Вечная любовь (Бессмертие любви) - Кросс Чарлин. Страница 57

— Боже, — оторвавшись от ее губ, выдохнул Пэкстон, — я просто умираю, как хочу тебя.

— Прямо сейчас?

— Да. Именно сейчас, Алана.

Испытывая ничуть не меньшее нетерпение, она согласно кивнула.

Пэкстон потянул Алану в сторону, и вдруг они неожиданно заметили, как кто-то промелькнул совсем рядом с ними.

Испугавшись, Алана тихо вскрикнула. Пэкстон застыл на месте.

— О, я совсем не хотела вам мешать, — произнесла Гвенифер.

Взглянув на Пэкстона, Алана заметила на его лице злую гримасу. Что ж, она вполне понимала и разделяла его гнев. Кузина повела себя довольно бестактно.

— Что тебе нужно, Гвенифер? — спросила Алана.

— Я как раз пыталась тебя разыскать, чтобы сказать, что завтра покидаю вас и отправляюсь в Клвид. Я уже давно не была дома, самое время возвращаться. Так вот, я надеялась, что мы побудем вместе оставшееся время. Я даже не подозревала, что вы… ну, словом, я понимаю, что смутила вас своим появлением. Но, впрочем, я ведь и сама не ожидала. Извините меня ради Бога.

Она повернулась, собираясь уйти, но Алана, вопросительно посмотрев на Пэкстона и получив одобрение, остановила кузину.

— Эй, Гвенифер, погоди! — Кузина остановилась, и Алана направилась к ней. — Ты возвращайся сейчас в крепость, а мы с Пэкстоном придем следом. Нам только нужно забрать соколицу и добычу.

— Я так хочу, чтобы Пэкстон позволил тебе побыть эти оставшиеся часы вместе со мной, — призналась Гвенифер, — потому что за последние три недели мы практически не виделись с тобой.

Известие о том, что Гвенифер уезжает, оказалось для Аланы неожиданностью. Хотя она понимала, что с тех пор, как вышла замуж, стала совсем негостеприимной, но ничего с этим не могла поделать. Когда приходилось выбирать между мужем и кузиной, она всегда оставалась с Пэкстоном. Но ведь так и должно было быть.

— Уверена, что он нам непременно позволит, — ответила Алана, желая больше всего, чтобы кузина побыстрее исчезла.

Кивнув, Гвенифер направилась к тропинке. Как только она скрылась за деревьями, Алана взглянула на Пэкстона, который вплотную приблизился к ней.

— Наверное, она сердится на нас за то, что в последнее время мы совершенно перестали ее замечать.

— Если кто и сердится, так это я. За то, что она нам все испортила, я был готов даже наподдать ей как следует.

— Наверное, то, что она увидела, ее сильно потрясло. Ведь она еще девственница.

Пэкстон хмыкнул в ответ.

— Ну, это как сказать! Алана взвилась:

— А ты откуда знаешь?

— Если ты желаешь знать, спал ли я с ней, то могу схазать откровенно: нет, не спал.

— Тогда как же ты можешь такое утверждать?

— Ну, мужчины вообще чувствуют подобные вещи.

— Это как же?

— Ну, достаточно как следует посмотреть в глаза женщине… Посмотреть, ках она себя ведет. Уверяю, что твоя кузина знает гораздо больше, чем ты думаешь.

Алана возмущенно сказала:

— Если тебе что-то кажется, это еще не основание что-то утверждать.

— Уверяю тебя, ты заблуждаешься насчет своей кузины. Ведь она буквально предлагала себя мне.

— Это потому, что я просила ее, — сказала Алана и тут же пожалела об этом.

— А могу я поинтересоваться зачем? — спросил Пэкстон, на лице которого появилось удивление.

Алана не смела взглянуть ему в глаза.

— Это все происходило тогда, когда от отца Джевона я узнала про эдикт Генриха. Я тогда попросила Гвенифер, чтобы она покрутилась возле тебя и попыталась все разузнать. — Сейчас только Алана смогла взглянуть на него. — Так что если ты полагаешь, будто она вешалась тебе на шею не с этой целью, а для чего-нибудь другого, ты ошибаешься!

Пэкстон прищелкнул языком.

— А ты ведь подтвердила мои подозрения, Алана. Хотя зачем это было тебе нужно, я не догадывался. И, тем не менее все это еще не вполне объясняет ее поведение, если она всего лишь стремилась узнать то, что касалось нашего с тобой предрешенного союза.

Алана прищурилась.

— Ты все еще намерен порочить ее? Но зачем?

— Я всего лишь говорю о том, какие чувства она у меня вызывала.

Алана не смогла спокойно принять этого объяснения.

— Чувства, ты сказал? И свои чувства ты хочешь использовать как доказательство?

Пэкстон пожал плечами.

— Иногда этого бывает вполне достаточно. Но раз уж пошел у нас с тобой такой разговор, я вот что скажу: если бы на ее месте оказалась ты и если бы именно ты принялась меня соблазнять таким образом, как это делала она, я бы после этого считал недостойным и унизительным даже разговаривать с тобой! Если женщина до такой степени бесстыдна, это редко остается без последствий, если только мужчина не вовсе уж безразличен к ней. Она меня совсем не интересовала. Ты, именно ты с самого начала занимала мои мысли и чувства. — И Пэкстон опять стал целовать Алану. — Скажи, согласна ли ты вернуться к тому, что мы не закончили?

Алана вздохнула.

— Я ведь обещала Гвенифер, что мы пойдем в крепость. — Алана взяла его за руку. — Она ведь завтра уезжает, Пэкстон. Как в этой ситуации я могу отказаться побыть с ней остаток дня? Кто знает, сколько теперь пройдет времени, пока мы не увидимся снова.

Он улыбнулся ей в ответ.

— Хорошо, — сказал он и осторожно убрал с лица Аланы тонкую прядь волос. — Ты вполне можешь провести остаток дня с Гвенифер. Но сначала мы зайдем в спальню. Я отниму у тебя совсем немного времени, после чего весь оставшийся день будет в твоем распоряжении. Согласна?

Весьма польщенная таким предложением, Алана улыбнулась ему в ответ.

— Согласна.

Пэкстон притащил всю пойманную птицей добычу повару, которого заметил во дворе и который сейчас направлялся в залу, желая переговорить с Аланой.

Когда они вернулись, Пэкстон пропустил Алану вперед, сказав, что придет сразу же, как только сделает неотложные дела. Не увидев Аланы во дворе, он решил, что она поднялась в спальню.

У него сразу же разыгралось воображение, едва о представил ее обнаженной. Он помчался в спальню, на полпути встретив Мэдока, который как раз спускался ему навстречу.

— Твоя хозяйка сейчас в спальне? — спросил ero Пэкстон.

— Нет, она на кухне.

— А почему именно там?

— Одна из женщин очень сильно порезала большой палец на руке, и вот моя госпожа послала меня за лекарствами. — Он приподнял шкатулку со снадобьями, которую держал в руке, чтобы Пэкстон смог убедиться. — Шкатулка была в ее комнате — она ведь залечивала ваши кровоподтеки и царапины.

В ее комнате… Это определение возмутило Пэ-кстона. Мэдок отказывался рассматривать спальню как совместную комнату Пэкстона и Аланы, потому что так до сих пор не смог примириться с замужеством Аланы. Сколько еще должно пройти времени, прежде чем уэльсцы начнут доверять ему?.. На сей счет Пэкстон старался не заблуждаться.

— Когда увидишь ее, — обратился он к Мэдоку, — скажи, что я наверху.

Мэдок что-то пробурчал под нос и посторонился.

Пэкстон двинулся наверх, шагая через ступеньку. Он и сам удивлялся сейчас нахлынувшему желанию. Он вел себя как подросток, который впервые узнал женщину! Впрочем, с Аланой он как будто заново родился.

Войдя в спальню, Пэкстон снял с пояса меч, сбросил тунику.

Умывшись, он потрогал щеки, желая убедиться, что с сегодняшнего утра, когда он брился, они не успели зарасти щетиной. От царапин и былых кровоподтеков не осталось и следа. От Риса теперь остались разве что неприятные воспоминания. Он взял кусочек зеленого ореха, почистил зубы, как это делала Алана и все остальные уэльсцы. Затем вытер их куском материи.

Он отстегнул шпоры и снял сапоги. Шпоры упали на пол, а сапоги оказались один в углу, другой возле двери. Оставшись в длинной рубахе, он направился к кровати.

Пэкстон с размаху опустился на середину матраца, так что поперечные ремни заскрипели и кровать готова была, кажется, развалиться. Он перевернулся на спину и вдруг обнаружил приставший к груди кусочек ткани. Раньше Пэкстон его не заметил — отчасти потому, что ткань была желтоватой, под цвет постели.