Глаза Сатаны (СИ) - Волошин Константин. Страница 70

– Ты должен немедленно идти в город и предупредить наших, что я задержался, и что рабы ещё не куплены. Пусть повременят с отплытием. Я попрошу у сеньоры мула или лошадь для тебя.

Вскоре мул под седлом ожидал мулата. Тот ещё раз выслушал наставления Ивася, вскочил в седло и погнал животное к городку.

Хоть настроение юноши было отвратительное, но общество Мунталы оказалось очень приятным. Девушка не отходила от юноши, и он смог предположить, что у неё общества практически не было, а юная кровь играла, требовала своего. У взрослой сеньоры Эстер был вид радушной и любезной хозяйки.

Дон Мигель устало слез с коня, раб отряхнул его штаны, увёл лошадь.

– Что, дон Хуан, вы проголодались? Я смертельно хочу есть. Идите к столу, а я умоюсь и переоденусь. Как провёл наш гость время?

– Должен признаться, дон Мигель, что я сильно обеспокоен. Я даже послал слугу в город за советом и предупредить, что я задерживаюсь.

– Вот это правильно, мой юный друг! Надеюсь, моя Мунтала вам не наскучила? У нас редко бывают гости и ваш приезд можно считать счастливым событием. Используйте его, дон Хуан, ха-ха!

Ивась неопределённо пожал плечами, покраснел, чем вызвал прилив веселья у хозяина. Но тот спешил, скоро удалился, а Ивась погрузился в приятные и волнующие мысли. И они крутились вокруг девушки с её весёлыми разговорами, игрой глаз и жеманными уловками. Всё это Ивась воспринимал не совсем благосклонно, но общество привлекательной молодости слишком волновало, возбуждало, плодя мысли одна другой греховнее и красочнее.

Наконец после сиесты дон Мигель соизволил перейти к делу.

– Следуйте за мной, юноша. Я покажу свой товар, и мы приступим к его оценке.

Они прошли шагов двести через рощу, заросшую кустарником. Перед ними открылся целый посёлок низких бараков из жердей, покрытых пальмовыми листьями и стеблями кукурузы.

– Вот сюда, прошу вас, – дон Мигель указал на полуразвалившийся сарай с прохудившейся крышей.

В полумраке, пронизанном тонкими лучами солнечного света, Ивась увидел лежащих и сидящих негров и мулатов. Все они были сильно измождены, больны, смотрели обречённо и уже без страха.

– Здесь полтора десятка рабов, дон Хуан, – широко показал рукой хозяин. – Вы просили десяток. Выбирайте.

Ивась прошёлся по сараю, устланному грязной вонючей соломой. Вонь от рабов была жуткой. Редко кто выглядел хоть немного прилично. Многие в язвах, ранах, с исполосованными спинами. И все находились на цепях, на одном длинном, во всю длину сарая, железном штыре. Зрелище было жуткое.

– Но они, дон Мигель, все больные и вылечить их вряд ли удастся, – проговорил Ивась убитым голосом.

– Немного свежего воздуха, еды – и они опять будут здоровыми и работящими. Этот товар необыкновенно живуч и вынослив, дон Хуан. Не то, что индейцы. Потому они и вымерли так быстро. Хлипкий народец, я вам скажу!

– Вы давно здесь живёте, дон Мигель?

– Я здесь родился, юноша. Мой отец прибыл сюда в числе одних из первых. И всё это, – он обвёл рукой вокруг, – приобретено его усилиями.

– Простите, дон Мигель, – растерянно говорил Ивась. – Я вряд ли свои деньги смогу вложить в это дерьмо, простите, дон Мигель.

Хозяин откровенно засмеялся. Он был весел и тогда, когда Ивась под конец заявил, волнуясь:

– Я сожалею, что потратил столько времени и всё впустую, сеньор де Тояда!

Голос Ивася дрожал, он старался держаться достойно, это ему не удавалось, а хозяин без тени смущения, со смешком, говорил:

– Молодой мой друг! Кто же вам продаст хороший товар, когда такая нехватка рабочих рук? Берите, хоть половина будет жить и работать, а так вы останетесь вовсе без рабов. Отдам по песо золотом за штуку. Не прогадаете. Это бросовая цена, уверяю вас, юноша! Только из сочувствия к вам и расположения моих девочек. Берите!

– Мне неохота без совета брать на себя такие расходы, сеньор де Тояда.

– Берите! Но не думайте, что я сбавлю цену. Пусть лучше подыхают!

– Я подожду, пока приедет мой слуга, дон Мигель, простите.

– Что ж, юноша. Ваше дело, но для начала, и эта сделка могла бы вам принести приличный доход.

– Я всё же подожду, дон Мигель. И подумаю. Хорошо бы знать, что за болезни у этих черномазых рабов?

– Ничего страшного, дон Хуан! Простое недомогание и лень! Больше ничего!

Всё же Ивась, сильно нервничая, отказался от сделки. Проклинал себя за столь опрометчивое решение связаться с этим сеньором. А тут ещё Ариас из города не возвращается! Что может его задерживать там? Что-то тревожно стало на душе, беспокойно.

Дон Мигель тем временем, будто ничего не произошло, предложил: – Хотите посмотреть других рабов в работе? Сами убедитесь, что эти скоты лишь жрут, а работать не хотят.

– С удовольствием, дон Мигель, – тут же отозвался Ивась, стремясь побыстрее покинуть это кладбище живых.

Им оседлали по лошади. Дон Мигель не переставал говорить, расхваливая своё хозяйство, превозносил Его Величество и могущество Испании. И между прочим дал понять собеседнику, что Португалия под властью Испании сможет поправить свои пошатнувшиеся позиции в мире.

Только теперь Ивась сообразил, что Португалия теперь во власти Испании. Это даже обрадовало его. Стало легче говорить и рассуждать. И поведение его могло быть вполне оправдано, хоть и достаточно подозрительно.

Они за полтора часа объехали несколько плантаций. Везде под неусыпным наблюдением надсмотрщиков трудились рабы. Их частенько били, вид их говорил о непосильных условиях жизни, и ни один не показался Ивасю достаточно крепким и здоровым.

– И сколько стоят эти рабы, дон Мигель? – скромно, но настойчиво, спросил Ивась, кивая в сторону троих негров с мотыгами в руках.

– Не менее двадцати песо, мой юный друг. Так что та мизерная цена, которую я назначил за больных, ничто по сравнению с этими.

Ивась ужаснулся дороговизне рабов. И подумал, что его денег и на пятерых рабов не хватит. Сильно захотелось вернуться на корабль. И ещё сильнее – увидеть Ариаса с его новостями.

Мулат появился лишь в сумерках. Мул был весь в испарине, конюх сокрушённо покачал головой и поспешил увести измученное животное подальше от придирчивых глаз хозяина.

Ариас почтительно застыл в дверях, ожидая, когда Ивась обратит на него внимание. При свете канделябра юноша пытался играть в кинолу и был особенно сосредоточен. Рядом сидела Мунтала, всячески отвлекала его. Донья Эстер играла серьёзно, но слегка проигрывала, а дон Мигель легко выигрывал, был в приподнятом настроении, разговорчив. Он легко манипулировал картами, Ивась проигрывал, и этот проигрыш уже достигал золотого песо. Но отказаться от игры он не решался. И лишь заметив Ариаса, вскочил, пробормотав:

– Извините, сеньоры! Я немедленно должен поговорить со слугой. Это для меня очень важно, простите!

Он поспешно поклонился и удалился, толкнув мулата к выходу.

– Что так долго, Ар? Рассказывай!

– Плохи дела, Хуан, – шептал мулат. – Про судно догадались. Они вынуждены были перейти на внешний рейд. По городу ходят слухи, что должны послать к нему флотилию шлюпок с людьми и захватить его.

– И что же? Ты ездил на судно?

– Куда там, Хуан! И ялика больше нет. Хорошо, что меня никто не признал! Но поговаривают и про нас. И очень страшные кары нам сулят. Завтра могут появиться здесь.

– Вот влипли, так влипли, Ар! Что же делать?

– Хорошо бы пробраться в город, там найти лодку и доплыть до судна. Я так думаю, что при таком малом количестве людей на судне, его легко захватят. Но они и сами могут отойти от бухты и вернуться на остров.

– Это будет слишком тоскливо, Ар! Куда нам тогда деваться? Здесь нас в считанные часы изловят. А мы ничего де знаем об острове. Куда податься?

– Едем в город, Хуан! Это единственное, что может спасти нас.

– На чём ехать? Кто нам даст животных?

– Ты тут гость и довольно важный. Все это знают. Пройдём в конюшню, и никто не откажет тебе в муле. Хоть одного, но добыть надо. Иди, Хуан, не теряй времени!