

— Дозволь, Петр Алексеич, мы по дрова пройдем, а то спалим запасы гостю

Странные у шкипера все же отношения со своей командой, а это судя по всему и есть его команда, не вся разумеется, кто то должен был и вахту на рейде стоять. И чего они про запасы то, сами все и принесли, могли бы повод… да вообще могли без повода, ну да со своим уставом в чужой монастырь лезть вроде не положено. Петр махнул им рукой, мол двигайте. А сам меня рассматривает.

— Скажи еще раз как сюда добрался, да откуда отправился.

Тяжело вздыхаю, про себя разумеется, и завожу шарманку по третьему разу. Только тут мне отделаться общими словами не дали, про шторм чуть ли не поминутно рассказывал. Петр интересовался всем, причем спрашивал почему так делал а не иначе, ему явно было делать нечего, когда в рассказе я добрался уже до входа в бухту прибежал еще один парень, нашего с Петром примерно возраста, причем именно прибежал, стоял тяжело дыша и явно собираясь что то сказать. Петр махнул ему рукой и указал на катки

— Сядь Алексашка, помолчи и послушай что твой тезка бает.

Начинать четвертый раз я уже точно был не готов. Но обошлось, продолжил повествование успевая не столько рассказывать, сколь на вопросы отвечать и разжевывать, почему именно так делал. Пришлось даже признаваться, что лопухнулся несколько раз, начиная с основной ошибки, не отстоялся на рейде, продолжая моей опасной самоуверенностью, надо было при подходе отдать становой якорь сзади и тогда был реальный шанс стабилизироваться или даже вытащить катамаран назад если бы все складывалось неудачно. Любопытство Петра было неиссякаемо, такое ощущение что он про нюансы морской практики вообще впервые слышит. Хоть и не приятно собственные ошибки разбирать по косточкам, но аудитория была ненасытна и я как то втянулся. Разобрав мою неудачную выброску на берег перешли к аналогичным примерам, про которые я читал раньше от них к просто поучительным примерам далее скатились на байки. Рассказывал все больше я, Петр досконально терзал вопросами а Александр только вставлял междометия типа — Да быть того не может — или — Экая нелепица — причем Петр зыркал на него, мол не мешай просветительскому разговору. Чай весь выдули, да и проголодался я, похоже несколько часов мы тут байки травим. Так что начал готовить макароны по флотски, на костре разумеется, зачем топливо зря жечь, если дрова есть, а если вспомнить что мужики обещали дров принести, а за это время они их на неделю запасти могли то за костер можно не волноваться. Повесил кан с водой над огнем на треноге, тренога кстати ажиотажа не вызвала, а то я опасался что народ тут совсем дикий. Разговоры перетекли в более вялую фазу, все уже подустали от дискуссий, просто сидим смотрим в огонь да в кан заглядываем.

— А поведай мне Александр, какому богу молитвы несешь — достали они меня своей религией, теперь и Петр туда же.

— Не крещеный я, хотя уважаю православие — надо же было как то корректно высказываться, а то для староверов это больное место.

— Османы тож нехристи, но молитву своему богу несут исправно — Петр наверное решил, что раз не крещенный значит мусульманин или нечто подобное. Видимо он и мысли не допускал, что можно быть самим по себе. И кто у него в школе историю преподавал, что он до сих пор турок османами называет. Хотя, может и никто не преподавал, так и рос в общине. Но похоже мое отношение к религии его основательно волнует, надо как то помягче его отшить с этим, мне только еще одних свидетелей Иеговы не хватало.

— Понимаешь Петр, в моей семье не придавали значения ритуалам, церкви и священников рядом не было. Меня не крестили, и церковных порядков с праздниками я не соблюдал — мысленно поправил себя, что куличи на пасху очень даже соблюдал, хотя с другой стороны я и блины на масленицу не пропускал, а это вроде языческий праздник — так же я не молюсь Аллаху или Будде — перед глазами сразу всплыли наши слабоумные, в желтых простынях и кроссовках бродящие по полуметровому снегу и напевающие харе раму — и уж тем более не возношу жертвы идолам. Мои родители учили меня в принципе тому же, что звучит в православном писании, которое я прочитал когда вырос, и про не убий и про не укради… но они же учили меня не быть рабом никому, даже Богу — вот тут я похоже перегнул, вон как оба вскинулись, Петр аж напрягся весь, а Александр высказал свое — О как! — Петр видимо сдержался, услышав со стороны как глупо звучат такие высказывания и более спокойно сказал.

— Может тебе в помазанники Божие восхотелось? — а сам распаляется, зря я все таки эту тему затронул, теперь и не знаю как сказать человеку с черно-белым мышлением про зеленый цвет. А в шутку боюсь уже перевести не получиться, могут ведь и неправильно понять, если пошучу что не откажусь.

— Нет Петр, я хочу быть просто человеком, за раба принимает решения хозяин, а помазанник решает за всех, я не хочу, чтоб за меня принимали решения но и решать за всех мне не по душе. Я хочу принимать свои решения и самому нести за них ответственность. Понимаю, что всегда будет человек, которому доверят принимать решение за всех и если его решения не исполнять то наступят смутные времена. Ответственность такого человека огромна, его решения могут рушить и возрождать державы, но и ценой его ошибок будет море крови. Такому человеку обязательно нужны помощники, которые не рабски будут выполнять букву его решений а исполнять их дух. Которые обратят его внимание на назревшую, но не замеченную проблему, которые смогут спорить и доказывать свою правоту… — по мере того как я говорил Петр ощутимо расслаблялся, потом стал слушать заинтересованно. А мне эта бодяга уже надоела. Не то чтоб я врал, где то так я себе это и представляю, но уж больно пафосно звучат такие мысли облаченные в слова, а иначе похоже этих фанатиков будет на пробрать. Так что я по быстрому закруглился —… согласись Петр, такие люди рабами быть не могут, помощниками — да, слугами в крайнем случае, но ни как не рабами.

Надеюсь закруглить на этом диспут начинаю засыпать макароны в закипевшую воду, вспомнил, что из за этих нервов забыл воду посолить, сбегал за солью.

— Хорошо изрек — похоже Петр намеков не понимает — но это ты все о людишках. Не думаешь ли ты, что всеблагой наш создатель нуждается во всем этом? — так и хотелось сказать, да нуждается, нафига ему была нужна толпа рабов, которых он по своему образу и подобию лепил, он что то же раб? Или он творец, который занимается самолюбованием ждет постоянных восхвалений и лизания задницы? — как то не вяжется такая мелкая душонка с образом творца всего сущего. Может он все же хотел видеть вокруг себя помощников творцов пусть и с меньшими силами? но если я это все выскажу меня явно прямо тут и закопают.

— Мне это не ведомо — отвечаю я помешивая макароны, надо же один день с этими языковыми уникумами общаюсь, и уже из меня полезли словечки типа зрю и вижу, или азм есть — Зато ведаю я как одна весть пройдя через несколько пересказов становиться совершенно другой.